Телесмотрение информпрограмм выросло почти в два раза. Казаков о стратегии СТВ, событиях после августа и Азарёнке

Новости Беларуси. После того как телеканал СТВ получил нового генерального директора, мы не могли не воспользоваться служебным положением. 

Вопросов было много, но мы решили сделать акцент на темах общего плана, сообщили в программе «Неделя» на СТВ. Почему телеканал СТВ так громко выстрелил после августовских событий? Почему будущее белорусской телевизионной журналистики за авторскими рубриками и мнением блогеров? 

Евгений Поболовец, ведущий:
Кирилл Владимирович, рад вас приветствовать в нашей с вами студии. Еще раз от своего лица, от лица своих коллег поздравляю вас с этим назначением. При согласовании вашей кандидатуры у Президента слова благодарности звучали в адрес коллектива СТВ. Сначала глава государства их говорил, а потом в интервью нашим коллегам и вы сказали. Дословно: «Все эти полгода работали для того, чтобы доказать, что не только силовики патриоты, но и журналисты». Отсюда два вопроса. Первый: получилось ли доказать это зрителю и самим себе?

Митинг хороший или плохой? Это ведь как ты воспринимаешь этот митинг, с какими флагами ты хочешь выходить

Кирилл Казаков, генеральный директор ЗАО «Столичное телевидение»:
Да, мы, может быть, пошли в такую неординарную для нашей страны, непривычную для Беларуси авторскую журналистику, которой, в принципе, живут практически все телеканалы мира. Когда есть лидеры мнений, которые говорят то, что именно они думают. Не думают, например, как группа людей, которые считают, что нужно говорить именно так. Есть мнение журналиста, который выходит и рассказывает свою позицию.

Как мне кажется, здесь интересна история вопроса в том, что любое действие, происходящее в нашей стране, не имеет никакой окраски. Любое. Митинг хороший или плохой? Это ведь как ты воспринимаешь этот митинг, с какими флагами ты хочешь выходить. Эти люди вышли и сказали свою позицию, очерчивая события с точки зрения своего понимания, менталитета, и это оказалось немножко неожиданным для Беларуси. Поэтому наша авторская журналистика, наверное, заставила говорить об СТВ больше.

Если вам не нравится телеканал СТВ, у вас есть право кнопки – взять и переключить его 

Люди появились на экранах новые, необычные. Им действительно можно верить, можно не верить. Это люди, о которых невозможно нейтрально рассуждать. Они либо нравятся, либо не нравятся. Я считаю, что телевидение должно быть именно таким. Собственно говоря, и журналистика авторская должна быть именно такой, потому что она должна формировать какой-то определенный образ.  

Если вам не нравится телеканал СТВ, у вас есть право кнопки – взять и переключить его. Но при этом Григорий Азаренок, Евгений Пустовой, Юлия Артюх стали известны за эти полгода настолько, насколько не были известны за последние пять лет ребята, которые работали на телевидении. Или Юля, которая вообще не работала на телевидении – она пришла и взорвала блогосферу и интернет только потому, что смогла высказать свое мнение.

Я считаю, что этим мы смогли доказать: у нас есть позиция. СТВ доказало, что у него есть своя оригинальная патриотическая позиция, позиция государства под названием Республика Беларусь во главе с Александром Григорьевичем Лукашенко.

Читайте также:

Александр Лукашенко – новому гендиректору СТВ Кириллу Казакову: «Я лично увидел вас в деле. Канал очень подтянулся»

Кирилл Казаков: я пообщался с Президентом и услышал слова благодарности в сторону коллектива

Александр Лукашенко: «Шатать и раскачивать нас будут – вы это видите по России»

СТВ перестало стесняться говорить резкие вещи – мы говорим на том же языке, на котором Telegram заговорил еще в июле

Евгений Поболовец:
А что на этот счет говорят цифры рейтинга? Действительно смотрение увеличилось?

Кирилл Казаков:
Я не буду апеллировать цифрами два-три-пять-восемь, это на самом деле ничего не говорит для обычного зрителя, потому что для него есть одно понятие – интересно и неинтересно. Но в общем могу сказать, что телесмотрение информационных программ СТВ выросло почти в два раза.

Евгений Поболовец:
Начиная с какого числа?

Кирилл Казаков:
Начиная с августа, там нет отправной точки. Когда ситуация начала накаляться, накручиваться, понятное дело, что люди начали включать телевизор, тем более что интернет в какой-то момент перешел полностью на ту сторону. Когда ты открываешь любой сайт, видишь, что в стране просто какой-то хаос, особенно если отойти за пределы Минска. Могилев или Брест, или какие-то маленькие городки типа Вилейки, Черикова, они ведь не видят то, что происходит в Минске, у них не происходит этой ситуации. И когда они включали телевизор, то пытались понять, что же происходит в Минске на самом деле. Или, скажем так, они попытались посмотреть на то, что происходит с той стороны, которая понятна им. Потому что они-то перемен не хотят, они хотят жить в стабильности, в нормальной стране, в которой жили последние 25 лет. Поэтому, наверное, и включали телевизор – чтобы увидеть, услышать, понять.

И мы понимаем, что наша задача была рассказывать как можно понятнее и объективнее. Когда на тебя из Telegram или обычного сайта льется ложь, эту ложь нужно развенчивать и говорить, что здесь лгут: «Ребята, смотрите, они лгут». Дать возможность сравнить. И когда получилась такая ситуация, что мы стали говорить об этом резко, скажем, языком Telegram, оказалось, что это непонятно и неприятно, потому что раньше журналисты государственных СМИ в какой-то мере стеснялись. Мы перестали стесняться. СТВ перестало стесняться говорить резкие вещи – мы говорим точно так же, на том же языке, на котором Telegram заговорил еще в июле.

