Жизнь счастливого человека. 85 лет со дня рождения Виктора Кузькина
Он не успел постареть, да не очень-то и торопился. Не то чтобы совсем не замечал своего возраста – так не бывает, просто старался не обращать на него внимания, что у Виктора Григорьевича получалось отменно, причем без всяких усилий с его стороны.
Среди ветеранов-сверстников по части поддержания спортивной формы он любому мог дать фору. На лед выходил до последних дней жизни, плавал отменно, играл в теннис, жил с прежним азартом, и редкие осторожные замечания насчет того, что образ жизни должен соответствовать прожитым годам, скорее всего, пропускал мимо ушей. Понятно было, что ничего в своей жизни менять он не хочет, да и не будет. Так было и в тот последний его июньский день в Сочи, в военном санатории имени Яна Фабрициуса – поиграл на жаре в теннис от души, следом сразу по плану был любимый дайвинг, и сердце не выдержало резкого перепада температур. Красивая жизнь, легкая смерть, если это хоть как-то могло утешить тех, кто его любил и любит.
Самый титулованный ветеран отечественного хоккея Виктор Григорьевич Кузькин не просто выходил на лед в весьма солидном возрасте, а играл лучше многих молодых ветеранов. Мне иногда казалось, что именно в этих выставочных матчах можно было, не прибегая к хронике, понять, как выглядел Виктор Кузькин в годы его игровой карьеры. Ветеранские матчи «матчи легенд» совсем не для драйва, тем более что настоящих легенд, выходящих на лед, в нулевых оставалось немного. Но Кузькин был король, за его игрой наблюдать было одно удовольствие. Катание шикарное, какое сейчас редко встретишь, по крайней мере у защитников, с шайбой обращается ласково, пас партнеру точно под клюшечку, поляну видит всю - все как раньше, только в рапиде. Потому что тогда, когда он царил на площадке, можно было прибавить и второй после катания фирменный кузькинский компонент – скорость.
Кажется, таким он был всегда, но это не совсем так, или совсем не так. В отличие от его «сорекордсмена» в лице Владислава Третьяка (по 13 званий чемпиона СССР), который с юных лет встал в раму как влитой, путь Вити Кузькина к вершинам был куда извилистее. Это и самого начала карьеры касается, и первых лет в ЦСКА, и трудного пути в сборную, где он и в штрафники попадал прямо из капитанов, и выводил на лед тех самых настоящих легенд в монреальском «Форуме», да чего только не было, да и как тренеру тоже за чередой титулов хватало драматических моментов. Нет, не баловень судьбы, совсем не баловень, однако же никогда он оптимизма не терял, и смотрел только вперед.
…Поколение, чье нелегкое детство пришлось на войну, вырастало знающим цену миру, жадным до всего (не только хорошего), азартным и по-спортивному универсальным. Витя Кузькин, тянувшийся за своими старшими товарищами, проходил с ними через все увлечения, и не только спортивные – в их числе был и драмкружок, и детский духовой оркестр, в котором самым младшим доставались самые простые партии, но восторга от от совместных выступлений, к числу которых относилось и прохождение перед трибунами на первомайской демонстрации, было не меньше. Коллективизм ведь вырабатывался не только на спортивных площадках, это входило в плоть и кровь вместе с самой жизнью. Невероятно трудной, каковую почти невозможно представить нынешнему молодому поколению, но чрезвычайно насыщенной и очень конкретно контактной.
Рос без отца, погибшего в июле 42-го, в бараке на задах Боткинской больницы, где мама Мария Афанасьевна проработала санитаркой почти 40 лет. Район Боткинской тех времен – кузница чемпионов, артистов и академиков, отдельный город со своим стадионом, домом культуры, кинотеатром, целый мир послевоенного детства. Из достаточно длинного списка друзей, который Виктор Григорьевич непременно приводил в интервью, выделю одно имя - Виктор Якушев. Да его и Кузькин всегда выделял. Самый скромный из всех российских хоккейных гениев, всю жизнь игравший за «Локомотив», незаменимый элемент в сборной СССР, делавший любое знаменитое звено иногда даже лучше, чем оно было до него. Виктор Кузькин многое взял у тезки Якушева, который был старше его на три года. Трудно представить, что тихоня и молчун Якушев в детстве и юности был заводилой и лидером, но за ним действительно тянулись, хотя и тогда красноречием он не отличался. Насчет драмкружка не знаю, но в духовом оркестре Якушев играл – кажется, на трубе. Было с кого брать пример, тут важно добавить – хороший пример, потому что ближний круг Вити Кузькина пошел по этой линии.
