Прохоровское танковое побоище - 4. С нами Бог!

30.07.2019 21:12

+ + +

По сути дела, прибывшая в СССР англиканская делегация должна была публично засвидетельствовать американцам, что тов. Сталин отказался от политики истребления христиан и уничтожения церкви. Англичан не заботило реальное положение верующих в СССР, им была важна положительная реакция американцев. Рузвельту было достаточно символических уступок и знаков, что коммунистический людоед Сталин встал на путь исправления и с ним возможно иметь дело.

Рузвельт открыто заявлял о будущей послевоенной дружбе с СССР, где, по его мнению, к тому времени должна была существовать свобода церковно-государственных отношений, США одобрили предложение о церковном визите. В самые короткие сроки предложение митр. Николая (Ярушевича) встало в повестку дня и Архиепископа Кентерберийского, и нового посла Великобритании в СССР сэра Арчибальда Кларка Керра. Очень быстро было получено согласие архиепископа Йоркского Кирилла Гарбетта возглавить делегацию Англиканской церкви. Так как архиепископ Йоркский был вторым в Англиканской церкви по первенству чести после архиепископа Кентерберийского, этот визит должен был, по мнению Министерства Информации, подогреть интерес прессы стран Запада и помочь дать доказательства некоторого улучшения церковно-государственных отношений в СССР.
С самого начала было принято решение, что первым произойдет визит в СССР делегации Англиканской церкви и лишь потом будет ответный визит. При этом посещение англиканской делегацией Советского Союза должно было быть организовано так, чтобы показать максимальную свободу Православной Церкви. Министерство Информации тщательно проанализировало возможный эффект от этого визита и необходимые меры. Так, в документах переписки Министерства и Ламбетского дворца, резиденции архиепископа Кентерберийского, в конце 1942 года достаточно много было уделено внимания тому, что данный визит не должен был служить делу советской коммунистической пропаганды, но должен был показать силу христианского единства между верующими в СССР и союзниками на Западе. (…)
Министерство заверило Архиепископа Кентерберийского, что цель визита будет по преимуществу подаваться, как религиозная, хотя главная цель, несомненно, политическая.
«Основное направление пропаганды Министерства в этой связи будет иметь целью подорвать германские претензии на то, что они являются лидерами крестового похода против безбожного большевизма. Здесь будет бесполезно и чрезвычайно вредно пытаться настаивать, что никогда не было никаких притеснений церквей в Советском Союзе или что сегодняшние условия удовлетворительны и предоставляют полную религиозную свободу в соответствии с западными демократическими стандартами. Эти попытки могут быть очень просто и убедительно опровергнуты, и они также будут иметь вид оскорбления для великого множества христиан, знающих очень хорошо, что подобные заявления не соответствуют фактам. (…)
В долгосрочной перспективе важным путем противодействия вражеской пропаганде о безбожии в СССР и нашем соучастии в нем станет выкладывание материала, что Британия по-прежнему отстаивает европейскую культурную традицию в законодательстве и религии. Информация о жизни и деятельности британских церквей как она есть вызывает большой интерес и влияние за границей и она никогда не должна быть узко-пропагандистской. Свидетельство того, что Британия по-прежнему в некотором смысле христианская страна также существенно, как и атаки на гитлеровскую антихристианскую политику.»
…
Архиепископа на этом месте сдерживал и его последовательный антикоммунизм. Он был готов лишь временно молчать ради победы над Гитлером, но он был не готов смягчаться по отношению к самой советской власти. И в этом его паства поддерживала его. Тяжелая и сомнительная неопределенность, где же граница между предательским и допустимым молчанием в отношении коммунизма, внутренне мучила Архиепископа Кентерберийского. При подготовке своего обращения против фашизма он консультировался с Форин Офис. «Я не думаю, что здесь будет какая-то сложность, кроме трудности моего различения фашизма и коммунизма».
(…)
Важно заметить, что британская сторона была готова к быстрым организационным решениям, однако советская сторона медлила и тянула время. С момента первого предложения митр. Николая (Ярушевича) до самого визита прошел целый год. В это время в убеждении советской стороны в необходимости дарования большей свободы веры приняли участие и английский министр иностранных дел Энтони Иден, и американские дипломаты и даже сам президент США Рузвельт. Как показывают имеющиеся исторические свидетельства, это влияние оказалось решающим.
«до мая 1943 года сам министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден не был уверен в том, что визит состоится, хотя он сам также прилагал необходимые усилия к тому, чтобы все прошло благополучно. Неопределенность продолжалась до тех пор, пока в этом вопросе не предпринял серьезные шаги президент США Франклин Рузвельт»