Мы наконец-таки должны признаться, что Азаренок и Пустовой завезены из России

Евгений Поболовец:  
Я часто читаю в социальных сетях претензии в адрес авторов, что тексты заготовлены, берутся какие-то шаблоны, кто-то им эти тексты надиктовывает и потом их озвучивает. Вот, Григорий Азаренок, Женя Пустовой. А как на самом деле происходит этот творческий процесс?  

Кирилл Казаков:  
Мы наконец-таки должны признаться, что все они завезены из России, и методички мы получаем либо из Администрации Президента, либо прямо из Кремля. Или из ФСБ.

Нет, на самом деле все белорусские журналисты. Они работали здесь давно, живут в контексте тех новостей, которые происходят вокруг. Они видят новости, анализируют события, есть какие-то даты. Каждый из них приходит ко мне и говорит: у меня есть такая-то тема, я хотел бы поговорить об этом, в течение недели придумал стратегию, мне интересно донести мысль. У каждого из них есть своя цель.  

Евгений Поболовец:
Насколько они свободны в волеизъявлении своих мыслей?  

Кирилл Казаков:  
Они свободны, работая в рамках той позиции, которую занимает телеканал. Телеканал занимает прогосударственную, патриотическую позицию. Эти люди ее принимают, потому что хотят делать именно ту журналистику, которую проповедует телеканал. Те, кто не хотел этого делать, в августе сказали «до свидания» и ушли на вольные хлеба.  

Что Хижинковой захотелось сказать, что она поговорила с этими ребятами на митинге, мне лестно по одной причине – она их знает

Евгений Поболовец:  
Хижинкова недавно в интервью заявила, что Григорий Азаренок и Женя Пустовой работают чуть ли не за еду. Как на самом деле?

Кирилл Казаков:   
Они работают за зарплату, за хорошие результаты они получают премии. За награды, которые получили те же Женя Пустовой или Гриша – за медали – они получили премии от канала. Это обычная, нормальная работа людей на любом предприятии. Просто в данном случае они делают новости, рубрики. Работали бы на МАЗе, сделали бы хорошую машину, тоже получили бы премию. Это все очень обычно.  

То, что Хижинковой захотелось сказать о том, что она поговорила с этими ребятами на митинге, мне лестно по одной причине – она их знает. Это значит, она тоже смотрит телевизор.

Читайте также:

Как изменится телеканал СТВ после назначения нового генерального директора?

Новый гендиректор СТВ Кирилл Казаков: я благодарен своему коллективу, который удержал и канал, и компанию

«Появляется смелость браться за амбициозные творческие проекты». Коллективу СТВ представили нового генерального директора

Осталось работать процентов 90 людей, которые и сейчас делают телеканал СТВ

Евгений Поболовец:
Вернемся к событиям августа прошлого года. Много говорилось о том, что в это время турбулентности удалось удержать и телеканал, и коллектив СТВ. Что было самое сложное в тот момент? За счет чего удалось сохранить коллектив и сам телеканал?

Кирилл Казаков:
Я думаю, удалось за счет тех людей, которые остались работать на канале. Кстати, осталось работать процентов 90 людей, которые и сейчас делают телеканал СТВ. Мы остались потому, что мы друг у друга остались. Мы работали до этого хорошим, дружным, классным коллективом, который делал очень хорошие продукты и в 2019, и в 2018, и в 2017 году. И мы точно так же понимали, что у нас есть наше любимое дело. Наверное, за счет этого и остались.

Но если наложить ситуацию 1994 и 2020 года, то, по сути, это парадоксально одинаковые ситуации

Евгений Поболовец:
Поговорим немножко о ближайшем будущем. Каким вы видите белорусское телевидение, не только телеканал СТВ, в самое ближайшее время – ближайшие месяцы, годы?

Кирилл Казаков:
Моя точка зрения – произошел некий перелом. Я сейчас пытаюсь проанализировать в том числе и мнения очень многих аксакалов белорусского телевидения, которые пришли на него работать где-то в 1994-1995 годах, которые тогда ломали советское телевидение и делали новое белорусское. Сейчас эти люди очень часто критикуют молодых ребят, которые пришли после августа, во время августа либо чуть раньше, и начали делать свой продукт. Непонятный, как кажется, непрофессиональный, где-то свежий, возможно, действительно не очень качественный на данный момент.

Но если наложить ситуацию 1994 и 2020 года, то, по сути, это парадоксально одинаковые ситуации. Тогда советские журналисты критиковали молодых, приходящих в 1994 году студентов журфака и делающих новое белорусское телевидение. Сейчас эти же аксакалы, которые прошли через критику, в 2020 году говорят этим же молодым ребятам, что вы делаете неправильно – вот мы делали правильно. Те люди, которые сейчас находятся по другую сторону, скажем, баррикад и говорят о том, что не умеете, не делаете, тот же самый Пустовой, та же самая Артюх. Где вы взяли? С улицы пришла, говорит – ну, как такое можно? В 1994 году была та же самая история. Это моя личная точка зрения. Я не знаю, правильно ли я мыслю. Но, как мне кажется, телевидение развивается исключительно в том направлении, в котором оно развивалось те же самые 30 лет назад.