Рястас Юрий Хансович. Матрос, помощник капитана, начальник отдела трудоустройства
...Из района промысла Центрально-Восточной Атлантики транспортные рефрижераторы повезли рыбу в африканские порты. Увы, торговые суда подолгу стояли здесь на рейде, суда с рыбой у причалов использовались в качестве портовых холодильников. В то время существовала государственная монополия на внешнюю торговлю. Я далек от мысли критиковать основы этой концепции, теоретиком которой является В.И. Ленин. Однако то, что происходило, нельзя назвать коммерцией.
По разнарядке "Продинторга" суда поставляли рыбу в тот или иной порт, при выгрузке были установлены контрактные нормы обработки, которые, как правило, не выполнялись, а предъявленные штрафы за простой не оплачивались. И еще неожиданные беды обнаружились. Происходили они от невиданно высокого уровня элементарного воровства. Приведу лишь два случая "предприимчивости" наших новых друзей. Транспортный рефрижератор "Иней" пришел в порт Харкорт, судно к причалу не приняли. После недельной стоянки на якоре прибыли непрошеные гости, подойдя в темноте на джонке, и поднялись на палубу, нанеся вахтенному ножевые ранения. Задержать никого не удалось. Наутро капитан-директор Х.А.Метсик заявил решительный протест местным властям и настоятельно попросил аудиенции у консула, а тот отмахнулся, заявив: "Что мне ваше судно? Не мешайте делать большую дипломатию!"
Скоро мы убедились, что местные жители воровали всё. Особенно опасен африканец, когда он разут, а разут он всегда. Абориген работал пяткой так, как опытный сантехник работает газовым ключом, выворачивая льяльную пробку из латуни. Вывернув её, воришка наисложнейшим движением ноги переносил пробку в задний карман того, что у нас называется брюками. После этого он практически становился неуловимым.
На одном из судов забыли закрыть двери рулевой рубки. Проникнуть туда и надеть на себя штурманский полушубок новоиспеченному "другу" не представляло никакой сложности. Оттолкнувшись от трапа, как прыгун в длину, африканец в темпе принялся отмерять метры. Спохватившись, вахтенный начал преследование, но безуспешно. Проиграв на старте, матрос по инерции пробежал несколько десятков метров и остановился, жадно хватая раскаленный, обжигающий легкие воздух. И увидел, как к бегущему приблизился другой здешний житель и дал первому оплеуху. Вахтенный было подумал, что среди них тоже есть честные и порядочные люди, но тут второй, вытряхнув из шубы первого, рванул прочь.
На стоящие на рейде и у причалов суда началось подлинное паломничество. Местные жители на джонках подходили к борту, бросали кошку и по штерту поднимались на борт, организуя "восточный базар". При этом они кричали: "Куски карош, янки...твою мать!". Один капитан решил проверить искренность этих лозунгов и прочность нашей дружбы. Он дал указание обрезать штерт, когда "друг" поднимется повыше, что вахтенный и сделал с превеликим удовольствием. Вынырнув из воды, африканец закричал: "Янки карош, руски...твою мать!". В таких условиях сложнее всего приходилось вторым помощникам капитана, отвечающим за сохранность грузов.
...На старости лет О. Миронова решили перевоспитать, послав на целину заместителем командира батальона. Ежегодно со всех частей гарнизона собирали "сливки общества" на уборку целинного урожая. Это были отъявленные хулиганы и злейшие нарушители воинской дисциплины, от которых избавлялись в частях.
Честный и порядочный офицер отказался от должности "второго тренера" команды хулиганов и пьяниц. Его вызвали в политотдел и в назидание другим отказникам объявили строгий выговор с занесением в учетную карту. Через год эксперимент повторился. Он поехал, но то, что там увидел, до глубины души возмутило его. Зерно доставляли так: один воз на ток, другой - на сторону, бензин и запасные части разворовывались, на ЗИЛах за 200-300 километров ездили за водкой. Миронов не мог спокойно смотреть на такие безобразия и в одиночку бросился в бой с "ветряными мельницами". Местные власти, не желая выносить сор из избы, усмотрели в нем возмутителя спокойствия и объявили его персоной нон-грата на казахской земле. Когда он рассказывал в Таллинне о чудовищных безобразиях на целине, его никто не слушал, и вкатили ему второй "строгач". Так капитан третьего ранга основательно подпортил статистическую отчетность политотдела Таллиннской военно-морской базы.
