«Власть даже не попыталась услышать этих людей». Колонка Марины Золотовой к годовщине выборов-2020
Ради чего все это делается? Чтобы «не отдавать любимую»?
В прошлом году белорусы осознали, что от них в стране зависит гораздо больше, чем они привыкли думать. И захотели перемен — перемен путем выборов. Увы, но власть даже не попыталась этих людей услышать. Главный редактор крупнейшего белорусского медиа TUT.BY Марина Золотова к годовщине выборов-2020 написала из СИЗО колонку специально для Zerkalo.io. Белорусы решили, что от них в их стране зависит гораздо больше, чем они привыкли считать. Основания для этого были: в первую волну коронавируса обычные граждане помогали медикам с СИЗами и питанием, давно уже белорусы активно собирали средства на полезные и добрые дела, объединялись, чтобы преодолеть последствия «Хавьера» или ураганов, да и вообще делали много других хороших вещей, не требуя за это благодарности. Просто потому, что могли и хотели. Потому что белорус 2020 года — это не винтик советской системы. Это самостоятельный гражданин, который научился нести ответственность за себя и за семью, научился выстраивать вокруг себя экосистему. Он не ждет получку или когда «дадут» квартиру, потому что понимает: всего нужно добиваться самому. Он получил образование, повидал мир, он практически избавился от сковывающего чувства страха, присущего советскому человеку и его предшественнику (ведь окружающий мир никогда не сулил ничего хорошего). Он научился зарабатывать деньги, он избавился от комплексов. Он осознал, что ему многое по плечу. В том числе и перемены в собственной стране. Потому что страна должна меняться и развиваться, предоставляя возможности для развития своим гражданам. А не стоять на месте. Именно поэтому белорусы разных возрастов активно включились в избирательную кампанию 2020-го года. Они записывались в инициативные группы, штурмовали избирательные комиссии, шли в независимые наблюдатели. Тем более что альтернативу Александру Лукашенко собирались составить яркие соперники Виктор Бабарико, Валерий Цепкало, Сергей Тихановский. И несмотря на то, что ни один из них не был зарегистрирован кандидатом в президенты, избирательная кампания стала самой яркой в истории независимой Беларуси. Вспомните прошлое лето и невероятный тур по стране женского трио в лице Светланы Тихановской, Марии Колесниковой и Вероники Цепкало. Вспомните, сколько людей они собирали на улицах и площадях Минска, областных центров и даже небольших городов. Люди не просто захотели перемен, но и поверили в реальность этих перемен. ПЕРЕМЕН ПУТЕМ ВЫБОРОВ. Но власть даже не попыталась услышать этих людей. И даже случайно просочившиеся в СМИ данные апрельского исследования Института социологии НАН о том, что уровень доверия Лукашенко в Минске составляет лишь 24%, никого не насторожили. Власть решила пойти своим привычным путем: обеспечить необходимое количество голосов на выборах. (Уже потом, в феврале, на Всебелорусском народном собрании Александр Лукашенко снова проговорился, что где-то голоса нарисовали: «Вот откровенно — у наших губернаторов есть привычка показать, у кого лучше. И кто полпроцента, процент, мог два дописать. Но слушайте, ну, нельзя нарисовать 80%», «Ну, хорошо, если кому-то не нравится 80%, пусть будет 76%», «Пусть даже будет 68%, как в среднем сейчас по анкетам… Пускай. Но все равно мы победители»). Возмущенные официальными итогами выборов недовольные граждане вышли на улицы. Не только Минска, Бреста, Гомеля, Гродно, Пинска, но даже… Жабинки. Да, кое-где некоторые протестующие вели себя неспокойно. Но в подавляющей массе протесты носили абсолютно мирный характер. Ответом на эти протесты стали светошумовые гранаты, резиновые пули и жесткие задержания. Когда спустя несколько дней в стране появился интернет, люди увидели многочисленные свидетельства насилия по отношению к протестующим, а то и случайным прохожим. Узнали о первых жертвах — Александре Тарайковском, Геннадии Шутове и Александре Вихоре, увидели узников Окрестина. И тогда на улицы вышли женщины в белом. Они протестовали уже против насилия. С тех пор в течение нескольких месяцев в субботу