Вниманию читателей предлагается показательное препарирование материала из "Новой Газеты" "Советско-фашистская дружба. 23 сентября 1939 года в Бресте прошел совместный парад вермахта и Красной Армии". Статья опубликована в номере от 22 сентября 2008 года и подписана "Ирина Халипп, наш соб. корр. Белоруссия"

Начинается рассказ с описания того, как генерал Плисовский до последней капли польской крови оборонял ту самую Брестскую крепость:

Гарнизон отражал попытки прорыва. Нападавшим казалось, что противостоит им мощная воинская группировка. А генерал Константы Плисовский командовал всего лишь тремя батальонами пехоты и батальоном охраны. У него не было даже ни одного противотанкового орудия. А в город, до которого рукой подать, уже входила танковая дивизия Гудериана.

13 сентября Плисовский приказал эвакуировать из Брестской крепости семьи офицеров и подофицеров, заминировать мосты и подходы к крепости, заблокировать главные ворота танками. Несколько легких боевых машин, которыми располагал генерал, по прямому назначению использовать было бессмысленно.

14 сентября части 10-й немецкой танковой дивизии 19-го армейского корпуса выдвинулись к фортам. Артиллерия обрушила на крепость мощный огонь. Потом на штурм пошла пехота. Но гарнизон отразил атаку. Под командованием генерала Плисовского было две тысячи человек. Атакующих — пять тысяч. Но крепость держалась.

В реальности польская группировка "Брест" состояла из 34, 35 и 82-го пехотных полков, 1-й роты маршевого батальона 33-го полка, 81-го, 82-го караульных, 56-го саперного батальонов, 112-й и 113-й отдельных танковых рот, имевших на вооружении по 15 старых французских машин «Рено» FT-17, а также взвода танкеток ТКS, 9-го автомобильного дивизиона, 49-го дивизиона полевой артиллерии, 3-й зенитной батареи, караульной роты, роты связи. Кроме того к группировке прибивались отдельные отряды различных родов войск, не успевшие попасть в немецкие "котлы". Так что, в итоге, мы видим совсем не "три батальона пехоты и один батальон охраны", а куда более внушительную силу - 4000 солдат и офицеров, 18 полевых орудий, 8 зениток, 36 танков и танкеток. Смешные танкетки TKS, вооружение которых состояло из "дырки для ружья" - это, конечно, не бог весть что, но у "Реношек" все же наличествовало 37-мм орудие, из которого вполне можно было попробовать пострелять. Но дело даже не в этом - а в том, что вокруг крепости  ездили и фактом своего наличия весьма осложняли немцам жизнь бронепоезда № 55 "Барташ Главацкий" и № 53 "Смелый". Точных данных по вооружению польских броневагонов у меня нет, но польские сайты  и другие косвенные источники гворят о том, что БеПо №55 "Bartosz Głowacki" состоял из двух одноорудийных бронеплощадок (русская трехдюймовая пушка  обр. 1902 года, перестволенная под 75 мм и 4-х "Максимов") + штурмовой вагон (4 "Максима"). Также в его состав входила бронедрезина на основе танка Рено FT-17. БеПо №53 "Śmiały" также состоял из двух артиллерийских бронеплощадок (100-мм гаубица и перестволенная 75-мм + 4 "Максима". Оба бронепоезда впоследствии сдались советским войскам и "Гловацкий" успел еще потом повоевать на фронтах Великой Отечественной как "№ 58 войск НКВД".

Соотношение сил сразу же изменилось, не так ли? Хотя, конечно же, против наступавшей в районе Брестской крепости немецкой группировки было мало. И генерал Плисовский не сумел тактически правильно использовать свои бронепоезда, поэтому все действия "Бартоша" и "Смелого" ограничились огневым прикрытием дивизии "Кобрин", позиции которой примыкали к Бресту с северо-востока и несколькими сожженными танками 10-й тд. Затем Плисовский, опасаясь захвата поездов немцами, отослал их в сторону Ковеля.

