Солнце над семьей Михаила Зощенко
17 декабря выходит в прокат фильм «Про Лёлю и Миньку», созданный по книге детских рассказов писателя
Главный герой Минька едет навестить сестру Лёлю в город, где они выросли. Им, не очень ладившим в детстве, предстоит заново подружиться и оживить в памяти весёлые истории. Фильм снят при поддержке Минкульта РФ, участвовал в четырёх фестивалях, на ММКФ получил приз как лучшая картина Российских программ.
Лента снята по сценарию Александра Адабашьяна, и это их третья совместная работа с режиссёром Анной Чернаковой. В преддверии выхода на экран создатели фильма рассказали о съёмках, в беседе приняла участие правнучка писателя, актриса Вера Зощенко.
«Наш фильм — экранизация цикла рассказов Михаила Зощенко "Про Лёлю и Миньку", — рассказала Анна Чернакова, — это классика русской детской литературы, любимой до сих пор. Мы снимали семейное кино и надеемся, что история будет интересна детям и взрослым, дедушкам и бабушкам, в том числе. У Зощенко в детских рассказах всегда есть отсылка к повзрослевшим героям, поэтому мы дописали историю, работая с ощущением, что сидим с Михаилом Михайловичем за одним рабочим столом. Зритель не просто увидит смешные истории, но и узнает, что приключалось с героями. Нам хотелось в весёлой форме рассказать о воспитании детской души, да так, чтобы после просмотра дети бежали в библиотеки и книжные магазины, стремясь перечитать рассказы.У меня осталось радостное ощущение от работы с моим соавтором Александром Адабашьяном, с актёрами, всем нам было важно донести до зрителей авторскую мысль».
Снимали фильм в старинном русском городе Тутаеве (бывший Романов-Борисоглебск), разделённом Волгой на две половины. Работали на Романовской половине, название которой не имеет отношения к царской фамилии, в XVIII веке здесь процветал овчинно-шубный промысел, связанный с разведением романовской породы овец. Тихий патриархальный городок с двумя асфальтированными дорогами, по словам Адабашьяна, застыл в том времени — с исчезновением промысла интерес к нему был потерян, но в ритме жизни создатели фильма уловили ту атмосферу, которая соответствовала жизни зощенковских персонажей. Кроме того, снимали в Москве и в Петербурге.
«Фильм этот с секретом, — сказал Адабашьян, — он как этажерка, с которой каждый будет брать книги с той полки, до которой дотянется, в силу роста, возраста и своего развития, кому-то придётся присесть, а кому-то встать на цыпочки. Многие детали существования взрослых Миньки и Лёли мы почерпнули из рассказов, не имеющих отношения к детским — всё же это мир одного человека. Работа шла весело, у нас был неисчерпаемый источник — сам Зощенко, от которого мы подзаряжались получше, чем от многих нынешних юмористов. Артисты соскучились по материалу, в котором речь идёт о взаимоотношениях людей — это не зависит от времени и места действия. Вспоминаешь берег Волги, солнце. И если у зрителей будут такие же ощущения, значит у нас все получилось».
Татьяна Рыбинец сыграла взрослую Лёлю, у которой двое детей, такие же шалуны, как они с Минькой раньше, и она теперь с ними как бы заново проживает своё детство, реагируя на происходящее совсем по-другому. Не как ребёнок, а как мама своих детей, привнося свой опыт. Татьяна досконально изучила проблему воспитания дворянских детей и сделала вывод: главное, чему их учили, это умению нести ответственность за свои поступки, анализировать их, предполагая, каким будет результат, если они поступят так или эдак. На них на целый день оставляли дом, и это тоже способствовало воспитанию ответственности за свою жизнь в будущем. Всё это, по словам исполнительницы, забыв о детских обидах и травмах, Лёля вынесла из своего детства.
В роли Лёли-подростка — Женя Щербинина. Это был её дебют, и перед съёмками она не расставалась с книгой рассказов Зощенко. Особенно часто перечитывала «Про папиного начальника» и «Ёлку». Поначалу её удивляли поступки её героини, но потом она поняла, что Лёля переживает то, что обычно переживают старшие дети, когда в семье появляется младший ребёнок, и внимание родителей переключается на него. Ей не хватает их любви и заботы, хочется, чтобы все было так, как до рождения Миньки, страдая от обиды и горечи, она совершает не самые хорошие поступки. Женя рассказала, что прочувствовать роль ей помогли наблюдения за отношениями её подруг с младшими братьями. А рассказы Зощенко она продолжает перечитывать и сегодня.
