Франция и проблема рангоута.
Низкое качество западноевропейских лесов как источников мачт и истощение дуба во Франции и в Великобритании заставило эти страны искать корабельный лес на стороне. Про англичан мы с вами много говорили, и знаем, что и как. Давайте теперь поговорим за французов.
Итак, мачтовое дерево Франция добывала на Пиренеях, в Оверни, в Эльзасе и в Дофине. Но проблема была в том, что местные сосны были тонкими и ломкими, кроме того – подверженными гниению. Самыми лучшими считались пиринейские, но они были очень тяжелы в обработке. Так, на 1764 год из 534 пиринейских мачт, складированных на верфи Тулона, НИ ОДНА не была признана пригодной для эксплуатации. Их качество улучшилось с 1766 по 1768 годы, но было заготовлено их мало. Мачты из Эльзаса были еще более ненадежными и некачественными. В 1775 году в Тулоне все 12 кораблей, которые несли мачты из Эльзаса были отправлены не верхнюю тимберовку с наказом заменить мачты.
Что касается колоний – с 1660 по 1731 годы часть мачт ввозилось в метрополию из Канады, но потом экспорт был приостановлен в связи со сложностью перевозки.
Нет, была конечно еще Балтика, но позиции французов там были очень слабы. Так, в 1767 году из 8485 кораблей, прошедших Зунды, французских было… 10. В 1768 году – 6 из 6493 судов. Далее количество особо не менялось. Кроме того, 205 судов были зафрахтованы Францией для перевозок леса и пеньки, но только 33 из них везли эти товары для французского флота.
Понятно, что с началом войны за Независимость французы обратили свой взор за океан. Но до 1778 года (то есть до тех пор, пока Франция не вступила в войну) все предложения колонистов о поставках леса из Новой Англии (путем самовывоза и предоплаты конечно) сразу же отвергались. Поскольку это втягивало Францию в войну с Англией.
С 1778 по 1783 годы опять никакого экспорта из Америки не было. Почему? Ответ прост. У Франции не было сил организовывать и прикрывать торговые конвои в Америку.
Наконец -1786 год. Министр флота де Кастри послал нескольких торговых консулов осмотреть Новую Англию на предмет корабельного леса и мачтового дерева. Проблема была в том, что консулы знали о дереве и о деревозаготовках чуть меньше, чем ничего, поэтому радостные письма типа - «многие из областей Северной Америки производят мачты качеством, сравнимым с русскими, но дешевле по стоимости» - были не особо объективными. Де Кастри обратился на верфи Бреста, куда как раз пришел построенный американцами и подаренный французам 74-пушечный корабль «Америка». И верфи ему выкатили результаты осмотра, которые оказались холодным душем.
Комиссионеры говорили – нет, можно понять, что США не имели до «Америки» опыта постройки таких крупных кораблей и судно было обречено на технологические дефекты. Но даже осмотр дерева, использованного для постройки, показал, что «оно имеет низкое качество и очень сомнительный ресурс использования».
Сравнение качества постройки «Америки» с кораблями французов было явно не в пользу первого. Ели говорить про мачты, то они «смолистые, гибкие и очень хрупкие. Срок их службы даже при самом лучшем раскладе будет всего 3-4 года».
Кастри этим не удовлетворился и послал образцы на другую французскую верфь – в Рошфор. Комиссионеры из Рошфора были еще более жестки, чем их коллеги из Бреста – общий смысл их слов: хватит страдать фигней, и надо покупать мачты в Риге и Питере.
Комиссионеры же из Тулона предложили компромиссный вариант - давайте, говорили они, те суда, которые будут нести службу в Америке или Вест-Индии, будем снабжать американскими мачтами. Да, они хуже, но и дешевле, да и поставить их там всегда можно. А вот суда в европейских водах будем снабжать по старинке.
Наконец в 1784 году генерал Натаниэль Грин обратился к французскому правительству с предложением продать корабельное дерево из Джорджии, «отличный белый дуб из Камберленда». Однако когда французское судно прибыло в Джорджию – никакого заготовленного леса не было обнаружено и оно уплыло пустым.
В том же 1784 году Джон Холкер на свой страх и риск закупил корабельную древесину в Филадельфии и привез в Брест на продажу. После осмотра покупку комиссионеры отклонили, поскольку «древесина была дефектной и могла идти только на гробы или на строительные леса». В конце концов ее купили по остаточной цене 250 ливров за лоад (цена на нормальное дерево могла доходить до 3000 ливров за лоад).
После этого репутация США как поставщика мачт и мачтового леса была для Франции надолго подорвана.
Проблема Америки на самом деле была не в том, что ее лес не годился для кораблестроения. Надо было разведать запасы, определить пригодные к кораблестроению леса, наладить систему учета и контроля, ввести приемку вырубленного леса, наконец –наладить его правильную обработку и заготовку.
Американцам этим пришлось заниматься уже самим, в конце 1790-х годов, но это уже другая история.