«Боткинские» могли обыграть кого угодно, что неудивительно – в большие хоккейные мастера из этого района и этого поколения вышли человек пять-шесть, не меньше, в выдающихся оказались двое – Якушев и Кузькин, что немало. Эта удивительно спетая ватага обыгрывала в хоккей детские команды с громкими именами, тренеры, естественно, обращали на них внимание. Все они были универсалами (футбол, волейбол, баскетбол, бокс, коньки, чего только не было), игровиками, а лучше всего получалось в хоккее с мячом. Как мне кажется, Кузькин должен был играть здорово – высокий, худой, жилистый, гибкий, клюшкой орудует, как хлыстом, по полю летает, поди удержи такого. Все это и в «шайбу» перенеслось, но не сразу.
Эпопея прихода Кузькина в большой хоккей многократно описана. В ней много интересных деталей – он же не сразу попал в армейскую молодежку, там много чего было. В любом случае первое появление в более или менее серьезном матче на близлежащем стадионе Юных пионеров было отчасти случайным – просто позвали сыграть за «Крылья Советов» (а стоит еще вспомнить, что в раннем детстве Витя Кузькин болел за «Спартак»). В «Крыльях» в какой-то момент могли оказаться все лидеры «боткинских», но пробиться в чемпионский состав 1957-го было нереально, а вот молодой тренер «Локомотива» Анатолий Кострюков их пригрел, и, в отличие от «Крыльев», не прогадал. Ну а Витю Кузькина после неудачной (причем сознательно неудачной) попытки поступить в военное училище судьба все равно вела в ЦСКА. И в «Динамо» он мог оказаться, и даже в «Химике», но это уже позже, когда великий Тарасов проворчал что-то про «соломенные ножки» (вариант – «глиняные ножки») новобранца, а мудрый Николай Семенович Эпштейн все понял сразу, и чуть было не увел будущую знаменитость из-под носа мэтра – Кузькин даже пришел на тренировку к Эпштейну, но ее то ли перенесли, то ли она уже закончилась, и Кузькин остался в ЦСКА.
На Ширяевом поле в числе подопечных знаменитых тренеров Александра Виноградова и Бориса Афанасьева Кузькин оказался отчасти случайно – однокашник позвал за компанию. За спиной у юного форварда было несколько лет в русском хоккее, а хоккей канадский был, по выражению самого Виктора Григорьевича, «во дворе». Катание и физика были отменные, остальному приходилось учиться. Кузькин играл центрального нападающего, и позже вспомииал, как их с Аликом Галяминым и Володей Каменевым тройку «возил» такой же юный, но уже опытный динамовец Володя Юрзинов.
В обойму Тарасова он попал после того, как молодежная команда ЦСКА выиграла чемпионат страны. Год в компании великих от зажима Кузькин молчал. Шансов потеснить кого-то из знаменитых форвардов армейского клуба почти не было, да и в защитной линии в ЦСКА еще играли Николай Сологубов и Иван Трегубов, смена поколений в базовой команде сборной страны в конце 50-х только начиналась, надо было и терпеть, и что-то менять. «Что-то», естественно придумал Анатолий Тарасов. В защиту форварда Кузькина великий экспериментатор перевел не сразу, но с дальним прицелом сделать из него образцового универсала. Все задатки у Кузькина для этого были. Значительно позже Виктор Григорьевич признавался, что расставание с первым основным амплуа прошло для него безболезненно – неистовой жажды гола у него отродясь не было, а вот отобрать шайбу без грубости, выдать удобный пас партнеру – к этому он призвание чувствовал. В сборной он мог дебютировать еще в 1960-м, но не успели вовремя оформить документы на визу, и пришлось ждать еще два с лишним года. Зато когда заматерел и дождался, медали пошли косяком. Естественно, самой высокой пробы.