Дальнейщие подробности неважны, поскольку в любом случае крепость бы пала. Утверждение Халипп "Она могла бы держаться и дольше. Но в тот день границу перешла Красная армия. " выглядит, как минимум, смешно, поскольку журналистка просто не представляет себе основных принципов обороны укрепрайона в войнах XX века. Для группировки "Брест", отрезанной от остальных польских частей, лишенной "пехотного заполнения"  и артиллерийского прикрытия, форты и казематы в любом случае стали бы братской могилой. Через год немцы на примере бельгийского "охвостья" линии Мажино покажут всем, что средства нападения Второй Мировой могут быстро и эффективно превратить любые фортификационные сооружения в груду бетонных обломков. Эбен-Эмаэль, взятый десантниками-планеристами скорее проходит по разряду военно-исторической экзотики а вот с другими фортами немцы поступили куда более обыденно и грубо. Цитирую фон Бока по книге Исаева "Георгий Жуков":

"Ездил в 223-ю дивизию в форт Понтисс, который взят вчера штурмом при поддержке авиации. Эффект от бомбовых ударов пикирующих бомбардировщиков "Штука" поражает воображение: тяжелые бронекупола сорваны с основания и перевернуты взрывами"

А ведь построенная еще в XIX веке Брестская крепость по сравнению с чудовищными бельгийскими фортами - это далеко не последний писк моды в области фортификации. Ну и, разумеется,  с точки зрения немецкого "блицкрига" героический штурм бетонных коробок никогда не являлся приоритетной задачей.  Если на укрепления не опирался противостоящий немцам фронт,  если отсутствовало "пехотное заполнение" вокруг фортов, ДОТов и крепостей, если укрепрайон не прикрывался артиллерией и авиацией - все повторялось по одному и тому же сценарию: танковые и моторизованные соединения "обтекают" укрепления и едут по своим делам дальше, а линейная пехота остается штурмовать и принимать капитуляцию. Укрепления превращаются в изолированный "фестунг" стратегическая ценность которого с этого момента становится равной нулю, а их гарнизоны методично уничтожаются артиллерийским огнем и ударами с воздуха.

В том же абзаце глаз цепляется еще за одну строчку: "А в город, до которого рукой подать, уже входила танковая дивизия Гудериана".
Я понимаю, что журналистке Ирине Халипп было очень трудно осилить "Воспоминания солдата". Но можно же было хотя бы посмотреть в интернете, в Википедию, на худой конец заглянуть. Во время польской кампании 1939 г. "быстрый Гейнц"  командовал не "дивизией", а XIX моторизованным корпусом. Впрочем,на фоне остальных ляпов этот выглядит просто опечаткой.

Рассуждения Халипп на тему ввода советских войск в Польше разбирать лишний раз не имеет смысла, поскольку аргументы и контраргументы сторон по данному вопросу давно известны и навязли в зубах. Но есть в этом тексте один любопытный момент, на который стоило бы обратить внимание.  Халипп обвиняет СССР в нарушении международных договоров:

Так Советский Союз разорвал подписанный еще в 1932 году советско-польский договор о ненападении. Согласно этому договору запрещались помощь и любое содействие Советского Союза государству, которое нападет на Польшу, и наоборот. Но что там выполнение международного договора, если речь идет о дележе территорий!

Дело в том, что Польша, которая за год до этого вместе с Гитлером активно участвовала в дележе территорий Чехословакии точно так же нарушила подписанный ранее с этой страной договор о национальных меньшинствах и специальный договор 1920 года по Тешинской области. Советский Союз, который тогда еще искал путей сближения с Западом и пытался активно участвовать в создании системы "коллективной безопасности", предупредил Польшу о том, что если ее войска перейдут границу Чехословакии - пакт о ненападении будет денонсирован. Польские войска, как известно, вошли в Тешинскую область. А советский Генштаб в это время чертил стрелочки будущей войны исходя уже из того, что она начнется с нападения на СССР "германо-польских интервентов".

 Логика автора разит читателя наповал. С какой стати Польша, которая в 38 году заявила специальной нотой, что любая попытка провести советские войска через ее территорию для оказания помощи Чехословакии будет рассматриваться как объявление войны - "жертва германской и советской агрессии", а СССР, запретивший транзит военных грузов и передававший  единственный позывной для Люфтваффе - "союзник Гитлера"?

Во всей этой истории замечателен и еще один момент - советское руководство тянуло с интервенцией "до последнего", и лишь после того, как 15 сентября Шулленбург сделал Молотову весьма недвусмысленный намек "если не начнется советская интервенция [в Польшу], неминуемо встанет вопрос, не создастся ли в районах, что лежат восточнее немецкой зоны влияния, политическая пустота. Поскольку мы, со своей стороны, не имеем намерений проводить какие-либо политические или административные действия на этих территориях, кроме тех, что необходимы для военных операций, то без такой интервенции Советского Правительства здесь возможно создание новых государств" - СССР активизировался.

Ну и про "военную помощь" немцам Халипп пишет просто бесподобно:

А с первого же дня войны Советский Союз любезно предоставил Германии минскую радиостанцию, чтобы немецкие войска могли использовать ее в качестве радиомаяка для наведения самолетов, бомбардирующих Польшу. За эту дружескую услугу Геринг лично поблагодарил наркома обороны Клима Ворошилова.

