Новая Газета: «Мы не Павел Устинов, мы вся страна»
Утро началось с пикетов. На Старой площади выстроилась длинная очередь из актеров, режиссеров, продюсеров, пришедших поддержать Павла Устинова, осужденного на три с половиной года. Накануне в фейсбуке Захара Прилепина я прочел вопрос, заданный в прокурорском тоне: «Кто сделал оповещение этих артистов? Кто-то же их оповестил? Так мощно и массово, в один день. Кто?» В подтексте: это они не от души, не из солидарности, а просто кто-то заплатил, чтобы было, как на Майдане. Есть еще вопрос, который обычно задают пикетирующим: «Почему вы выходите только за своих, за интеллигенцию? Небось, за простого человека бы не вписались».
Ниже — ответы на этот и другие вопросы.
К АП пришло много випов — Паль, Табаков, Кукушкин, Бортич. Были и политики, например, Любовь Соболь. Я их совершенно сознательно обошел стороной и пошел в конец очереди, там, где стоят обычные не медийные люди. Подходил наугад и задавал вопросы от имени Захара Прилепина. Типа, кто вас сюда прислал и какое у вас задание.
Первым же неброским человеком в очереди оказался актер Григорий Добрыгин, сыгравший в фильме «Как я провел этим летом». Честно, я не специально. Актера вообще трудно узнать без грима и без соответствующих декораций. Да он и пришел не как актер, а в другом качестве.
— Откуда вы узнали об Устинове, кто вас оповестил?
— Лично я прочитал в «Медузе», но если вы намекаете на то, что была какая-то спланированная кампания, то нет, это стихийный процесс. Вспыхнуло, потому что не могло не вспыхнуть, просто реакция на несправедливость стихийная. Да, я знаю, есть стереотип об актерах, что все они эгоисты, думают о своей карьере, а на все остальное плевать. И в принципе это правда. Но в обычной ситуации, а тут ситуация необычная.
— Потому что взяли актера?
— Нет, потому что беспредел происходит. Вы посмотрите плакаты, там и Жуков, и Котов, и Беглец, они все у нас на устах.
Видео: Глеб Лиманский/«Новая газета»
Я хотел спросить: «А на чьи деньги плакатики, кто их сделал и вам раздал?», но это вопрос уж совсем безумный: сделать плакат А3 стоит 200–300 рублей, если больше размером и супер-пупер, допустим, что 800. Умножаем на десять — восемь тысяч. Такие траты ради коллеги могу позволить себе даже я, а уж актеры тем более.
«Между прочим, — продолжает Добрыгин, — начали-то вы, а не мы. Ваше сообщество встало на защиту своего коллеги Голунова, и его отпустили.
Я думаю, что благодаря этой ситуации мы и видим здесь столько людей сейчас. Когда был процесс Голунова, я записал видеообращение, и в пикеты выходили не только журналисты. Если будет такая солидарность, завтра встанут врачи, встанут учителя. Равнодушных не останется».
Кстати, учителя уже встали. Более 760 учителей подписали открытое письмо с требованием прекратить «дело 212». Не выпустить известного учителя, а прекратить всю историю.
И опять наугад выхватываю человека из очереди. Он не представился, а лицо знакомое, где-то я его видел. Скорее всего, в кино — с той стороны экрана.
Щелчок диктофона:
— Кто вас сюда прислал?
— А материться можно?
— Можно. Я потом это оформлю художественно, все будут только рады.
И он матерится — долго, красочно, звучно. Слушай, Захар Прилепин.
В очереди обнимаются, здороваются, радостно узнают друг друга люди, которые годами не виделись. Приходят, отходят, приходят новые. Режиссер Ксения Гамалея приехала сюда со съемок. Прочитала утром в новостях про пикеты, выбрала два часа и приехала. Она без плаката, надеется, что когда дойдет очередь, кто-нибудь даст ей свой. А если и нет — не страшно, важно просто выразить свое отношение.
Подхожу к девушке в пальто, она стоит и загадочно улыбается. Не актриса, не режиссер, это Даша, пятикурсница ВГИКа, продюсерский факультет.
Она пришла сюда по экзотической причине: преподаватели объяснили ей, что продюсер должен оберегать актеров, это его профессиональная обязанность, долг.