В начале мая 1943 года Рузвельт передал Сталину сообщение, что он посылает в Москву своего спецпредставителя Джозефа Дэвиса. Задача Джозефа Девиса — передать Сталину секретное послание Рузвельта и обсудить некоторые важнейшие вопросы. Девис не был чужим для Москвы. Он ранее был послом США в Москве в 1936-38 годах, а зимой 1942-43 года он стал автором и героем голивудского фильма «Миссия в Москву». Этот фильм вышел на экраны американских кинотеатров с одной большой и важной политической целью — оправдать союзнические связи США с СССР в глазах американцев вообще и религиозных американцев в особенности. Съемки осуществляла известная компания «Уорнер Бразерс». Перед выходом фильма Джозеф Девис издал одноименную книгу, в которой, несмотря на общую направленность на горячую поддержку Союза еще присутствовала некоторая критика СССР. В снятом по книге фильме критика СССР уже отсутствовала. Примечательно, что на этапе съемок фильма Девис неоднократно встречался с Рузвельтом и обсуждал некоторые аспекты кинокартины. Книга пользовалась успехом, только в 1941 году она разошлась в 700 тыс. экземпляров и была переведена на 13 языков. Фильм завоевал не меньшую популярность. Фильм создавал среди американцев отретушированную картину Советского Союза 1938 года. Американскому зрителю внушалась мысль, что СССР — верный союзник США, а советским лидерам можно доверять и на них можно оказывать разумное влияние. Все критические вопросы в фильме или обойдены стороной, или смягчаются. Религиозный вопрос в фильме не затронут никак, что не могло никак удовлетворить Девиса. Он не мог сказать ничего о религии в СССР, хотя сильно желал этого. Ниже мы увидим документальные доказательства этого. Но таковы были требования пропаганды того времени. Пока ничего нельзя было доказать, следовало молчать.
… В мае 1943 года он направлялся в Москву не только для того, чтобы передать Сталину послание Рузвельта и обговорить возможную встречу на высшем уровне двух лидеров. Девис летел еще и затем, чтобы поднять два самых больших вопроса, беспокоивших американское общество в отношениях с СССР. Эти вопросы не протоколировались в письмах и обращениях к Сталину, однако они оставались неизменными требованиями с момента установления дипломатических отношений между двумя странами. По сути, единственными требованиями США к СССР. Это роспуск Коминтерна и дарование свободы религии.
Встреча Девиса со Сталиным и Молотовым проходила 20 мая, начиная с 9 часов вечера. Однако уже 22 мая средства массовой информации СССР заявили о роспуске Коминтерна. (…) кроме настоятельной просьбы американской стороны распустить Коминтерн была также просьба дать религиозную свободу. Одна просьба выполнена, что же теперь со второй просьбой? И ведь по сравнению с роспуском своего любимого международного детища, дарование религиозной свободы кажется уже небольшой уступкой Сталина. Однако выполнение второй просьбы задержалось до сентября.
если ВКП(б) отказалась от своего самого дорогого детища Коминтерна, то тем более скоро последует отказ от политики активной борьбы против религии. Конец мая 1943 года был ознаменован многочисленными статьями в разных иностранных газетах о будущем неизбежном потеплении Советской власти по отношению к религии. И именно в конце мая стало известно, что визит делегации Англиканской церкви в Москву не просто состоится, но будет успешен.
До сих пор нет однозначного ответа на вопрос, почему Сталин так долго (с 20 мая по 3 сентября 1943 года) не выполнял просьбы союзников о даровании свободы религии в СССР. Ведь в этот период на него уже действовали совместно и внешнеполитические, и внутриполитические факторы. На мой взгляд, этому может быть только одно объяснение: убежденное нежелание Сталина уступать и давать свободу Церкви.
… для улучшения положения религиозных конфессий напротив не было сделано ровным счетом ничего. Так, даже 3-го сентября 1943 года, приглашая к себе на прием будущего главу Совета по делам РПЦ Карпова, Сталин не знал ничего о состоянии РПЦ того времени. Перед встречей с тремя митрополитами Карпов докладывал Сталину о положении и составе Московской Патриархии и отвечал на самые элементарные вопросы. И лишь после встречи с Карповым произошло приглашение к Сталину трех митрополитов. Это однозначно говорит о том, что никакой подготовки не было, и никакого интереса к РПЦ Сталин не проявлял до той поры. Возможно, что Сталин решил в мае ограничиться роспуском Коминтерна и счел эту жертву для себя достаточной. Очевидно, что Сталин всеми силами сопротивлялся дарованию свободы РПЦ. Иначе он дал бы свободу гораздо раньше.
упорство Сталина в нежелании дать свободу религии в России еще долго продолжало выбивать оружие из рук противников Третьего Рейха.