… Первое золото со сборной СССР он взял в памятном 1963-м в Стокгольме – «год ходил, не веря, что я чемпион мира». Тот чемпионат, как и Олимпиаду в Инсбруке-1964, и Тампере-1965, помню плохо, а вот Любляна-1966 в памяти зафиксирована прекрасно. Там я впервые Виктора Кузькина по-настоящему и разглядел и как великолепного, все умеющего защитника, и как капитана великой сборной СССР.
Капитанскую повязку ему не по своей воле передал Борис Майоров, которому аукнулось удаление с футбольного поля (играл в матче на первенство Москвы), и последующие разбирательства с обвинением в «хулиганстве». Кузькин капитанского звания не уронил, но осенью 1966-го сам попал под раздачу, даже не успев поучаствовать в резонансной драке возле ресторана в районе метро «Аэропорт». То, что «не участвовал», выяснилось несколько позднее – уже после разборов, снятия звания «заслуженный мастер спорта» и дисквалификации на год за проступок, «не совместимый с высоким званием советского спортсмена».
Небольшая подвыпившая армейская компания (Мишаков, Зайцев и Кузькин) повздорила с таксистом, отказавшимся их с девушками везти, на помощь водителю пришли коллеги, драка была скоротечной, но тот самый таксист оказался в больнице с проломленной головой. Потом оказалось, что ему случайно досталось от своих же, но упоминание знаменитых фигурантов в главной газете страны «Правда» в фельетоне «Запрещенный прием» было равносильно приговору: «Ни меткость ударов по мячу, ни ловкость бросков на ковре и на льду не могут спасти пьяницу и дебошира от кандидатов в подсудимые». Тарасов, не разобравшись, назвал Кузькина чуть ли не преступником, грозил отправить штрафника в Чебаркуль, тот наотрез отказался, и три месяца олимпийский чемпион поддерживал форму, играя на первенство Москвы. Он уже был готов отправиться на Урал, но уже выяснилось, что во время драки Кузькин сидел в машине, необходимость в опытнейшем защитнике никуда не делась, и по инициативе Спорткомитета СССР не без споров и разногласий реальная дисквалификация была заменена на условную.
О капитанстве, конечно, не могло быть и речи, но в Вену на чемпионат мира его взяли, и там Кузькин, как и вся команда, провели один из самых ярких чемпионатов мира. «Заслуженного» ему присвоили снова – так Виктор Кузькин стал дважды заслуженным мастером спорта СССР. Таких у нас немного.
…В иерархии лучей пары защитников сборной СССР 60-х годов дуэт Виктор Кузькин – Виталий Давыдов, наверное, должен стоять на первом месте. Конечно, общественное мнение склонялось бы к паре Александр Рагулин – Эдуард Иванов, двум классическим оборонцам, умным и мощным одновременно. Пара Кузькин – Давыдов была совсем иной. Если соперник встречался с ними впервые, то думал, что легко справится с этими двумя: один слишком худой, другой слишком маленький. Но, когда начиналась игра, быстро выяснялось, что эти двое не только двигаются быстрее форвардов соперника, но и думают быстрее.
Оба пластичные – но каждый по-своему, техничные и верткие, они как правило на мгновение опережали самых умелых форвардов, при этом крайне редко нарушая правила. Особенно это касается Кузькина, скоростной маневр которого при защите своих ворот мог считаться образцовым. Конечно, и в атаке они не подводили, Кузькин как бывший форвард забивал достаточно много. Но лишнего он себе позволял редко – игровая дисциплина всегда была на первом месте.