3 мая я был утвержден начальником отдела трудоустройства. Неожиданно для многих и для самого себя оказался в служебном кабинете, где первое время мне было весьма нуютно.
Служба трудоустройства, если её можно таковой назвать, состояла тогда из пяти городских бюро, ютившихся в неприспособленных помещениях, особенно в Таллинне. Кругом царило убожество -- в кабинетах и в средствах труда. Самой совершенной техникой той поры были конторские счеты. Отсутствовала реальная картина направления трудопотоков, а также факторов, влияющих на перемещение рабочей силы. Забегая вперед, скажу, что со временем, благодаря кипучей энергии В.Н.Константинова, мы получили современную технику и в республике была создана служба, охватывавшая территорию всей Эстонии путем создания бюро по трудоустройству во всех районах.
В 1977 году в инициативном порядке энтузиасты АСУ, сотрудники Эстонского отделения ЦЭМИ АН СССР М.П.Бернер и Ю.Х.Рось начали работы по созданию и внедрению АИС трудоустройства Таллинна. В.Н.Константинов верил в технику, как в "светлое будущее".С 1 января 1981 года первая очередь автоматизированной системы "Трудоустройство города Таллинна" вступила в промышленную эксплуатацию. Благодаря инициативе института экономики АН ЭССР, мы получили вторую очередь системы, которая зарекомендовала себя с самой лучшей стороны.
Василий Никифорович тяготел к промышленности, поэтому комплектовал команду из различных областей: Л.Саулин, В.Мяконькова, М.Рютельмаа из министерства легкой промышленности, Л.Яров -- из электротехнической отрасли, И.Сагач и А.Исаков -- из строительства, Я.Тедер -- из автошоссдора, В. Поляков -- из авиации.
Все начальники отделов имели высшее образование, тогда никто другого и представить не мог. Когда я сейчас читаю в газетах, что назначенный министр не имеет образования, мне становится страшновато и стыдно за республику, которая всегда раньше гордилась уровнем своей образованности. Так, по числу докторов и кандидатов наук Эстония на 1000 человек населения занимала третье место в стране.
За 11 лет я перебывал в кабинетах министров, ответственных лиц, директоров предприятий и совхозов, председателей колхозов. Мне довелось по делам службы присутствовать на различных совещаниях довольно высокого уровня, где рассматривались вопросы развития республики и обеспечения объектов рабочей силой.
Чаще всего приходилось бывать в кабинете министра внутренних дел М.Тибара, с ним у нас были общие "клиенты". У нас в Комитете каждый начальник должен был раз в квартал выступать в печати, а раз в месяц -- в трудовых коллективах по теме "единого политдня". В то время была в моде общественная работа, которой начальники отделов были усыпаны, как новогодняя елка игрушками. У меня, к примеру, оказалось 13 общественных нагрузок. Не стану утомлять читателей их перечнем, хотя некоторые вызывают ироническую улыбку: ну вот, числился я членом общества слепых. О работе в комиссии ОПР-80 расскажу позже. Объективности ради, запихивая нас во всяческие комиссии, Василий Никифорович сам был большим и малым членом всевозможных общественных организаций.
Над страной витал призрак дефицита рабочей силы. На фасадах зданий, в витринах магазинов, на столбах и заборах висели объявления о потребности в работниках. Повсюду: требуются, требуются, требуются...С чьего-то легкого языка такой дефицит назвали "заборным".
На протяжении ряда лет большинство руководителей крупных предприятий союзного значения утверждало, что сложившаяся демографическая ситуация характеризуется "обострением дефицита трудовых ресурсов", драматизируя при этом создавшееся положение, преувеличивая трудности и нагнетая напряженность в балансе трудовых резервов.
Среди предприятий, испытывавших нехватку рабочей силы, были союзный завод "Двигатель", объединение "Эстрыбпром", Эстонское морское пароходство, торговый порт, Балтийский судоремонтный завод. Все эти предприятия, особенно первые три, были режимными, на них могли работать "кристально чистые" люди, проверенные до третьего поколения. Комплектование происходило под неусыпным оком КГБ. Поскольку верные чекисты не могли выбрать из местного населения необходимое число работников, людей собирали со всех концов страны.
