Женщина-жесть. Елистратов Владимир
У моей жены есть подруга детства – Люба Чавкина.
Люба – полненькая, миловидная шатенка с серыми глазами. Больше всего на свете она любит пить чай со сладостями. И говорить. Молчание для нее – частичная смерть. Она так и формулирует. Например, мне:
- Ты чайник поставил?.. Поставил, спрашиваю?.. Чайник поставил?.. Чего молчишь?.. Не молчи, помрешь…
Или:
- Ты пастилу купил?.. Купил пастилу, спрашиваю?.. Чего молчишь?.. Помер, что ли?..
У Любы есть муж, Валя, которого почти никто никогда не видел. Я видел один раз, мельком, когда он подвез Любу к нам на дачу. Подвез, тихо и вежливо поздоровался, выгрузил Любины вещи, еще тише и еще вежливей попрощался и уехал. Такой худенький, скорбно улыбающийся лысый мальчонка лет пятидесяти пяти. Разумеется, высококлассный программист. А кто ж еще? Не тореадор же.
Описать его внешность очень трудно. Ну, представьте себе, например, что Голлум вдруг стал не таким противным и даже слегка симпатичным. При этом оставшись стопроцентным Голлумом. Вот вам плюс-минус и Валя.
Люба его называет «Страж Монитора». Иногда – «Цифровой Молчун». Валя (со слов Любы) зовет ее «ЧВК Чайковский». В смысле «Любовь Чавкина, любящая пить чай». Судя по всему, Валя – человек не без специфического чувства юмора. Так сказать, «айтишники шутят».
Чавкина — это девичья фамилия. Фамилию Цифрового Молчуна я не знаю.
До Вали у Любы был другой муж. Петр Вихрев. Тип разудалого гармониста-сердцееда из советских фильмов. Заветная мечта доярки. Предрассветный сон комбайнерши.
Петр очень хотел, чтобы Люба поменяла свою, как он сказал, «физиологическую» фамилию на его, «пассионарную». Но Люба ответила:
- Я не признаю брачных псевдонимов.
С Петром Вихревым Люба прожила меньше года. Петр был уличен в измене. Кстати, с совсем не симпатичной и далеко не молодой женщиной, продавщицей комиссионного магазина где-то, кажется, в Старом Крюкове. Развелись. Люба сказала: «как нормальные цивилизованные люди». То есть Люба назвала Петра «б…..ном-археологом», разбила его айфон об стенку и спустила половину его вещей в мусоропровод.
А вот с Валей все сложилось хорошо:
- Он у меня неперечливый, как Настенька из «Морозко». Одно слово, искусственный интеллект.
Сама Люба кем только не работала. По образованию она экономист. Сейчас она то ли в консалтинге, то ли в эквайринге, то ли еще в каком-то халтуринге. Я это все решительно не понимаю. Дровосек – понимаю, водовоз – понимаю. Эквайринг – не понимаю. И, честно говоря, не хочу понимать.
Каждое лето Люба берет недельный отпуск и приезжает к нам на дачу. Обычно где-то в июне.
Сидим на веранде, пьем чай со сладостями. Люба, быстро пережевывая кусок торта:
- Ммм… Вкусненько. Все, я – женщина-жир… Ну и ладно. Вова, тебе нравятся женщины-жиры?.. А? Чего молчишь? Помер, что ли? Эй ты, «народ безмолвствует»? Что лучше, женщина-жир или женщина-глист? Отвечай, как перед партячейкой… Отвечай, а то ухо откушу… Шутка…
- Жир лучше…
- Правильно мыслишь, Шарапов… А клюквы в сахаре у нас нет? А? Клюква, говорю, есть у нас в сахаре? Что молчим, как в морге… Молчанки объелись?..
Жена:
- Нет, Любаш, в магазине у нас в деревне клюквы в сахаре не было…
- Все!.. Я – женщина-скорбь! Я – женщина-скорбный жир! Ну, конечно, где же ей взяться, моей любимой клюковке, в вашей здешней «Баранка-Плаза»?..
- Нет, Любаш, у нас тут приличная точка. Все свежее… Видишь, торт хороший.
- Торт хороший. Но я завтра же утром поеду в город. Закуплюсь глюкозяброй… Ой закуплюсь! Я - женщина-решимость! Мармеладку передай… Вова, ты меня слышишь? Ты, Бетховен на пенсии… Передай, говорю тебе в сто сорок пятый раз, мармеладку, а то глаз высосу. Шутка… Вот так. Спасибо. Что надо ответить тете? А?
- А что надо ответить?..
- Что?
- Что?
- Я – женщина-недоумение… Тебе, жертва ЕГЭ, сказали «спасибо»… Что надо ответить? А? Ты, гваделупский самородок… Опять молчит… Мистер Крематорий. Сейчас скальп сниму… Шутка…
- Пожалуйста…
- Слава тебе, Господи… Разродился поп кадилом… Это же надо… Ну ладно. Я – женщина-всепрощение! Мммм… Хорошая мармеладка. Апельсиновая. Вова, ты пробовал?
- Нет пока.
- Надо же… Первый раз нормально ответил. Сразу. А то зависнет, как интернет на кладбище. Но я больше грейпфрутовый люблю. А еще больше из дыни. Ты, Вова, какую мармеладку больше уважаешь?.. Отвечай, не томи. Только честно. А то пупок выгрызу… Шутка… Говори, какую?..
- Я?..
- Чего ты мне тут чеховский диалог с подводным течением зарядил?.. А?.. «Я? Пауза. Ты. Пауза. Мармеладку? Пауза. Мармеладку. Пауза. Какую? Пауза. Какую. Пауза. Люблю? Пауза. Любишь. Пауза…» Тьфу! Хемингуэй хренов. Эффект айсберга. Театр абсурда. Я сейчас тебе устрою… караоке в анатомическом театре. Шутка… Пастила — белевская?.. Тааак… смотрим… Белевская. Вот так приходится действовать. Сама спросила – сама ответила. Чистая шизофрения. А что делать женщине-одиночеству? От вас пока ответа дождешься, Байден Трампа родит… от Блинкена. Тфу! Вспомнила нечисть эту – весь аппетит насмарку! Ладно, я – женщина-исключительно дипломатические методы… Мммм… Прекрасная пастила… Все немедленно пробуют пастилу! Все про-бу-ют па-сти-лу! Это приказ! Я – женщина-Сергей Кужугетович… Вот, кстати, сладкие орешки с кунжутиком. Не пробовали? Чайку подлить? Я спрашиваю: чайку подлить?.. Считаю до трех. Раз, два, три…
- Нууу… Можно, конечно…
- Все. Поздно. Остались без чая… А я вот еще помою чакры. Мммм… Отличный чай!..
Так продолжается еще пару часов. Смеркается. Наконец, Люба зевает и говорит:
- Все. Я – женщина-ночь. Спать. Завтра я женщина-жаворонок и - в магаз. Я пошла. Что вежливые дачники говорят в таких случаях своим дорогим гостям?...
Мы, быстро и хором:
- Покойной ночи!
- Ответ принят.
Через минуту все замолкает. За окном мирно и тихо. Полная луна цвета дынной пастилы как бы беззвучно улыбается:
- А я - женщина-луна…
Мы сидим на террасе. Жена, заговорщическим шепотом:
- Я – женщина-тишина…
Я, тоже шепотом, почти беззвучно:
- А я – мужчина-безмолвие…
Если проще и не так романтично – мужик-молчун.
Сидим. Хорошо.
