Ксения Туркова:Словарный запас. Выпуск 31
На воре панама горит
Главным словом недели, безусловно, стали офшоры. Панамский скандал, который, кстати, уже назвали панамагейтом, породил столько неологизмов, мемов и шуток, что их вполне хватит на весь выпуск «Словарного запаса».
Начинаем, как всегда, со злободневных правил. Панамагейт заставил журналистов и пользователей соцсетей повторить правило «Двойные согласные в заимствованных словах». Слова офшор, офсайд и офлайн часто пишут с удвоенной «ф». Это связано с тем, что в языке оригинала (английском) в приставке off пишется две «ф». В русских версиях этих слов элемент «оф-» уже не воспринимается как приставка, да и сами слова произносятся с кратким «ф». И, как это часто бывает в случаях с иностранными словами, в которых удвоены согласные, одна из них выпадает, не сохраняется. Вспомните, что привычный нам офис, в котором и в голову не придет сомневаться,в английском тоже пишется с удвоенной «ф»: office. Таких примеров много, например, слово капучино, где тоже все норовят что-нибудь удвоить — то п, то ч. Действительно, в итальянском написании так и будет: две удвоенные согласные. Но в русском удвоение «обнуляется».
Появился глагол софшорить, а само слово офшор пользователи, увлеченные обсуждением скандала, попытались обыграть. Например, украинские журналисты придумали неологизм офшорошенко, намекая на то, что в список попал и украинский президент. Появилась шутка: «Во второй тур выборов президента Панамы вышли Петр Порошенко и Владимир Путин».
Кстати, наименование Панама тоже дало повод для языковой игры: на воре Панама горит, дело в Панаме (вместо дело в шляпе).
А поэт Леонид Каганов вспомнил внезапно оказавшееся актуальным стихотворение Юнны Мориц об Артеме Агапкине, который шел в панаме в жаркую погоду. Заканчивается оно так:
И всех расхохотала дама,
Спросив: — Куда же смотрит власть?
Как на ушах идет панама,
Должна которая упасть?!
Навиолончелил
- Иллюстрация: Corbis/East News
На то, чтобы стать мемом, претендует и слово «виолончелист». Речь об одном из героев расследования — народном артисте России и друге президента Владимира Путина Сергее Ролдугине. В «панамских документах» он упоминается как владелец двух офшорных компаний.
Куратор группы «Словарь перемен» в «Фейсбуке» Марина Вишневецкая приводит твиты пользователей со словом «виолончелист» только за один час (орфография сохранена):
- В какой «панаме» виолончелисты деньги на кап.ремонт разместили?)))
- причём тут обама? или у него тоже свой виолончелист есть с которым они бабки тырят?
- В модных клубах молодые люди, чтобы познакомиться с симпатичными девушками, представляются виолончелистами. Срабатывает на 100%
- 86% россиян хотят быть виолончелистами
Скорее всего, виолончелист станет синонимом человека, который, прикрываясь некоей законной и достойно выглядящей профессией, тайно занимается денежными махинациями.
Я встретила даже глагол навиолончелить — то есть накопить, нажить незаконным путем. Интересно, что сам вид виолончели — большого инструмента — сразу создает образ кошелька, в который можно сложить много денег.
Почему скандал с офшорами спровоцировал такой взрыв языкового творчества?
Дело в том, что подобные взрывы происходят при любом сломе границ: географических (как в истории с Крымом), личностных, языковых. История с панамским архивом — это история взлома, вскрытия. То, что было тайным, вдруг в один день оказалось на поверхности благодаря усилиям журналистов. Не исключено, что это приведет и к изменению законодательных границ и норм — многие страны уже задумались о том, как менять законы. Произошел многослойный, многомерный, многосмысловой слом, отсюда и такое количество сетевого творчества. Я не знаю, будем ли мы десять лет спустя пользоваться глаголом навиолончелить, но панамагейт точно войдет в историю.
МосквО, спаленное пожаром
На десерт все-таки оставлю читателям историю, не связанную с панамскими офшорами.
Жители города Сковородино Амурской области хотят добиться законодательного запрета на склонение своего родного топонима. Никаких «у нас в Сковородине» — только «у нас в Скороводино», уверены они. Сковородинцы (или сковородяне) даже написали петицию в Министерство образования и теперь собирают под ней подписи.
Лингвисты в недоумении. Как написал на своей странице в «Фейсбуке» Максим Кронгауз, «разум закипает, а сердце громыхает».
Дело в том, что правила предписывают как раз склонять топонимы славянского происхождения на -ово/-ево и -ыно/-ино. Но хрестоматийные в этом случае примеры для убеждения неверующих — «Недаром помнит вся Россия про день Бородина» и «История села Горюхина» — не срабатывают. У многих носителей языка требование склонять вызывает чуть ли не отвращение. Когда я работала на городской радиостанции «Сити ФМ», то пачками получала сообщения от слушателей, которые просили уволить безграмотных ведущих (в том числе и меня), которые говорят «в Новокосине». «Все равно что “в пальте” или “в кине”!» — гневно писали они.
Хотя было время, когда раздражало совсем другое. Лидия Чуковская в своей «Лаборатории редактора» писала: «Привычка не склонять названий местности берет свое начало, по-видимому, из военных сводок. Но хорошо ли, что газета распространяет, укореняет эту привычку? "Я живу в Одинцово, в Кратово", а не "в Одинцове, в Кратове" — привычка не склонять названий придает живой речи какой-то официальный характер».
Впрочем, любопытна эта история, на мой взгляд, вовсе не тем, что кто-то не знает правил и пытается утвердить неправильное. Показательно тут другое: жители города пытаются заставить чиновников (чиновников!) утвердить какие-то нормы русского языка. Представление о том, что правила утверждает правительство, — это один из мифов о языке. В коллекции собирателя таких мифов, главреда «Грамоты.ру» Владимира Пахомова он входит в топ-20 самых распространенных заблуждений.
И это очень показательно с точки зрения нашего отношения к языку в целом. Нам очень сложно принять, что он и сам (и вообще только сам!) что-то может. Мы хотим сильной руки, одного варианта, отсутствия выбора и решающего слова чиновника, который сам скажет, прав ли был Михаил Юрьевич Лермонтов, склоняя Бородино.
Но язык никого не спрашивает. И сам подкидывает нам виолончелистов и офшорошенко. И когда им исчезнуть из нашей речи, он, кстати, тоже не спросит.