Комплектование завода "Двигатель" затруднялось тем, что там вся технологическая документация велась на русском языке. "Двигатель" был крупным предприятием, работающим на военно-промышленный комплекс. Многие годы стоял он под покровом тайны за высоким каменным забором с колючей проволокой, с надежной охраной и первым отделом с информаторами. Завод входил в состав министерства среднего машиностроения, или проще, атомной промышленности. Специалисты в шутку называли это министерство "Хозяйством Славского", поскольку трижды Герой социалистического труда Е.П.Славский долгие годы руководил им.
Средневзвешенная потребность в рабочей силе республики составляла 13,0 тысяч человек. Безусловно, она не отражала истинного положения дел, ибо некоторые кадровики, чтоб им прислали хотя бы одного человека, просили с запасом десять. Подобные цифры фигурировали во всех официальных документах, а в моем кабинете постоянно находились начальники отделов кадров, заместители директоров по кадрам, заходили иногда и директора. Многие считали, что дефицит есть, но некоторые, а их были единицы, доказывали, что его в действительности нет.
В республике были приняты все меры для наиболее рационального использования трудовых ресурсов. Благодаря этому достигалась самая высокая занятость в общественном производстве трудоспособного населения -- 92%.
Одной из форм сокращения потери рабочего времени при устройстве на новое место работы являлась практика привлечения для этого особых бюро. Начало организованного трудоустройства относится к 1968 году, когда в Таллинне открыли первое бюро.
Важнейший принцип функционирования службы трудоустройства -- соблюдение добровольности. При посредничестве бюро не ущемлялись ни гарантированные Конституцией права граждан на свободный выбор работы, ни полномочия предприятий и организаций по подбору и расстановке кадров. Это проявлялось в том, что окончательное решение вопроса о заключении трудового договора осуществлялось свободным волеизъявлением гражданина с одной стороны и предприятия -- с другой.
Бюро по трудоустройству населения концентрировало сведения о наличии свободных рабочих мест на предприятиях и в организациях, знакомило обращающихся граждан с состоянием трудовой конъюнктуры, помогало выбрать наиболее подходящий вариант рабочего места, выдавало направление на работу, что обеспечивало более рациональное замещение вакансий и свободных рабочих мест.
Посредническими услугами бюро по комплектованию кадрами пользовались свыше 1600 предприятий, организаций и учреждений республики. С 1977 года в трудоспособный возраст начала вступать молодежь, родившаяся в шестидесятые годы, когда наблюдался резкий спад рождаемости, вызванный последствиями войны и массовых репрессий. Этот реальный фактор нельзя было не учитывать. Вполне естественно, что сложившаяся ситуация должна была заставить хозяйственных руководителей искать пути эффективного использования имеющихся трудовых ресурсов.
Теперь, вспоминая то, в общем-то непростое, время, с полной уверенностью можно сказать, что если дефицит был, то не трудовых ресурсов, а... мышления, умения и желания использовать имеющиеся в наличии резервы. В такой обстановке руководители повели себя по-разному. Одни ссылались на нехватку рабочих, другие, проявив изобретательность, бойцовские качества и организаторские способности, проводили целенаправленную и кропотливую работу по формированию стабильных трудовых коллективов, применяя при этом целый арсенал средств -- улучшение жилищных условий, труда, быта, медицинского обслуживания, досуга работников. И такой подход давал отличные результаты. Например, полностью были укомплектованы кадрами фабрика "Салво", объединение "Стандарт", рыболовецкий колхоз им. С.М.Кирова, автобусное объединение.
Тогда сложилась весьма интересная ситуация: с одной стороны мнимый дефицит, с другой -- явные тунеядцы, не желающие реализовать свое конституционное право на труд, а между ними, как ангел-хранитель, -- тетя Мотя из бюро по трудоустройству со всем своим техническим арсеналом, состоящим из амбарной книги и конторских счет, уговаривающая тунеядцев пойти работать.