Вот она и пришла, сделала, как учили. Павел Устинов сейчас нуждается в том, чтобы его защитили. Вторая причина — бабушка: «Бабушка говорила мне, что нужно быть честными с людьми, вот я и стараюсь быть честной. Если видишь несправедливость — скажи».
Даша очень трогательная. Она говорит вещи, которые в любой другой ситуации, прозвучали бы банально и пошло. Я бы сам обсмеял их первый, но я стою и слушаю, потому что ситуация необычная.
— Мне кажется, творческие люди очень мирные. Мы очень простой и мирный народ, который любит кино, театр, искусство. Я верю, что все будет хорошо, верю в честность и справедливость.
И она действительно верит.
Этим летом она стояла в пикете на Петровке за Голунова. Встала и через десять минут объявили, что Голунова отпустят. Чудо случилось, и она в нем участвовала.
Вопрос о тех, кто вписывается за своих, она просто не понимает. За каких своих, если на плакатах крупными буквами написано: Я/Мы/Вся страна. Вся, понимаете?
Актер Константин Фесенко снимался в фильмах «Три дня до весны» и «Как поднять миллион». Вид у него усталый. Он так и говорит:
— Я устал от того, что происходит в стране.
На плакате у него не Устинов, а Егор Жуков. Фесенко единственный серьезно включенный в протесты человек, из тех, кто мне попался на Старой площади. Участвует в митингах аж с 2011 года. Имеет, как сам сказал, большой опыт убегания от ОМОНа.
А вот Александр Ильин («Изображая жертву», «Интерны», «Легенда о Коловрате», «Тренер») человек аполитичный, имеющий очень примерное представление о том, кто против кого и зачем. Так и сказал про власть и оппозицию: «Мне что редька, что хрен».
— А зачем вышел тогда?
— А как не выйти? Когда человека, не относящегося ни к каким оппозиционным движениям, хватают на улице, избивают и выписывают три с половиной года строгача за то, чего он не совершал, это уже душегубство, сатанизм, я не знаю. Если с политическими протестующими хотя бы понятна причина, то тут-то вообще абсурд. Я первый раз участвую в пикетах, раньше никогда не выходил, но тут уже до крайности довели.
— То есть на эмоциях вышел?
— Как раз нет. Я не склонен реагировать по первой сигнальной. Посмотрел видео много раз, делал стоп-кадры, оценил, взвесил и принял вот такое решение.
— Вписаться за коллегу, за известного человека.
— Стоп. Какой Устинов известный? Он не более известный, чем каждый из нас, тут стоящих. Даже меньше. Это не дело про одного человека.
И тут он говорит то же, что Даша:
«Это ж не просто так — Я/Мы Павел Устинов. Мы — ключевое слово. Мы — это вся страна».
Тут я хочу сделать отступление о стране. Может быть, кому-то и кажется, что на митинги и пикеты в Москве выходит кучка зажравшихся отщепенцев, которые страшно далеки от народа. Но сами они так точно не думают. Они себя от народа не отделяют.
А еще ими движет естественный человеческий страх. То, что случилось с Устиновым, может произойти с каждым — все же ходят по улицам. Не защищены даже причастные к власти лица. Ильин рассказывает такую историю:
«Забрали приятеля у меня. Шел в кафе, а попал вместо этого в автозак. Причем у него корочка была, он имеет отношение к каким-то правительственным структурам, а все равно сутки или более просидел. Даже это не защищает. Ты должен у себя в городе ходить как дома, а ходишь на цыпочках».
Я представил себе, как правительственные чиновники выходят в пикеты после того, как забрали чиновника. У них же тоже есть корпоративная солидарность.
А с другой стороны, они это все и устроили. Змея в очередной раз укусила себя за хвост. Теперь им тоже тревожно.
…Пошел дождь, а актеры не уходили. Три часа, четыре часа, пять. В какой-то момент вдоль очереди прошел типичный московский ханыга, нетрезвый, с кошелкой. Как будто специально подбирали на кастинге. Таких в советское время можно было встретить у гастронома на ящиках с пустой тарой. Шел и кричал: «В Америке у себя перевороты устраивайте!» Пройдет немного и опять покричит. Так вот, он, я почти уверен, актер, которому заплатили. А в очереди стояли — люди.