митрополит Крутицкий Николай читает текст телеграммы И.В. Сталину

с 19 по 28 сентября [1943], в Москве находилась делегация Англиканской церкви во главе с архиепископом Йоркским д-ром С.Ф. Гарбеттом. Гости имели встречи с патриархом и иерархами Русской церкви, посетили московские церкви, приняли участие в богослужениях в Елоховском кафедральном соборе, выезжали в Ново-Иерусалимский монастырь в Истре и в Коломенское8.
По возвращении архиепископ писал в одной из статей: "Не может быть никакого сомнения в том, что церковная служба ничем не ограничена... В России есть огромное множество людей, которые сознательно отвергают всякую веру в Бога. Само государство, бесспорно, является нерелигиозным. Но со всеми этими оговорками имеются, несомненно, миллионы русских, обращающихся к Богу за помощью, наставлением и утешением в их горе и боли. Сталин является мудрым государственным деятелем, который признает, что церковь больше не поддерживает старый режим. Она лояльно принимает существующий строй. Она душой и телом стала помогать общенародному делу. Она возносит молитвы и трудится во имя победы. И сделала она это сразу, без малейшего колебания, в первый же день, как была объявлена война"9.
Эффект от визита делегации Англиканской церкви в СССР, несомненно, оказал воздействие на позицию союзников, готовившихся тогда к конференции "Большой тройки" в Тегеране.

Получается, РПЦ можно куда с большим основанием именовать (дразнить) рузвельто-черчиллевской. И как видите, никакой церкви Сталин не возрождал, а под давлением союзников лишь дозволил легализовать верховные органы управления РПЦ, разрешил работать семинариям, издавать журнал Патриархии.

Прошу также заметить, тов. Сталин куда легче пошёл на упразднение Коминтерна, чем на легализацию РПЦ. По требованию США 15 мая 1943 года Коммунистический интернационал был распущен. И то был отнюдь не символический шаг. Коминтерн — это единая всемирная компартия, коммунистические партии являлись его секциями, в том числе и ВКП(б). Формальная автономия компартий была фиктивной, все они безусловно подчинялись директивам Коминтерна. Так что его роспуск повлёк серьёзное переформатирование мирового коммунистического движения.

Почему церковь для Сталина была важнее Коминтерна? В основу сталинской идеологии и пропаганды была положена мифология победы в гражданской войне. 9 мая не являлось каким-то особенно важным советским праздником при Сталине. Пропагандистские акценты на Победу были перенесены при Брежневе, 9 мая стало праздничным днём в 1965 году. Идеологически главным советским праздником оставалось 7 ноября, но 9 мая было самым народным.