Учитывая, что основным источником пополнения трудовых ресурсов являлась молодежь, было принято решение провести по предложению О.И.Доброхотова социологическое исследование по закреплению выпускников средних школ, направленных на работу при посредстве Таллиннского бюро. Исследование проводила экономист отдела, выпускница Тартуского университета Инна Китс, которая добросовестнейшим образом выполнила порученную работу.
При чтении справки "ужас выжал из железа стон", а волосы встали дыбом. Из числа обследованных 64,2% в течение года сменили два и более мест работы, при этом 54,4% работали на последнем месте работы менее шести месяцев. Перерыв в работе до шести месяцев имели 22,0%, а 6,3% не работали более года. Был обнаружен молодой человек, трудовой "вклад" которого достоин утверждения как своеобразный рекорд: за 12 месяцев -- 11 мест работы! Другой юноша спустя 19 месяцев пришел узнать адрес треста "Таллинстрой", куда его направили на работу.
Среди молодежи наблюдалась неприязнь к физическому труду, иждивенческие и потребительские настроения. Многие изъявляли желание получить места, явно не подоходящие им по возрасту: швейцара, администратора, вахтера. Одним из источников пополнения рядов "гегемона" были лица, попросту не желающие работать, которых называли тунеядцами. Для их устрашения приняли "Указ Верховного Совета СССР об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими антиобщественный образ жизни". Особого страха среди тунеядцев он не вызвал. Была еще одна категория трудоспособного населения - "летуны", называемые так за частую смену работы. Как правило, подобные работники держались до первой получки, после которой начинался запой. Горячие поклонники Бахуса составляли 18,6% от общего числа посетителей бюро.
А между тем центральные органы республики требовали "вовлекать в производство пенсионеров и домашних хозяек". В республике было занято 39,4% пенсионеров по старости, а в здравоохранении каждый пятый работающий являлся пенсионером. В системе местной промышленности работающие пенсионеры составляли 16,5%. Нашли применение надомные формы организации труда, получило также распространение применение режима неполного рабочего дня. Накопленный у нас опыт приезжали перенимать представители из других республик.
...оглядываясь назад и реально взвешивая случившееся, представляется возможным сказать правду о миграции и мигрантах. Свыше одиннадцати лет я имел определенное отношение к этому явлению, поэтому полагаю, что имею моральное и юридическое право, а возможно, даже обязан высказаться о покрытом долгое время тайной процессе. Описывая то, что мне известно, я отнюдь не претендую на глубину и целостность научного обобщения или охват всех тенденций и особенностей миграции. Мои суждения -- не плод научных исследований, а воспоминания человека, имевшего немалые возможности ощущать пульс событий по роду своей службы...
Чтобы дать верную оценку миграционным процессам, необходимо обратиться к историческим фактам, имея в виду, что до начала описываемых событий Эстония была аграрной страной с хорошо развитым уровнем производства мяса и молочной продукции, имевших большой спрос на европейском рынке.
По состоянию на 1 января 1939 года население Эстонии составляло 1 133 917 человек, из которых эстонцами были 1 000 360, или 88,2%. а русских значилось 93 250 человек. Первая волна миграции, или "великое переселение народов", началась после окончания второй мировой войны, когда экстенсивным путем взялись восстанавливать разрушенное хозяйство и форсированно проводить индустриализацию аграрной республики, которая в кратчайшие сроки была превращена в филиал союзного промышленного комплекса на привозном сырье и рабочей силе. Центр с завидным постоянством наращивал материалоемкие производства, перемещая рабочую силу взамен уничтоженных НКВД, депортированных и сбежавших от прелестей "социалистического рая".
В период с 1945 по 1958 годы миграционное сальдо составляло 283 500 человек. В 1959 году число эстонцев сократилось до 74,6%. В последующие годы миграционное сальдо держалось в пределах 7 000 человек в год, но был и демографический всплеск -- 94 000 за пятилетку. 22% из них имели высшее образование. Необходимо отметить, что почти все инженерные кадры для авиации, железной дороги и флота прибывали из Москвы, Ленинграда, Одессы, Риги и Калининграда. Кроме того, 9,2% мигрантов имели среднее техническое образование, а 36% -- общее среднее.