Вместе в сборной армеец Кузькин с динамовцем Давыдовым играли почти десять лет, что можно считать уникальным достижением. Карьера в сборной у Виктора Кузькина завершилась раньше игровой карьеры, а за ЦСКА он еще поиграл, и вполне успешно, в том числе и против канадских профессионалов. Отдавая должное соперникам, Виктор Григорьевич не забывал упомянуть, что в катании эти большие мастера нашим точно уступали, а если бы сборной по-прежнему руководили Чернышев и Тарасов, то Суперсерия-1972 точно была бы выиграна. Это без всяких претензий к Всеволоду Боброву, хотя стоп, за невызов «Виталика», а также Анатолия Фирсова Кузькин великого Боброва упрекнул.
Но это уже, естественно, после.
…Переход на тренерскую работу получился достаточно плавным – помощником Константина Локтева, а вскоре и Виктора Тихонова он стал сразу после завершения игровой карьеры. Амбиций стать главным не проявлял, проработав с Тихоновым почти два десятка лет, что тоже можно считать достижением (правда, «вторая серия» работы с Тихоновым в ЦСКА в 90-х была совсем иной, чем первая – «это годы, вычеркнутые из жизни. Мы не играли, не работали, а мучились», - говорил Виктор Григорьевич в одном из последних интервью). Успешно консультировал японский клуб «Джю Джо Сэйси», дважды приведя его к бронзовым наградам. Не потерялся на рубеже веков, плотно занявшись структурированием ветеранского хоккея. На обстоятельства не сетовал, на здоровье не жаловался, жил полной жизнью, как и подобает счастливому человеку, а не просто бывшему знаменитому хоккеисту. Эту ношу – я имею в виду известность – Виктор Григорьевич нес особенно легко.
То, что Анатолий Тарасов в своей книге «Настоящие мужчины хоккея» уделил Виктору Кузькину всего несколько строк (очевидно, не простил ему работу с Тихоновым), Виктора Григорьевича не обидело. Достаточно было того, что про его любимого партнера мэтр хорошо написал.
Досье
Виктор Григорьевич КУЗЬКИН. 6.07. 1940, Москва – 24.06. 2008, Сочи. Советский хоккеист, защитник, тренер, спортивный функционер. Заслуженный мастер спорта (1963, 1967).
Награжден орденами «Знак Почета» (1965, 1972), Почета (1966). В 2004-м введен в Зал славы отечественного хоккея, в 2005-м – в Зал славы ИИХФ.
Карьера игрока. 1958-1976 – ЦСК МО, ЦСКА.
В чемпионатах страны 530 матчей, 71 гол. За сборную СССР – 189 игр, 19 заброшенных шайб. На чемпионатах мира и Олимпийских играх – 70 матчей, 12 голов и 11 передач. В честь 50-летия отечественного хоккея включен в число шести лучших оборонцев СССР.
Достижения. Олимпийский чемпион 1964, 1968, 1972. Чемпион мира 1963, 1964, 1965, 1966, 1967, 1968, 1969, 1971, серебряный призер 1972. Участник Суперсерии СССР – Канада 1972. Капитан сборной СССР по хоккею 1966, 1972.
Чемпион СССР 1959, 1960,1961, 1963, 1964, 1965, 1966, 1968, 1970, 1971, 1972, 1973, 1975. Серебряный призер 1967, 1969, 1974, 1976, бронзовый призер 1962. Обладатель Кубка СССР 1961, 1966, 1967, 1969, 1974, финалист 1976. Обладатель Кубка европейских чемпионов 1969, 1970, 1971, 1972, 1973, 1974.
Карьера тренера. 1976-1988 – ЦСКА, ассистент; 1988-1991 – «Джю Джо Сэйси» (Кусира, Япония), тренер-консультант; 1991-1999 – ЦСКА, ассистент; 1999-2000 – ЦСК ВВС (Самара), ассистент, с 2000 – создатель и руководитель Фонда поддержки любительского хоккея.
Достижения. Чемпион СССР 1977, 1978, 1979, 1980, 1981, 1982, 1983, 1984, 1985, 1986, 1987, 1988, серебряный призер 1992 - в качестве ассистента главного тренера.