Окончательная победа социализма в СССР для сталинцев означала полное истребление классовых врагов и окончательное уничтожение дореволюционной России. Помещиков и капиталистов почти поголовно перебили ещё в первые послереволюционные года. Кулака «как класс» уничтожили в ходе коллективизации. Классовые враги затаились, однако бдительные Органы продолжали без устали разоблачать (пытать и казнить) тайных врагов народа, в том числе и в рядах самих коммунистов. И никто в СССР не смел открыто возразить против советской власти, не осталось никаких дореволюционных институтов – только советские. За исключением церковных! Церковь в принципе не могла считаться советским учреждением. Для советских товарищей православный священнослужитель – клятый поп! – есть безусловный пособник классового и всякого иного врага социализма. А прихожанин – поповская марионетка, это в лучшем случае. Логично было продолжить, что попы естественные подручные иностранных врагов СССР.

М. Рабинович. 1930 г
Кукрыниксы. 1931 г.
образцы антиелочной пропаганды.
Табличка на елке: "Рубить для рожд. елки ВОСПРЕЩАЕТСЯ!"

И казалось, что возрождение православной жизни на оккупированных немцами территориях неопровержимо подтверждает вражескую сущность христианства. Но неисповедимы пути коммунистической диалектики! После замешательства первых месяцев сокрушительного разгрома РККА, сталинская пропаганда принялась рассказывать о русском православном патриотизме. Послабления в отношении клятых попов объяснились их патриотической деятельностью! Советской пропаганде пришлось наступить на горло собственной песне и отказаться от разоблачения попов как пособников фашистских оккупантов.

председатель президиума Верховного Совета СССР Шверник (слева)
и председатель Совета по делам РПЦ генерал-майор КГБ Карпов (справа)
в Кремле после вручения ордена патриарху Алексию (Симанскому). 1960 г.

Но какими бы советскими патриотами не оказались клятые попы, само по себе сохранение Русской православной церкви в СССР означало символическое поражение коммунизма. Сталин это отчётливо понимал и упорно отказывался легализовать РПЦ. Да, конечно, церковь инфильтровали чекистской агентурой и поставили под строгий контроль Органов. Но тем не менее, РПЦ осталась в СССР единственным институтом, сохранившимся от дореволюционной России.

В определённом смысле русский язык также можно рассматривать как унаследованный от дореволюционной России социально-культурный институт. На русском языке можно издать триллионы советских агиток (издали миллиарды), но пусть и загаженный советчиной, язык сохранится. Кстати, для разрыва культурных связей с дореволюционной Россией советская власть до конца 20-х годов всерьёз планировала перевести русский язык на латинский алфавит. Проект пришлось свернуть из-за индустриализации.

Коммунисты пытались преобразовать православную церковь в советский профсоюз. В видах разложения церкви Органы инспирировали так называемое обновленчество. Несмотря на поддержку советских властей и первоначальные успехи, обновленчество потерпело неудачу. Во второй половине 30-х обновленцев массово репрессировали. С началом войны сталинцы пробовали возродить обновленческий проект и предложить англосаксам вместо ортодоксальной православной обновленческую церковь СССР. Фокус не прошёл, в конце 1943 года Органами была дана команда обновленцам интегрироваться в РПЦ.

Гонения на священнослужителей и верующих в СССР не прекратились. Сталинцы продолжили репрессии, но негласно. Высших известных миру иерархов РПЦ уже не решались трогать. Особенно гонения на православных усилились в 1948 году. Последняя мощная кампания против церкви в СССР была развёрнута при Хрущёве в конце 50-х. Советские в космос слетали летать, там никакого бога не увидели. Обрадованная КПСС запланировала через 20 лет построить в СССР коммунизм, а попов в коммунистическое будущее брать было никак нельзя. Но на рубеже 50-60-х годов священнослужителей всё-таки не пытали и не казнили. При Брежневе стало полегче. Тем не менее, хамская атеистическая травля христианства и христиан советской пропагандой не прекращалась никогда, за исключением последних лет Перестройки.