Владимир Меньшов: у нас цензура рубля, а не государства

Благие ли мотивы?

Ольга Шаблинская, «АиФ»: Владимир Валентинович, сегодня чуть ли не в один голос политологи утверждают: «Запад ополчился на нас почём зря, сильная Россия им не нужна». А если не искать «врага у ворот», а посмотреть на ситуацию изнутри? Что или кто, по-вашему, мешает нам развиваться?

Владимир Меньшов: Всё это началось с перестроеч­ных времён, когда мы отреклись от социализма.  А кончилось всё тем, что, оказывается, многие у нас хотят капитализма и бросились его строить. Может быть, они руко­водствовались благими намерениями. Хотя у меня большие подозрения, что нет. Главное было - уничтожить тоталитарного монстра под названием Советский Союз. Разрушить КГБ, милицию, армию… А потом и промышленность - она тоже вся «неправильно устроена»!

Были уничтожены не просто какие-то отдельные заводы, нет! (Говорит с нажимом и по слогам.) От-рас-ли про-мыш-лен-нос-ти пошли под нож! Статистика показывает, что мы потеряли едва ли не больше, чем в Великую Отечественную войну.

- Пойти под суд?

- Я даже не о суде сейчас. Они хотя бы не должны занимать ответственные посты. А мы их бесконечно видим на заседаниях правительства и на экранах телевизоров. Хотя лично я до сих пор не понимаю премуществ частной собственности над государст­венной. Вы меня никогда не убедите в том, что это более справедливое, чем социализм, устройство общества и экономически более правильная система. Не понимаю, зачем нам нужны богатеи, которые иногда бросают куски с барского стола то нашему спорту, то искусству.

Сталинские наркомы умирали за рабочим столом от переработки. Но именно они и создали то, чем пользуются сегодня эти чёртовы олигархи! Нефть и газ Сибири у нас есть благодаря людям, которые имели нормальные зарплаты, трёхкомнатные - в лучшем случае - квартиры, дачку на 6 сотках. Без всяких олигархов они совершили фантастическое освоение Сибири в тяжелейших условиях. А газ Ямала? Это же с ума сойти - строилось всё с нуля в тундре.

Когда сошла перестроечная пена гласности, поднявшая ­истерическую волну вокруг 1917 г., обнажилась ­истина. В год столетия революции для меня всё очевиднее, что революция - это наше национальное достояние, которым мы должны гордиться.

В октябре 1917 г. это был великий выбор страны и самый творческий, я считаю, период в истории России. Надо не современные учебники истории читать, а взять журналы 20-х гг. ХХ в. Боже мой, какой захлёстывающий оптимизм! Всё общество было взбудоражено. В самые глухие сёла проникали призывы советской власти к человеку: будь лучше, расти! Всё время учись! Прибавляй в образовании, в мастерстве.

Cито для талантов

- Вы слова моего отца повторяете: только в Советском Союзе сын бедной доярки мог стать военным журналистом, учиться в лучших вузах.

- Конечно! Откуда-то же возникли наши писатели, математики, физики великие. Если у тебя была к чему-то предрасположенность, ты не мог затеряться в этом сите - тебя бы всё равно отловили, нашли. Вот хороший парень - по химии у него что-то получается, давайте его двигать. Отбирали лучших из лучших. А сейчас... Что делать талантливому молодому человеку, если у его родителей нет денег на обучение?

Меня действительно восхищает система, которая была создана в Союзе за кратчайшее время. Почитайте художественную литературу: «Два капитана», «Республика ШКИД» - как интересно была устроена жизнь, как вытягивали людей на более высокую ступень. Ты можешь быть лучше, чем ты есть сейчас! И это дало такой мощнейший эффект, что буквально через 20 лет после окончания Гражданской войны мы встретили цивилизованный Запад, пришедший к нам с очередным крестовым походом, во всеоружии.

Двадцатый - это век России. 70 лет мы были светочем, маяком для трёх четвертей человечества. Нам подражали. Волна освобождения от колониализма - это, безусловно, наше влияние. И тем более обидно видеть, что мы от этого величайшего наследия открещиваемся...

- Интересно ваше мнение о другом наболевшем вопросе - свободе слова...

- Для многих эта свобода оказалась вольницей: эх, всё скажу. Сказать ему нечего, у него культуры мало, а желания наговорить всем и обо всём гадостей много. А старшее поколение само себя научилось ограничивать.

- Разве это хорошо для художника?

- Свобода - это ограничение. Твоя свобода кончается там, где начинается свобода другого человека. Ты не должен оскорблять и задевать другого человека.

Сейчас никакой свободы нет, сейчас существует институт продюсеров, который ведёт себя более бесцеремонно, чем отдел ЦК КПСС по культуре. Продюсеры влезают во все замыслы. Я много работаю в качестве актёра и вижу, как режиссёров бесцеремонно отодвигают от работы... Строго говоря, цензура вернулась, только теперь она носит характер необжалуемый. Если раньше на нас давили - я шёл жаловаться директору «Мосфильма», в Госкино и доходил до ЦК КПСС. И порой оттуда приходил сигнал: что вы там замордовали художника, дайте ему возможность говорить... Сейчас такой возможности нет. Некому жаловаться! Продюсер сказал - и надо либо выполнять, либо уходить с работы. В общем, сегодня вовсе не государственная цензура, а цензура рубля...