Церковь и государство в России: Несвященный союз
Тим Нешитов
Иногда президент
России Владимир Путин, вероятно, вынужден
стыдиться за своих самых страстных
поклонников. Виталий Милонов, депутат
Законодательного собрания Санкт-Петербурга
и очень религиозный человек («У нас,
православных христиан, абсолютная
истина») несколько лет назад принял
участие в дебатах с атеистом. Атеист
спросил его, как он может назвать себя
православным, если он даже не читал
сочинений Святого Пигидия. Милонов
ответил, что, конечно, он читал их.
Но святой Пигидий
никогда не существовал, отметил атеист.
Пигидий (Pygidium) — это на латыни задний
отдел брюшка кольчатых червей и жуков.
Депутат Милонов
после этого не ослабел. Он остаётся
активным и благодаря государственным
СМИ привлекает также общенациональное
внимание. Он обрызгивает геев и лесбиянок
на улице «зелёнкой» - популярным в России
антисептическим средством. Собирает
средства для сепаратистов на Украине,
он позировал в Донбассе с огнемётом, в
натянутой на обильный живот футболке
с надписью: «Православие или смерть».
Радикальные
христиане вносят культуркампф в
изобразительное искусство
Милонов принадлежит
к числу тех христиан, которые в России
вносят культуркампф снова и снова в
изобразительное искусство. В Петербурге
он воспрепятствовал проведению концерта
самой успешной украинской рок-группы
«Океан Эльзы». Группа поёт в основном
о любви, но на языке врага.
Ранее до широкой
публики доходили истории об активных
верующих, которые штурмовали выставки
и театральные постановки, которые они
считали кощунственными. Артистов сажали
на скамью подсудимых. В последнее время
режиссёр и директор новосибирского
Театра оперы (четыре часа полёта на
восток от Москвы) были вынуждены придти
в суд, потому что местный митрополит
был недоволен их постановкой «Тангейзера».
Священнику не понравилось, что главный
герой переоделся Иисусом и встречался
с богиней любви Венерой. Милонов тоже
пытался подать в суд на Мадонну,
метал-группу Rammstein и Леди Гага за
«пропаганду гомосексуализма».
На самом деле,
благочестивый депутат воплощает то,
что Владимир Путин мастерит с давних
пор - союз между государством и церковью.
Но на такой образец читатель святого
Пигидия не годится. Ещё более горько
для Путина: в качестве морального
образца, признаваемого большинством
избирателей и прихожан, нет никого даже
в непосредственных кремлёвских кругах.
«Тоталитарное
государство само хочет быть церковью,
оно хочет организовать человеческие
души, царствовать над ними»
Так кто же тогда? Патриарх Кирилл - глава Русской Православной Церкви? Он любит бывать в Кремле. Но патриарх был однажды сфотографированный со стоящими 30 000 евро часами Breguet на руке (неприятно), и позже он эти часы велел заретушировать (контрпродуктивно в эпоху интернета). Может быть, сам Владимир Путин? Он охотно зажигает свечи в церквях. Но он также с гордостью и благодарностью оглядывается на карьеру во враждебном религии КГБ.
Это довольно
значительная дилемма для президента и
патриарха. Кремль и церковь при Владимире
Путине тесно срослись между собой,
последний раз такое было только в
Российской империи. Кремль ценит этот
симбиоз, потому что он приносит
дополнительное влияние на граждан:
многие люди открывают себя в молитве
не меньше, чем на телевидении. Церковь,
в свою очередь, надеется на окончательное
превосходство над конкурирующими
конфессиями и, что более важно, над
всеми, кто мог бы подумать, что религия — это опиум народа. Потому глава отдела
по связи Русской Православной Церкви
говорит о «симфонии церкви, государства
и общества».
Но дело в том, что
этой симфонии в 21 веке не хватает
какого-либо доверия. Она звучит фальшиво.
Даже более фальшиво, чем при Петре
Великом в 18 веке, когда должность
патриарха была упразднена, и Церковью
руководили Священный Синод и некое
государственное учреждение, причём
каждый в этой иерархии знал, что ему
следует. Ещё в 19 веке Церковь благословила
крепостное право как богоугодное.
Большинство россиян (это были крепостные
крестьяне) не умели ни читать, ни писать.
Сегодня, почти все русские умеют читать
и писать, благодаря образовательной
реформе Советов.
Церковь как опора
новорусской идеологии Путина
Три года назад была
повторно исполнена эта симфония Церкви
и государства, против которой женщины
из Pussy Riot спели свою панк-молитву в храме
Христа Спасителя. Pussy Riot бунтовали не
против Бога, даже не против Церкви, но
против главы государства, который это
учреждение использует в своих интересах.
