"Я грешил, потому что жена меня не любила": 4 стадии возникновения любовного мифа

Принято считать, что основная часть личной любовной мифологии создается на заре отношений, когда человек придумывает идеального партнера и себя — безупречного рядом с ним. Далее происходит только снижение образов в результате столкновений с неприятной правдой жизни. А пока «он» ловок, умен и крут, «она» бесконечно прекрасна, тонка и трепетна, и взаимовосхищению, кажется, не будет предела.

Но на самом деле это наивное творчество не сравнится с работой, которая будет проделана в конце отношений, когда люди расстались и должны перед собой как-то оправдаться — желательно, не разрушив самооценку полностью.

Более всего в этом креативны брошенные, вынужденные объяснять миру внешнему и внутреннему, почему их оставили.

И человек, как ласточка, которая склеивает слюной гнездо, лепит из соплей, обид, самолюбия и разочарования какой-то более или менее уютный миф, призванный защитить его от реальности.

Первый, фундаментальный этап строительства: я, конечно, виноват, но…

…но тому были тысячи причин: так сложились обстоятельства, таков уж его характер, партнер поставил в невозможные условия. В этот период оказывается, что жизнь была невыносимо сложна, и если он наделал каких-то ошибок, его следовало понять и простить, а не бросать так сразу — буквально через пару лет скандалов, измен или другого какого греха, который он за собой признает — пока еще.

Потому что этот этап довольно короткий и быстро уходит в грунт, создавая основу для второго: я виноват?!

Он виноват, что его не поняли, не поддержали в трудный момент, не простили пустяка и вообще буквально спровоцировали? Нет, он совершенно точно не виноват в абьюзе, пакостях, загулах, невыносимом поведении, да вообще ни в чем. Муж пренебрегал ею и вынудил наставить рога; жена не любила его, поэтому он годами не мог найти работу. Да, немножко нагрешил, но исключительно под чудовищным давлением партнера.

Далее, на третьей стадии, вырастают самые красивые, сколь угодно долгие стены с башенками и завитушками: во всем виноват партнер.

Ситуация переиначивается от простого зеркального отражения до полного рассыпания пазла и сбора новой картинки. Для устойчивости здание скрепляется дерьмом и мутноватой лирикой. О рогах больше не упоминается, но зато перед зрителем разворачивается портрет грубого, черствого мужа.

О жизни за чужой счет не говорим, только о женском непонимании и мелочности. Сказ о мужской несостоятельности полностью маскирует факты ежедневных дамских истерик. О сексе, исчезнувшем из брака, молчим, вместо этого туманно намекаем на неделикатность и неуклонное толстение жены.

И вишенка на торте, флюгер на крыше, последний штрих мастера: да я сам ушел!

Не меня отбросили с отвращением, а сам я гордо скинул оковы и удалился не оглядываясь. Это не так сложно изобразить, сторонний наблюдатель вряд ли сможет и захочет разбираться, кто там кого и что, а для самолюбия важно!

Вообще, в полной мере оценить красоту конструкции может только второй участник истории, особенно если не будет наблюдать этапы строительства, а случайно взглянет на возведенное здание, допустим, через год.

Он с изумлением обнаружит эпический миф, не имеющий особого отношения к фактам, зато в роли побежденного Зла наверняка узнает себя. После этого остается только смущенно крутить шеей и приговаривать что-то вроде «Ну дает! Ну вообще!». Разрушить эту сказку трудно, да и себе дороже.

И разумеется, мы не должны думать, что брошенный трудится один. Тот, кто ушел, тоже как-то пытается победить горечь и разочарование.

Самый простой путь обычно обесценивание. Он искренне перестает помнить все хорошее, что было.

В его личном мифе остаются несколько непонятных лет, по слабости духа проведенных с липким ничтожеством. У него, в отличие от предыдущего пациента, не остается и тени хорошего прошлого и победы над Злом, одно омерзение и недоумение. И невозможно оценить, кто более обеднел в этой истории: тот, кто построил башню из слоновой кости и слоновьего же навоза, или тот, кто помнит только болото.

На вопрос, можно ли обойтись без мифа, отвечаю — пожалуйста. Редко у кого хватает храбрости полюбить человека, не наряжая его в идеальность, и самому предстать перед ним как есть.

Редко кому удается после этого принять окончание любви. Но если вы можете, почему нет.