проходили женские акции, в воскресенье на улицы выходили и женщины, и мужчины, даже семьи с детьми. В сентябре в ряды протестующих влились студенты. Эти шествия больше походили на праздники. С музыкой, красочными плакатами, костюмами и флагами (при этом часто с БЧБ-флагами соседствовали и государственные красно-зеленые флаги). Кстати, истинное соотношение сил можно было увидеть 16 августа, когда на митинге в Минске в поддержку Лукашенко с участием его самого и с привлечением масштабного административного ресурса в виде многочисленных автобусов и даже дополнительных поездов собралось гораздо меньше людей, чем у стелы на проспекте Победителей. 16 августа 2020-го, митинг в поддержку перемен И митинг в поддержку Александра Лукашенко, тот же день Протесты затронули ряд госпредприятий (МЗКТ, МТЗ, «Гродно Азот», «Нафтан», «Беларуськалий», «Белтелерадиокомпанию» и другие). Некоторые чиновники и силовики в знак протеста уволились со службы. Но вместо того, чтобы пойти на диалог и услышать протестующих, власть на полную включила репрессивную машину, а сами воскресные шествия с каждым разом подавлялись все более жестоко. Люди собирали деньги на штрафы, волонтерили на Окрестина и в Жодино, устраивали дворовые праздники, выходили на районные марши. «Любимую не отдают», — именно это выражение Александр Лукашенко сделал девизом дальнейшей борьбы за ускользающую власть, забывая о том, что «любимая» может захотеть уйти сама. В ход пошли «заговоры западных спецслужб», «государственные перевороты». Но лично меня больше всего оскорбляет и возмущает циничная манипуляция, когда нынешнее протестное движение сравнивается с фашизмом. Уверена, что не только меня. Несколько погибших, более 30 тысяч задержанных, тысячи вынужденно покинувших (молодых и талантливых) Беларусь, увольнения и уголовные дела в отношении несогласных, тюремные сроки за надпись «Не забудем!» на месте гибели человека, массовые уголовные дела за оскорбления силовиков в интернете и их отсутствие по фактам гибели людей и применения насилия самими силовиками. По данным Генпрокуратуры, в Беларуси возбуждено более 4200 уголовных дел, связанных с экстремизмом и терроризмом. Сколько по ним проходит человек? Даже если по одному человеку (хотя, к примеру, «по делу студентов» было 12 обвиняемых) — неужели в Беларуси вдруг стало так много «экстремистов-террористов»? Тотальная зачистка информационного пространства, десятки заблокированных интернет-ресурсов, растоптанный TUT.BY, громкие уголовные дела против журналистов, общественных активистов и обычных граждан, ужесточение законодательства, кампания в отношении БЧБ-флага, под которым еще в 2018-ом году прошло масштабное официально разрешенное празднование столетия Белорусской народной республики. 50 общественных организаций или ликвидированы, или находятся в стадии ликвидации. Среди них есть те, которые и близко не занимались политикой. Например, оказывали помощь больным детям («Имена»), людям с инвалидностью («Офис по правам людей с инвалидностью»). И это все проходит под знаком года народного единства. Ради чего все это делается? Чтобы «не отдавать любимую»? «Любимая» должна опомниться и вернуться? Снова воспылать любовью? Не хочешь полюбить по-хорошему — будет по-плохому? Можно закатать в асфальт протест и дальше устроить Северную Корею в центре Европы. Но сознание людей уже не изменить. Они также помнят 16 августа. Дальнейшее закручивание гаек позволит еще какое-то время удерживать власть. Но чем дольше будут удерживать таким образом, тем сложнее нашему обществу будет вырваться из тяжелейшего экономического и социального кризиса. Ни о каком дальнейшем развитии страны не может быть и речи. Ведь только счастливые и свободные люди, которые не испытывают страха и относятся друг к другу с уважением, могут сделать нашу страну лучше. Власть сделала ставку на страх. Но наш классик Янка Купала писал не только про «мужика-белоруса», который «цёмен сам, белы вус, пядзі дзве валасы». Он автор и таких строк: «Гэй, ніколі, нідзе, Гэй, ніколі, нідзе Беларусы не будуць рабамі!» Мы уже знаем, как это — жить без страха. Мы научились смотреть вперед, а не прятать глаза.