Клара Цеткин и ночь ведьм
Минувший февраль открыл череду праздников, которая начинается в конце зимы и завершается в преддверии лета. С первых лет Советской власти даты 23 февраля, 8 марта, 1 мая сделались красными днями календаря. Самыми идеологически значимыми и самыми разгульными.
Но откуда они взялись? Ведь до 1917 года народные массы Святой Руси не ведали об этом ни сном ни духом. Страна была преимущественно православной, и главными народными праздниками были Рождество, Воскресение Христово или Пасха, Троица, Благовещенье, Покров, Никола. Праздновались память святых угодников Божьих, например день равноапостольного князя Владимира — крестителя Руси 15(28) июля или день Святого Георгия Победоносца 26 ноября. Отмечались также дни тезоименитства Государя Императора и Наследника престола. У мусульман были свои праздники, например Курбан-байрам, у буддистов — свои. Все это — традиции, уходящие корнями в глубь веков.
И вдруг все переменилось. Традиции оказались отвергнуты вместе с религиями, которые объявили «опиумом». На их место заступило нечто иное, поначалу понятное ничтожному революционному меньшинству, а прочими принятое лишь десятилетия спустя, да и то не осознанно, а в силу привычки.
Так к чему же мы привыкли? Каков изначально-глубинный смысл трех праздников-«китов», на которые опиралась в прошлом и в какой-то мере опирается поныне наше массовое сознание?
Начнем с 1 мая. Вряд ли отыщется в календаре другая дата, в которой смешивались бы и наслаивались друг на друга самые разные представления и верования. Истоки ее можно обнаружить в глубокой древности. Само название месяца мая произошло от имени богини Майи, покровительницы земли и плодородия. Но гораздо важнее другой факт. Издревле в Западной Европе отмечался языческий праздник Вальпургиева ночь или «ночь ведьм» — с 30 апреля на 1 мая. По преданию, в это время на гору Бродингем (в Германии) собирались на шабаш всевозможные черти, слетались на своих ступах ведьмы с метлами. Не известно, случаен ли был выбор этой своеобразной даты для проведения в 1886 году социалистами Северной Америки демонстраций против капитализма. Но факт остается фактом: конгресс II Интернационала вскоре объявил дату проведения тех манифестаций, 1 мая, днем международной солидарности трудящихся. Под таким названием он и существовал у нас до 1992 года. А затем переименовался в праздник весны и труда.
Не менее любопытно и происхождение праздника российских представительниц слабого пола — 8 марта. В прошлом — Международного женского дня, хотя официально признавался он только в СССР. В отличие от майского праздника, здесь не было никакого события, с которым напрямую бы связывалось принятое решение. Вопросом в свое время заинтересовался известный православный богослов и профессор Московской духовной академии дьякон Андрей Кураев. И вот что он установил.
Оказывается, 8 марта было изначально не днем женщин вообще, а днем женщин-революционерок. В праздник они должны были выходить на улицы, требовать равноправия полов и коммунизма. Придумала все это немецкая социалистка Клара Цеткин. Но почему все же ею было выбрано именно 8 марта?
Для нового праздника требовалось найти какую-нибудь героиню прошлого, на которую можно было равняться. «Немец, француз, англичанин, — объясняет профессор Кураев, — сразу вспомнили бы при такой постановке вопроса Жанну де Арк. Но Клара Цеткин — еврейка. И для нее вполне естественны ассоциации с историей родного ей народа». Что и случилось.
В еврейской истории была такая фигура — Эсфирь, героиня исторического сказания из Ветхого Завета. Будучи фавориткой персидского царя Артаксеркса, она склонила его к истреблению 75000 персов, которых древние иудеи считали своими потенциальным врагами. В честь этой победы в свое время ввели национальный праздник Пурим, приходящийся на конец февраля — начало марта. Он, как утверждают историки, и был положен Кларой Цеткин в основу праздника всех женщин-революционерок, которым как бы предписывалось во всем брать пример с несравненной Эсфири.
Завершая разговор про тайное, эзотерическое содержание дня 8 марта, Андрей Кураев перебрасывает от него мостик к другой знаменательной дате — 23 февраля. Оказывается, оба числа между собой связаны. Причем, связь самая простая. Это один и тот же день, только по новому и старому стилю. Когда европейские братья по Интернационалу праздновали 8 марта, в России этот день назывался 23 февраля. «Позднее, — пишет богослов, — календарь переменили, но остался рефлекс праздновать что-то революционное 23 февраля… Но надо было найти и для нее прикрытие. Спустя несколько лет соответствующий миф был создан: «День Красой Армии».
Правда, 23 февраля не было еще ни Красной Армии, ни тем более ее побед. Зато в этот день состоялось решение ЦИК и совнаркома РСФСР о принятии условий Брестского мира, означавшего капитуляцию России в I Мировой войне. «Трудно найти более позорный день в военной истории России, — замечает Андрей Кураев. — И то, что сегодня этот день называют «Днем защитников Отечества» — еще одна издевка».
Такова историческая подоплека трех советско-российских праздников. Как к ней относиться? Прежде всего, спокойно. Понятно, что сохранение демократическими властями РФ многого из прежней советской символики, включая и праздники, — это не что иное, как политический компромисс. Вспомним, что 23 февраля был легализован как День защитников Отечества Федеральным законом «О днях воинской славы России», принятым Госдумой РФ в 1995 году. В том составе российского парламента самой многочисленной была фракция КПРФ. Это и повлияло на содержание Закона, на то, что мы сегодня празднуем.
Идеологическая противоречивость (если не сказать антагонистичность) в нынешней российской действительности встречается ныне на каждом шагу. Мы прославляем как святых последнего императора Николая II и членов его семьи. Но ходим по улицам и станции метро, названным в честь их убийц. Праздник 7 ноября понимается теперь, и вполне справедливо, как день национальной розни и катастрофы. И официально отменен. Но имена тех, кто проповедовал ту рознь, вершил ту катастрофу, продолжают красоваться в названиях областей, городов, улиц, теплоходов, библиотек. Никак не могут захоронить по-людски и по-христиански и того, кто был и остается главным олицетворением катастрофы 1917 года. Кто-то надеется, что это не навсегда, и нравственные аномалии, заложенные в нашу символику и наше сознание, рано или поздно уйдут в небытие, поскольку государственный дом может стоять долго лишь на реальном и прочном фундаменте. И в материальном, и моральном смысле.
nizkray.ru