Многие приехали в Эстонию "заработать и одеться", получить какую-нибудь крышу над головой. Вряд ли они были большими знатоками и ценителями эстонской культуры, а знания языка от них никто не требовал. Я вспоминаю своих бывших соплавателей, падавших от изнеможения после выборки сетей, не имевших сил вытряхнуть из бороды рыбью чешую и стянуть с ног тяжелые рыбацкие сапоги. До какой культуры и языка им было дело? К какой категории можно отнести этих "рабов синих полей", укрепляющих экономический потенциал Эстонской республики, пусть даже советской и социалистической?
О годах восстановления и становления Эстонии написаны книги и поставлены фильмы, защищены диссертации, но нигде и ни одним словом не сказано о том, что значительные перекосы в кадровой и экономической политике принесли тяжкие последствия и многим областям РСФСР. Безусловно, никто не тянул за руку псковитян, туляков, новгородцев, рязанцев и курян, но надежда получить кров, более высокий уровень жизни и культуры привлекали многих. По данным ученых первой, значительно раньше Латвии и Эстонии, нехватку рабочих рук испытала на себе Российская Федерация.
Робкие шаги к регулированию неуправляемых миграционных потоков в республике были предприняты в конце 60-х годов, но они, словно хрупкая плотина, были снесены бурным увеличением числа мигрантов. Притом высокий динамизм экономики, развитие важнейших отраслей народного хозяйства, систематический рост числа рабочих мест и сокращение трудовых ресурсов почти в три раза вынуждали принимать решительные меры для удовлетворения потребностей предприятий, организаций и учреждений в рабочей силе.
Особенно остро эта проблема стояла в строительстве. Достаточно сказать, что в целом по министерству строительства в списках работников значилось 9,1% эстонцев, а на строительных площадках их число составило немногим более семи процентов. Что оставалось делать при огромных объемах гражданского и жилищного строительства? Единственным выходом было привлечение "рабов" из-за пределов республики. Попутно оговорюсь, что не получали они в массе сразу квартир, а ютились по общежитиям.
В начале семидесятых правительство Эстонии приняло решение, направленное на сокращение миграционных потоков в республику и установило по примеру Москвы лимит на прописку. С той поры и у нас распространился термин "лимитчик". Кстати, в Москве завод ЗИЛ расшифровывался как "Завод Измученных Лимитчиков" Зуд на лимит одолел многих, сделавших ставку на привлечение рабочих из дальних мест. Выбрав этот путь, неудовлетворительно решали вопросы улучшения условий труда, не принимали мер к обучению и закреплению кадров. Казалось, что, предоставив койко-место в "общаге" взамен на нелегкие условия труда и скромную зарплату, руководители считали, что "исполнен долг, завещанный от Бога". За этим скрывалось элементарное нежелание утруждать себя практическим решением дополнительно возникающих социальных проблем.
Попытаемся представить себе жизнь лимитчиков изнутри. Чего греха таить, общежитие и алкоголь были привычным и неразрывным словосочетанием. Пьяный быт, драки с поножовщиной едва ли, увы, волновали многих руководителей, которые носа не казали туда, где люди жили порой в антисанитарных условиях, там же рожали детей и ожидали годами нормальных условий жизни. В некоторых импровизированных комнатах общежитий стенкой служила обыкновенная простыня с черным ведомственным штампом и инвентарным номером. Обитание в подобных условиях -- далеко не лучший период в биографиях тех, кто приехал в свое время с радужной надеждой получить благоустроенное жилье.
В очереди на получение жилья в Таллинне значилось 8,9% общего числа работающих. Беру на себя смелость заявить, что не везде списки на заселение составлялись правильно и объективно. Однако нельзя голословно заявлять, будто "мигранты получали квартиры в первую очередь". Довелось мне читать такое: "Эстонцы наблюдали со стороны, как русские въезжают в просторные квартиры, как их продвигают по служебной лестнице, как им отдается предпочтение во всем". Очень трудно комментировать подобное, высосанное из пальца, утверждение, которое, мягко говоря, не соответствует действительности.
Конечно, нарушения имели место. Часть приезжих -- элита -- получали квартиры сразу: партийные функционеры, высшие чины армии, флота и КГБ, руководители предприятий. Приехал в Таллинн крупный железнодорожник, отвалили ему в Кадриорге пятикомнатные хоромы. Проворовался братец и уехал с миром -- тогда, как и теперь, масштабных воров не судили. А вот его квартиру долго отсуживали. Несостоявшийся директор Исхаков имел сразу две квартиры, главный инженер Нарвского кожевенного завода Карловский, получив четырехкомнатную квартиру, разменял её на ленинградскую жилплощадь.
