Евгений Ройзман: "Ситуация похожа на 1937 год, когда люди сидели за анекдот"
Это моя страна, я здесь родился и вырос. Я вижу, как меняется ситуация, и понимаю все риски. Понятно, что я не хочу сидеть, но я не боюсь. Я еще и не имею права бояться. Репрессии, которые сейчас происходят, точечные, и об этих делах много говорят. Задерживают очень маленький процент людей, а бояться начинают все. Эти действия направлены на запугивание и зачистку поляны перед выборами.
Когда создана репрессивная машина, мощный репрессивный аппарат с идеологической накачкой, общественное мнение подготовлено к массовым репрессиям, ГУЛАГу, войне — вся инфраструктура, она не может простаивать. Кончатся эти — придут за следующими и так далее. Так уже бывало. Поэтому иллюзий нет. Сами они не остановятся. Никто не скажет: «Довольно, мы уже столько народу посадили, дальше не будем сажать». Поэтому если репрессивный аппарат появился, он будет только разгоняться. Путин уже несколько раз продлевал сроки нахождения на госслужбе. Сам президент и все его окружение стареют. Поэтому начинают выкашивать молодых. Здесь есть биологический момент — у них страх перед молодыми. Российская власть откровенно на пороге геронтократии. Молодые для них как классовые враги. Еще и поэтому на молодых репрессии будут распространяться точно, потому что старики, пришедшие к власти, на молодых смотрят с подозрением и ревностью.
Когда Навального закрыли, стал понятен его масштаб. Стало ясно, что мало людей, сравнимых с ним по популярности, по значимости, по умению сопротивляться, умению не бояться и жертвовать собой. Значение Навального как символа выросло в разы. Другое дело, что он себя в жертву приносит. Его приезд сюда — осознанная история, он понимал, на что идет. Я ему желаю стойкости и мужества. Сейчас его задача — просто остаться в живых. На эту тему хорошо высказался Павловский: лидеру оппозиции в России мало быть гением, надо еще и выжить. Это ровно тот самый случай.
Очень сильно боятся «Умного голосования». Ведь это не голосование за кого-то, а голосование против «Единой России». И несколько раз оно сработало откровенно сильно: история с Фургалом, Приморьем, Хакасией. «Умное голосование» смешивает партии власти вообще все карты. Ход событий: отравление Навального, разгром ФБК (организация решением Минюста РФ признана иностранным агентом), объявление экстремистами всех, кто их поддерживал, запрещение участвовать в выборах всем сторонникам — это звенья этой цепи. Я думаю, что многие молодые сторонники Навального, оппозиционные политики будут работать со своими аудиториями и призывать к «Умному голосованию», потому что оно может сработать.
Невозможно жить в своей стране и бояться. Если тебе страшно, ты не готов преодолевать свой страх, ну уезжай лучше — целее будешь. Я считаю, что у молодых рисков много. Я понимаю устойчивость режима и что на сопротивление может уйти большая часть жизни. Эту часть жизни, — которую человек может потратить даже не на борьбу, а просто на сопротивление, попытку остаться самим собой, — в любой другой, демократической стране он бы потратил эту часть жизни на свое развитие, свое становление. Самое страшное, что этот режим крадет время.
Я много лет говорил, что не надо уезжать, это наша страна и надо за нее бороться, надо сопротивляться и пытаться изменить страну. Я отговаривал людей уезжать, я брал на себя ответственность. Когда я попал в спецприемник, я обнаружил, что в соседних камерах сидят люди, которых я отговаривал уезжать. Для меня это болезненно. Я не имею права брать на себя ответственность. Я понимаю, что уедут — целее будут, интегрируются в большой мир и не потеряют это время. Именно поэтому я сейчас не буду отговаривать никого, потому что вижу, что двери закрываются.
У меня личная ситуация. Любой мой отъезд будет расценен как бегство. Я не могу себе этого позволить. Я унес из дома и уничтожил все свои старые телефоны, все свои записи на всякий случай уничтожил. Адресные книги. Просмотрел всю библиотеку — что у меня есть, за что могут зацепиться. У меня стоит рюкзак, все туда сложено на крайний случай. Я оцениваю все риски, все понимаю.
Я ничего менять не буду, у меня риторика выверенная. Я стараюсь нигде не переходить на личные оскорбления. Но я позволяю себе называть вещи своими именами, все это кто-то должен делать. Надо понимать: ты можешь делать все что угодно, но ты вдруг нечаянно заплывешь за буйки, или перейдешь улицу на красный, или обнаружат твой текст 10-летней давности, или кто-то оскорбится. Никто не знает. Ситуация похожа на 1937 год, когда люди сидели за анекдот, просто ни за что или могли не знать, за что они сидят. Для того чтобы сесть, необязательно что-то написать или сделать что-то плохое.
Сейчас, на мой взгляд, что бы я рекомендовал: нельзя бояться и нельзя сдаваться. Все равно нужно оставаться самим собой, искать для этого возможность. Нельзя мириться со злом, нельзя участвовать в зле. Это очень просто, это рецепт на все времена. Один человек может молчать, но не участвовать в подлости. Другой способен говорить об этом вслух. Здесь все зависит от личных качеств, от возможностей участников соревнований. Во время тотальной лжи человек, говорящий правду, выглядит экстремистом. Но тем не менее, когда многие замолкают, каждый голос, поднятый в защиту правды, в защиту людей, звучит громче и яснее.
Я не побегу все равно, я буду до конца стоять. Россия — это наша страна, та страна, за которую стоит бороться".
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky