ИЗ АРХИВА. ЗАМЕТКИ ФИЛОЛОГА (ОБ УКРАИНСКОМ ЯЗЫКЕ)
Семен вспомнил, что когда-то у меня были посты на эту тему, и сказал, что я должна их вытащить из архива, и поставить это еще раз. Я его послушалась и делаю это. Я считаю, что закон о языке, принятый на Украине, правильный закон. Более того, совершенно необходимый закон, украинский язык надо спасать, он лежит в руинах, его нужно воссоздавать из обломков. А это прекрасный язык, и на нем есть богатая литература — Тарас Шевченко, Панас Мирный, Леся Украинка, Иван Франко, Михаил Коцюбинский, можно долго перечислять поэтов, прозаиков и драматургов – украинских классиков… И богатая советская украинская литература - Павло Тычина, Володимир Сосюра, Микола Бажан, Максим Рыльский, Платон Воронько … Я люблю Леонида Первомайского, и стихи его и прозу. Я думаю, есть много украинских писателей, которых я не знаю. Но даже несмотря на богатую национальную литературу, украинский язык в опасности. Об этом можно судить даже по тому, что говорят противники закона о языке. Этот закон встретили с возмущением не только у нас в России, но, если верить телевидению, им возмущаются и русскоязычные украинцы. Они говорят, что русский язык должен иметь статус государственного, потому что на нем говорит 80 процентов населения Украины. Ну, если это действительно так, то что такое тогда украинский народ, нация? Нация это язык, национальный менталитет закодирован в языке, во всей полноте и со всеми деталями. Тот, для кого родной язык русский, кто думает на русском, тот русский человек, кем бы он себя ни считал. Он может не считать себя русским, он может ненавидеть русских, но делать это он будет по-русски. Выходит, что украинцы составляют всего 20 процентов населения страны. Ради этих 20 процентов Украине не стоило отделяться от России. Нация — это язык, и если украинцы хотят считать себя нацией, им нужно восстанавливать и развивать свой язык. И делать это лучше всего в условиях, когда украинский язык - единственный государственный. Принятый на Украине закон о языке жесткий, непопулярный, и для многих неудобный, на данном этапе развития совершенно необходим.
* * *
Дорогие френды, я осталась совсем одна, мои помощники кто уехал в отпуск в дальние страны, кто заболел, так что ничего нового я написать не могу. Поэтому я нашла в архиве и ставлю текст более чем месячной давности.
Украинцы не хотят дать русскому языку статус второго государственного языка. Уперлись, и ни в какую. Говорят, хохлы упрямые. Но вряд ли, все-таки, это можно объяснить только ментальным упрямством, должна быть какая-то разумная причина, нужно попытаться в этом разобраться.
В Индии второй государственный язык - английский. Страна освободилась от колониальной зависимости, а язык колонизаторов оставила как государственный, и ничьих национальных чувств это не задевает. Чисто прагматический подход. Общаться с миром удобнее на английском. В Финляндии второй государственный язык - шведский. Шведы составляют 10 процентов населения Финляндии. Но, финны решили, что если язык этого национального меньшинства будет государственным, всем будет удобнее.
Почему же украинцы не хотят русского государственного языка? Их ситуация принципиально отличается от ситуации в Индии и Финляндии. Английский язык не угрожает языку хинди. Он не может серьезно повлиять на хинди, изменить его, а тем более, вытеснить его или поглотить. Это языки разных групп. Хинди может заимствовать несколько десятков или сотен английских слов, это его только обогатит, но не изменит. То же самое в Финляндии. Финский и шведский – языки не только разных групп, но и разных семей. Шведский язык относится к германской группе индо-европейских языков, а финский - к финоугорской группе уральской семьи языков. Между финским и мордовскими языками больше сходства, чем между финским и шведским. Сейчас русский язык испытывает давление со стороны английского, есть люди, которых это пугает. Но опасности нет никакой. Русский язык отберет необходимые английские слова, если такие есть, усвоит их, и они станут русскими, и русский язык от этого не пострадает.
С украинским и русским языками дело обстоит иначе. Это очень близкие языки. Они разделились совсем недавно. Но теперь это два разных языка, на которых говорят два народа. Украинцы веками мечтали о собственной государственности. Наконец, эта мечта сбылась. Существует независимая Украина, граждане которой могут говорить на украинском языке. Казалось бы - все просто, но вот тут-то обнаружились проблемы.