А вот прибыл новый начальник Эстонского отделения железной дороги О. Мошенко и жил в вагоне. И директор одного крупного завода принял меня в комнате общежития, где поначалу проживал. Так что не надо стричь всех под одну гребенку...
Не могу обойти вниманием вопрос продвижения русских по служебной лестнице. Тогда существовал закон, по которому на должность назначали в соответствии с полученным образованием. В республике действовал железный порядок: если министр или руководитель предприятия -- эстонец, то первый заместитель или главный инженер -- русский, и наоборот.
Но случалось, что не представлялось возможности назначить эстонца на должность ввиду отсутствия у него необходимого образования. Таллиннский политехнический институт готовил весьма ограниченный круг специалистов. В республике промышленность была развита на высоком уровне, многие заводы имели свое литейное производство, но не имелось ни одного местного инженера-металлурга. В авиации служили два летчика-эстонца. Прекратить полеты? На железной дороге работали два эстонских инженера-эксплуатационника. Остановить поезда?
24 марта 1983 года было принято решение об образовании городской комиссии по рациональному использованию трудовых ресурсов. За давностью лет поименно всех членов комиссии не помню, называю некоторых: В. Лебедев, Р.Лойк, М.Павильсон, Э.Сависаар. Председателем комиссии назначили Т.Ярве. Это был человек большого ума и редкого юмора. Когда он говорил, почесывал свою короткую бородку.
Я не имею оснований заявить, что дружил с Эдгаром Сависааром, но искренне уважаю его. Этот плотного телосложения крепыш с рыжеватой шевелюрой, целеустремленным и пронизывающим взглядом не шел на компромиссы при решении важных вопросов. Среди членов комиссии он пользовался заслуженным авторитетом. Через неделю после появления в Таллинне В. Ярового в трудовую комиссию поступило интересное письмо, которое из-за его краткости привожу без купюр:
Уважаемый Карл Генрихович!
Убедительно прошу Вас оказать содействие союзному заводу "Двигатель" в выделении лимита на прописку 860 человек.
Зам. министра среднего машиностроения СССР
Подпись.
Огласив содержание письма, Т.Ярве спросил мнение Э.Сависаара как председателя плановой комиссии Морского района, на территории которого находился завод. Последовал ответ: "Мне неизвестен план завода по труду (списочная численность работников оборонного предприятия была тогда государственной тайной), поэтому ходатайство поддержать не могу". Он проявил завидную убежденность в своей правоте и гражданское мужество. Даже у многих больших людей в то время упоминание о заводе "Двигатель" вызывало легкую дрожь в коленях, а "железный Эдгар" не испугался выступить тогда против выделения лимита на прописку заводу.
По Положению о комиссии для прописки нужен был, как минимум, четвертый разряд для специалиста. Кадровики завода решили перестраховаться и написали, будто семнадцатилетняя девушка имеет пятый разряд маляра. Почесав бородку, Т.Ярве с умным видом изрек: "В том, что она маляр пятого разряда, я очень сомневаюсь, возможно, она имеет пятый разряд по другой древней профессии". Со временем комиссию возглавила С.П.Чуклова, но стиль работы и взаимоотношения сохранились от Т.Ярве.
По роду службы мне пришлось исследовать результаты прописки по лимиту. Выводы получились малоутешительные: в одном разряде оказались бухгалтеры, секретари, уборщицы и даже дворники, которых можно было легко найти среди местного населения. Удалось выявить лиц, находящихся во всесоюзном розыске, а прописанная по лимиту воспитательница детского сада Силламяэского сланцехимического завода Татьяна Ларина (не пушкинская!) в свои 19 лет оказалась наркоманкой.
Говоря о миграции, нельзя умолчать о письмах, поступавших в наш адрес -- их число доходило до 26 тысяч. 99,9% из них были похожи, как две капли воды: был(а) в Таллинне, понравилось, хочу жить и работать здесь, прошу предоставить жилье. Это совершенно нормальное явление, люди ищут, где лучше. За каждым письмом стоял человек с его проблемами и жизненной неустроенностью.
