Мюнхен. Теракт в эпоху глобализации
Теракт в эпоху глобализации – это эсэмэска из Москвы. Хотя стреляли в столице Баварии и ты сидишь на свежем воздухе в центре города в мюнхенском кафе. Мол, Илюша, с тобой и твоими все в порядке?
Такие же вопросы ты недавно адресовал в Париж. А теперь вот звонок из Москвы, и тебе объясняют суть вопроса. В Мюнхене стреляют. И ты докуриваешь сигарету, продолжая разговор, и высказываешься в том смысле, что сейчас поедешь туда, в Олимпийский центр, где стреляли. Ты ведь журналист и должен все видеть своими глазами.
Однако ты никуда не поедешь. Во-первых, транспорт уже не ходит – ни подземный, ни наземный, никакой. Во-вторых, теракт тебе доставляют прямо к столику, где ты сидишь и разговариваешь с Москвой. Это ложная тревога, о чем ты узнаешь не скоро, но паника настоящая, с истошными женскими криками и толпой, несущейся в разные стороны, и ты ведешь телефонный репортаж, беседуя с другом.
Вот они бегут прямо на меня. Вот они вбегают в кафе. Девочка утверждает, что слышала выстрелы, но я не слышал. Официант велит всем немедленно укрыться в кафе. Парень из Рио за соседним столиком настаивает на том, что никаких выстрелов не было. Он, как и я, плохо говорит по-немецки, его проще понять, чем девочку.
Кафе, кстати, закрывают на ключ, внутри толпы людей. Самые взвинченные пьют, самые хладнокровные кушают. Некоторые даже курят, хотя это строжайше запрещено, и мы, пожалуй, тоже закурим. С первого этажа персонал всех выгоняет на второй. Забавно, в этом кафе тысячу лет назад мы сидели как раз с этим московским приятелем, который в трубке, как раз на втором этаже сидели. Запомнилось ужасно плохое обслуживание, но с тех пор все переменилось, включая владельца.
Ладно, пока. Здоровья вам всем, хорошего настроения. Девок нет, но вы ложитесь или как там. Запоминается чувство отупения, которое парализует все прочие чувства, включая страхи. Тупым быть нехорошо.
Опять крики за окнами, и в кафе вбегает свежая публика, и снова в дверях поворачивается ключ. На улице моросит мелкий дождь, начавшийся примерно тогда же, когда раздались крики, а больше вроде ничего не происходит. Пора на улицу, и ты еще отзваниваешь детям, а потом в Москву, и выходишь в город, где люди ведут себя по-разному.
Молодая дама в спортивном костюме неторопливо пробегает мимо, поглядывая на секундомер. Мужчина с коляской переходит дорогу, прижимая к себе ребенка. Велосипедист проносится на дикой скорости. Взлохмаченный староватый мужчина, яростно скалясь, выкрикивает горестно: «IS! IS!», и если ему сказать, что эта организация запрещена в России, то он вряд ли поймет. Он немец и к тому же явно не в себе, причем с терактом его состояние связано лишь отчасти. Видно, что в этом состоянии он пребывает долгие годы.
Домой ты добираешься на попутках. По дороге, бредущего пешком, тебя подбирает неземной красоты афганка в «мерседесе», хотя ты не голосовал. Ей слегка по пути, и вы беседуете, обсуждая вторжение советских войск в Афганистан, бен Ладена, Эрдогана и Путина. Вторжение, а также всех этих людей вы дружно осуждаете и оба склоняетесь к мысли, что с каждым терактом Европа все больше погружается в ксенофобию, в чем наверное и состоит цель отморозков. Впрочем, вспоминаете и Брейвика. Неизвестно же, кто сегодня стрелял в Мюнхене.
В небе зависает вертолет, и каждую минуту мимо проносятся полицейские тачки, оглашая окрестности сиренами. Молчаливый турок-таксист со свистом довезет тебя до дому, где ты наконец начнешь как-то осознавать происшедшее. Добывая свежие, быстро устаревающие новости из сводок информационных агентств.
Да, в центре стрельбы не было, граждане напрасно боялись и запирались в кафе. Но до чего же силен этот подспудный страх, завладевший жителями счастливых европейских городов – после Парижа, Брюсселя, Ниццы... Жизнь здесь такая уютная, но люди, оказывается, в любую секунду готовы броситься врассыпную, при малейшем хлопке. Кажется, стрелявший (или их было трое?) кричал «Я немец!», но что это значило – пока непонятно. Недалеко от места преступления обнаружен труп, и следователи пытаются установить: это преступник, покончивший с собой, или еще одна его жертва? Похоже, IS на сей раз отменяется; впрочем, с выводами лучше не спешить.
Теракт в эпоху глобализации – это звонки и краткое общение по скайпу, когда поздно вечером возвращаешься домой, и всюду за тебя и твоих близких волнуются. В России, в Америке, в Израиле, во Франции, в Германии, в Болгарии. А ты все никак не можешь преодолеть это чувство тупой боли. Больно за погибших, которых не знал. Больно, что так обманчива здешняя благополучная жизнь. Больно, что состояние паники становится естественным человеческим состоянием, и если ты сам, со своими замедленными реакциями еще не можешь ей поддаться, то это явление наверняка временное. Ты еще испугаешься, когда придешь домой.
Ибо теракт в эпоху глобализации – это страх с доставкой на дом, и если ты как-то отвлекся, читая газету в кафе, то тебе позвонят, тревожась, из Москвы. Как сам звонил туда, когда взрывались дома и поезда в метро. Поскольку террор стал главной, глобальной, связующей человечество новостью в эти годы, и где бы завтра ни грохнуло, миллионам людей всегда будет кому позвонить, сильно беспокоясь, если на том конце не подходят или обвалилась сеть.
Должно быть, скоро мы все с этим свыкнемся и такие звонки станут рутиной. Для тех, кто всегда дозванивается и берет трубку. Спасибо, что позвонил, дорогой.