Путин сразу понял, в чём дело - в отличие
от набожных активистов, которые в
нашумевшем выступлении в главном храме
русского православия видели только
нарушение их чувств. Путин чувствовал
вызов, иначе нельзя объяснить отправку
в лагеря двух молодых женщин.
Православие является
самой мощной опорой имперской новорусской
идеологии Путина. Как все идеологии,
шатается и она, это лежит в природе
вещей. Примечательно, что Путин обращается
к собственно чуждой ему идеологии, чтобы
укреплять фундамент нового издания
царской триады «Православие - самодержавие — народность», которая однажды была
придумана в ответ на французскую
магическую формулу «Свобода, равенство,
братство». Путин использует, например,
религиозного философа Николая Бердяева.
Перехват Бердяева — это интеллектуальное осквернение
могилы
Бердяев в 1922 году
был изгнан из Советского Союза, верующий
и мудрый человек, который размышлял над
сутью свободы. Для студента семинарии
Иосифа Сталина он оставался на протяжении
всей его жизни зловещим образом. Бердяев
умер в 1949 году в изгнании в Париже.
Незадолго до
аннексии Крыма Владимир Путин приводил
цитату из работы Бердяева «Философия
неравенства»: «Смысл консерватизма не
состоит в том, чтобы тормозить движение
вперёд и вверх, но, чтобы предотвратить
движение назад и вниз». Это звучит, как
примирение с несправедливо изгнанным
теоретиком самодержавия, но оказывается
интеллектуальным осквернением могилы,
когда после этого читаешь Бердяева.
В статье «О рабстве
и свободе человека» он предупреждал в
1939 году: «Тоталитарное государство само
хочет быть церковью, организовать
человеческие души, господствовать над
ними, господствовать над совестью и
мыслями, и оно не оставляет места для
свободы духа».
Отчаянные поиски
государственной духовности
Вместо того, чтобы
ссылаться на Бердяева, у Путина должно
быть достаточно оснований, чтобы его
книги вписать в Индекс запрещённых
книг. Бердяев спрашивает, почему все
христианские добродетели, требуемые
от людей, вдруг теряют своё значение,
когда речь заходит о государстве: «Что
выигрывает Царство Божие от организованной
лжи, организованного шпионажа, казней,
захватнических войн, оккупации чужих
земель и насилования людей, через
увеличение национального эгоизма и
национальной ненависти, чудовищные
социальные неравенства и господство
денег?»
Бердяев никак не
подходит в качестве пионера путинизма.
Тем не менее, следует иметь в виду
отчаянные поиски Кремля государственной
духовности, смотря на все скандалы,
которые происходят вокруг Православной
Церкви.
Священник
возмутился постановкой «Метели» Пушкина
Обиженные христиане,
которые выступают против богохульства
хорошо организованы и часто мускулистые.
Существует Федерация «Боевое Самбо»
православных граждан (самбо, разработанный
в Советском Союзе вид единоборства,
похожий на дзюдо); есть казаки с нагайками;
есть прокремлевский мотоклуб «Ночные
Волки». Кажется, как будто Церковь взяла
на себя идеологически руководящую роль
Отдела культуры ЦК КПСС. С 2013 года
«оскорбление религиозных чувств»
преследуется по закону.
Но, всё-таки дело
по поводу «Тангейзера» в Новосибирске
уже прекращено - оно возбудило протест,
который поддержали также художники
проданные государству. Можно предположить,
что каждый суд в России контролируется
государством, но религиозно оскорблённые
не могут предполагать, что все их жалобы
будут удовлетворены.
Сама Церковь редко присутствует в качестве истца и дистанцируется от некоторых жалоб, таких, как одного священника, который был возмущён постановкой пушкинской «Метели». Есть и упрямые священники, как московский диакон Андрей Кураев, который выступает в защиту Pussy Riot, как и новосибирского Театра оперы и говорит о гомосексуальных священниках.
В борьбе за новый,
великорусский, самодержавный альянс
между Церковью и государством, культура
является сценой боя, но всё ещё она не
потеряна. Основные конфликты, всё равно,
ведутся в сознании мирян, которые не
поддерживают ни процессов против
художников, ни священной войны на
Украине. Внутрене они борются против
того, что Бердяев когда-то назвал «самой
большой порабощающей силой»: соблазн
власти.
*Тим Нешитов родился в 1982
году в Санкт-Петербурге. Там он изучал
журналистику и работал в качестве
переводчика. В Мюнхене он окончил
немецкую школу журналистики и работал
в качестве корреспондента турецкой
газеты Zaman. С 2012 года он является редактором
литературного отдела Süddeutsche Zeitung.
Оригинал
Переводчик:
Aleksander Ludwik
Редактор: Alika