должен признать, что меры, принятые для сокращения миграционных потоков в республику, были приняты в штыки. Раздался взрыв негодования, шквал возмущения и оскорблений: "Националисты! Фашисты!" Вряд подобные заявления делают честь их авторам, да и с юридической и этической сторон они весьма уязвимы.
В чем причины такой реакции? Имперско-великодержавные идеи в сознание русского человека внедрялись веками, а десятилетиями внушалось и чувство "хозяина необъятной Родины своей". И еще песенка была: "Мой адрес -- Советский Союз".
Заканчивая воспоминания о мигрантах, хочу сказать, что расчеты многих на решение кадровой проблемы путем привлечения из других регионов страны людей не оправдались, как и меры для сдерживания миграции. В ходе проведения ряда мероприятий по рациональному использованию имеющихся трудовых ресурсов в середине 1985 года были обнаружены первые признаки безработицы в республике, но об этом даже на кухне громко боялись говорить. Ведь крупнейшим достижением развитого социализма считалась полная занятость трудоспособного населения... Кого это сейчас интересует? Безработных -- пруд пруди.
Заканчивая воспоминания о работе службы трудоустройства, хочу сказать, что никто из её работников особых лавров не пожал, их постоянно ругали: "Только пьяниц присылаете!" Правда, изредка и похваливали: "Что бы мы без вас делали?" Как бы то ни было, каждый труд оценивается по конечному результату. За годы существования нашей службы её посетили 493019 человек, на работу устроено 299712 по республике, а по Таллинну соответственно 270290 и 149978. Не мне судить -- много это или мало. Могу лишь сказать, что тяжек труд и работников бюро, большинство из которых были превосходными специалистами и честными людьми.
Для возведения олимпийских объектов строительным организациям выделили лимит на прописку в количестве 2520 человек, контроль за исполнением которого был возложен на Госкомтруд. На олимпийских стройках трудились парни и девушки со всех концов страны, а рядом с ними -- добровольные помощники, которые откликнулись на призыв Таллиннского городского Совета от 15 октября 1976 года "на общественных началах включиться в строительство олимпийских объектов". Предприятиям города также предписывалось выделять людей на олимпийские стройки.
Таллиннцы с огромным энтузиазмом откликнулись на призыв. Был организован точный учет участвовавших в работах на общественных началах, все работавшие получали за час труда соответствующий талон. За 25 часов работы на этих объектах строители-добровольцы награждались бронзовым значком, за 75 часов -- серебряным, а за 225 часов -- золотым. С удовлетворением отмечу, что за 1977 - 1980 годы в работах приняли участие 192220 человек, ими отработано 1175468 часов. Выдано 460 золотых, 1529 серебряных и 7439 бронзовых значков. Пенсионер Эрих Пальм отработал в общей сложности 5052 часа и удостоен 22 золотых значков! Меэрки Сельг и Константин Сладкевич стали обладателями пяти золотых значков.
Наряду со строительством олимпийских объектов благоустраивало сь всё, что связано с обслуживанием спортсменов и гостей: дороги, гостиницы, предприятия общественного питания.
Перед строителями была поставлена задача -- возвести основные объекты к финалам VII спартакиады народов СССР, то есть к лету 1979 года, а Центр парусного спорта -- к 1 мая.
Особого наплыва желающих на строительство со стороны не ощущалось. В 1976 году приезжих было 6,6% от общего числа обратившихся, в 1980 году -- 7,0%. Рабочих строительных специальностей среди них не оказалось. Преобладала творческая молодежь: квартет скрипачей из Баку, баянист из Перми, даже иллюзионист -- уже не помню откуда. До Олимпиады было еще далеко, мы им ничем не могли помочь, хотя комиссия по культурному обслуживанию, возглавляемая Ю.Юрна, разработала обширную программу.
На большой объем строительно-монтажных работ были выделены финансовые средства, включенные в план экономического и социального развития. На возведение Центра парусного спорта в Пирита планировалось израсходовать 27 миллионов рублей, злые языки утверждали, что потратили 46 миллионов, однако я за достоверность этой цифры поручиться не могу. Денег не жалели, а построено, действительно, много.