Украина долго входила в состав Российской империи. Государственным языком был русский. Существование украинского как отдельного и самостоятельного языка официально не признавалось. Украинский язык подвергался гонениям. Это относилось и к обучению на украинском языке, и отчасти к книгопечатанию. Значительную часть населения, особенно в больших городах, составляли русские. Обучение в гимназиях велось на русском языке. Многие русские на Украине принципиально не хотели знать украинского и говорить на нем. В фильме «Белая гвардия», снятом режиссером Снежкиным по роману Булгакова, показана эта ситуация. Алексей Турбин требует, чтобы к нему обращались только по-русски, и то ли делает вид, то ли действительно украинского языка не понимает, проживши всю жизнь на Украине. (Хочу воспользоваться случаем и сказать несколько слов о фильме Снежкина «Белая гвардия». Некая нота презрения к украинскому звучит и у Булгакова. На самом деле и гетман Скоропадский не был таким опереточным персонажем, каким изобразил его писатель. Но Снежкин усилил эту ноту и снял украинофобский фильм. Украинофобия – основная идея этого весьма слабого кинопроизведения). Очевидно, что люди, которые хотели сделать государственную карьеру и вообще добиться успеха на Украине в царское время, независимо от национальности, говорили по-русски.
А тут еще великая русская литература. Эту литературу читает весь мир, но в переводах, а украинцы читали в оригинале. Им перевод был не нужен, языки близкие. Конечно, все это не могло не оказать влияния на украинский язык. В царской России была украинская литература и украинский театр, но все это существовало как бы под гнетом русского, в противостоянии русскому. И противостоять было не просто. Не всякий считал нужным противостоять. Какой национальности Николай Васильевич Гоголь-Яновский? Украинцы считают Гоголя своим писателем, но Гоголь писал по-русски и независимо от его национальности его произведения - часть русской литературы. И какая часть! Всем известно, что «все мы вышли из «Шинели» Гоголя» и что «Россия - дитя Гоголя». И украинец В.Г. Короленко, замечательный писатель, писал по-русски. Жил в Полтаве, болел душой за украинский народ, но писал по-русски. И русскому языку у него можно поучиться. Горький учился и рассказал об этом.
Такое бывает, когда у народа нет своей государственности. В этих условиях не формируется сильная непрерывная национальная литературная традиция. О польской литературе можно сказать то же, что и об украинской. Много славных имен, замечательных произведений, но в целом украинская и польская литературы, как мировое явление, не могут сравниться с русской или, например, с французской.
В советское время положение украинского языка и украинской литературы изменилось. В Украине и других бывших республиках СССР любят говорить, что в советское время их языки и культура угнетались. Но это неправда. Все обстоит прямо противоположным образом. Национальные литературы в республиках поощрялись, языку уделялось очень большое внимание, так же, как развитию национального театра. Я жила на Украине с 1933 года, с 1935 года в Киеве. Когда меня стали определять в школу, то обсуждали отдать меня в русскую школу или в украинскую. На Брест-Литовском шоссе, где мы жили, прямо напротив нашего дома построили большое прекрасное здание украинской школы, по последним требованиям педагогической науки. И к нам в дом приходили и вообще ходили по домам представители РОНО и агитировали отдавать детей в украинскую школу. Одна из моих подруг (нас было три подруги - две Люси и Лина) Люся Фадеева пошла в украинскую школу, это было близко, только шоссе перейти. А я и вторая Люся пошли в русскую. У меня вообще были проблемы. Я пошла в школу только в 10 лет, сразу в 3 класс, не умея писать, при том, что почти всю русскую классику я уже прочла и «Евгения Онегина» знала наизусть. Ясно было, что в школе меня ожидают трудности. И мои родители считали, что преподавание на непривычном мне украинском языке (дома все-таки говорили по-русски) эти трудности увеличит. В ближайшую русскую школу нужно было ехать две остановки на трамвае и потом еще 15 минут идти пешком. Размещалась эта школа в двух зданиях: в старом бревенчатом двухэтажном здании бывшей прогимназии и в одноэтажном разваливающемся доме, где в прошлом году еще работала чешская школа. Как раз в 1935 году в Киеве в нашем районе закрыли чешскую, польскую и еврейскую школы, потому что учеников в них не осталось, и ученики, а отчасти и учителя этих школ, перешли в нашу школу. В здании прогимназии я проучилась 4 года, приличное здание русской школы построили только в 1938 году.
Я хочу сказать, что украинский язык, украинскую литературу, украинский театр в советское время холили и лелеяли. Также как украинскую филологию. И такое отношение дало свои плоды. Но плоды именно на уровне литературы, театра, филологической науки, а на уровне разговорного языка дело обстояло иначе.
Продолжение следует