Елисей Мысин, сыгравший Миньку, комфортно чувствовал себя в роли. «Мне кажется, мы похожи», — сказал он. Сами съёмки представлялись ему игрой, а самой сложной оказалась сцена встречи Нового 1910 года, где они с сестрой по очереди тягали съедобные украшения с ёлки, Лёля — пастилки, а Минька откусывал яблоко. Это было сложно, поскольку артист в возрасте, когда как раз выпадают молочные зубы…
«В своё время я много шутила в интернете, что мои друзья самые несчастные люди на свете, — сказала Вера Зощенко, — поскольку в интеллигентских кругах лучшим подарком считают книгу, а в кругу Зощенко, сами понимаете, какую. Так что процент книг Михаила Михайловича в библиотеках моих друзей тоже представить можете. А звонки подруг — "Начинаю тебя ненавидеть, каждый вечер одно и то же — "Мама, "Ёлку", я уже наизусть знаю все рассказы». Не говорю уж о времени, когда рассказы Зощенко вошли в школьную программу.
Мне казалось, что самым трудным будет сделать литературную основу для фильма, потому что приходилось пару раз быть соавтором прадеда, и я знаю, как трудно уравновешивать классика — это всё равно, что приращивать руки Венере Милосской. Но Александру Артёмовичу и Анне Эдуардовне, добавившим персонажей, удалось сохранить логику письма Зощенко. Не знаю, как в Москве, но у нас в Петербурге все счастливы, что показы выпали на новогоднее время и на каникулы».
Известно, что Зощенко знают, в основном, по его ёрническим рассказам.
«А это серьёзный писатель с непростой судьбой, — заметил Адабашьян, — и в экранизации всегда важен голос автора, его взгляд. Так что, готовясь к сценарию, мы перечитали его исторические и философские произведения, хотели, чтобы на экране предстала история, им же рассказанная. Весёлая и лёгкая, но без тяжёлых педагогических моментов. Притом, если внимательно читать, увидите точный срез семейных взаимоотношений — папы с детьми и женой, бабушки с не очень любимым зятем…»
Неслучайно фильм оказал настоящий психотерапевтический эффект на Веру Зощенко.
«Дело в том, что Михаил Михайлович, имея проблемы душевного склада и пытаясь в них разобраться, увлекался психологией, — пояснила она, — и в финале написал «Перед восходом солнца, или повесть о разуме». И Александр Артёмович верно сказал, что в рассказах, особенно если брать их подряд, и дополнить срезом из других произведений, проглядывают отношения внутри семьи. Я выросла в этой семье, мой папа — внук Михаила Михайловича, который ушёл, когда папе было 15 лет, а дед — его сын. В картине показано детство моего прадеда, то, что он вынес из своего воспитания и принёс в нашу семью, волны докатились и до меня.
И у нас было принято смотреть на нашу семью как на историю тотальной нелюбви всех ко всем — родителей друг к другу, к детям, не умения воспитывать, выражать свои эмоции. Мы привыкли видеть это и в детских рассказах Зощенко: «Господи, зря я тебя к отцу взяла», «Да, у тебя тоже закрытое сердце, как у твоего отца» (цитаты мамы). Создателям фильма удалось на 180 градусов перевернуть мировоззрение семьи, рассказы остались прежними, но люди в них получились живыми и тёплыми».
Вера Зощенко сказала, что создателям фильма удалось сделать для фамилии Зощенко то, что в своё время не смогли ни Фрейд, ни Павлов — для самого писателя.
«Вы подарили мне, — сказала она, — другой взгляд на наше прошлое, возможно, всё было не так, как мы думали, читая рассказы Зощенко. Папе читал Валера — с той болью, что у его отца-писателя никогда не хватало времени на сына, Валеру растила мать Вера Владимировна. И моему папе, будущему военному, все это транслировалось. Вся эта драма нелюбви и отверженности детей неслась из поколения в поколение. А в фильме такая классная семья — все друг друга любят, и даже бабушку — явно отрицательный персонаж — Валентине Талызиной удалось сделать любящей».
Как могло так получиться? Адабашьян, вспомнив о сложных взаимоотношениях в собственном детстве — с родителями, со старшим братом, сказал, что, пытаясь с этой точки зрения разглядеть историю чужой семьи, понимаешь: если в основе любовь, то при всех взглядах на воспитание, всё останется освещённым ею. Как бы не старался казаться суровым отец — «два года без мороженого», как бы не следовала постулатам главы семьи более мягкая мать, как бы не проявляла себя бабушка, обожающая младшенького и не скрывающая неприязни к старшей, мы понимаем, что любовь в этой семье все равно центр, и с этой отправной точки рассказывать все легко и просто. Как бы не казалось всё разложенным на перламутр — и чёрный, и белый, и синий-зелёный-оранжевый, преобладает над всем — цвет Солнца.
«Главное — внимательно читать позднего Зощенко, исток всего и корень — там, вокруг чего всё и вертится», — сказал сценарист.