Что было на самом деле? Немцы просили слезно, чтобы Минская станция передавала в свободное эфирное время длинный сигнал со вставкой позывных "Рихард Вильгельм 1.0", а советская сторона согласилась только периодически передавать слово "Минск". Можно и этот шаг , конечно, осудить "за аморалку" - но следует помнить о том, что немецкие самолеты действовали практически над всей польской территорией, в том числе - у западных границ СССР. Соблазн "случайно отклониться от курса" и проверить систему ПВО того же Минска на прочность был весьма велик. Так что Минская радиостанция не только работала радиомаяком для немцев, но и предупреждала возможные "инциденты" такого рода.

И, наконец, переходим к самому интересному. К "совместному параду":

Обычно парады принимает один человек. На этот раз принимавших было двое. На деревянную трибуну в центре Бреста поднялись два командира в парадной форме: выпускник Казанского танкового училища Хайнц Гудериан и выпускник Военной академии имени Фрунзе Семен Кривошеин.

А в послужном списке Хайнца Гудериана — Казанское танковое училище и академия Генштаба. Блестящий офицер прусской школы получил еще и превосходную подготовку в лучших учебных заведениях вероятного противника. Возможно, у немцев не было бы такого ошеломительного успеха в начале войны, если бы не это сотрудничество между вермахтом и высшим командованием Красной армии.

Наша страна готовила у себя кадры немецких летчиков — будущих асов Второй мировой войны. Немцы прекрасно изучили нашу военную технику, были достаточно осведомлены о последних достижениях советской военной науки. Они знали в лицо многих военачальников, их сильные стороны и недостатки. И даже территория, на которой пришлось потом воевать, немцам была хорошо знакома.

Можно понять понять ошибку сделанную один раз, но когда ее повторяют дважды - это уже не ошибка, а нечто иное. Неужели в процессе работы над статьей так сложно было заглянуть на страницу с официальной историей училища и получить там сокровенное знание о том, что КАЗАНСКОЕ ТАНКОВОЕ УЧИЛИЩЕ ИМЕНИ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА ТАТАРСКОЙ АССР было создано на основании приказа Наркома обороны СССР от 12 апреля 1941 , а до этого оно было ПЕХОТНЫМ? Это так сложно, да?

Если же имеется ввиду так называемая " танковая школа "КАМА", то Гудериан в ней никогда не учился. Об этом пишут все более или менее серьезные авторы, затрагивавшие проблему военного сотрудничества с веймарской Германией в 1920-1933 гг. К большому сожалению, на русский язык до сих пор не переведена основополагающая немецкая работа по данной теме - Zeidler Manfred." Reichswehr und Rote Armee 1920—1933. Wege und Stationen einer ungewoehnlichen Zusammenarbeit", а в этой монографии есть довольно интересные приложения со списками всех, кто имел отношение к деятельности трех  немецких военно-учебных центров в СССР. Еще "Камовские" списки есть в книгах Walther K. Nehring: "Die Geschichte der deutschen Panzerwaffe 1916 – 1945" и "Hans Georg Kampe: Wuensdorf: Geburts- und Entwicklungsstaette der deutschen Panzertruppen", или, например в интернете, или в архивах  УФСБ по Республике Татарстан. Последний список также был опубликован в журнале "Гасырлар Авазы - Эхо веков" в качестве приложения к статье Б. Султанбекова "Кама" на Волге" (2005, №2).  Всего в научный оборот на сегодняшний день введено не менее трех вариантов "камовского списка". В них безусловно есть различия, связанные , в частности, с тем, что их составители по ошибке включали в число курсантов  преподавателей школы и немецкий обслуживающий персонал. Но, вот незадача, Гудериан не упоминается ни в одном из них. Сколько же можно повторять избитую  легенду, пущенную в оборот не то составителями сборника "Фашистский меч ковался в СССР", не то кем-то из их предшественников?

Также мне очень интесно было бы взглянуть на исторический источник, в котором написано о том, что Гудериан обучался в нашей академии Генштаба. В "Воспоминаниях солдата" сведения о прохождении автором таких университетов отсутствуют.

Еще было бы весьма интересно узнать, каких именно немецких асов подготовила Липецкая авиашкола, если учесть что почти все ее выпускники в итоге заняли в Люфтваффе штабные и командные должности. Наиболее знаменитые ее выпускники -  Штудент, Виммер, Йешоннек, отнюдь не занимали первых мест в списках топ-асов Люфтваффе.

Также хотелось бы задать Ирине Халипп вопрос том, какую именно военную технику и какие "последние достижения военной науки" немцы ухитрились изучить в 1929-1932 гг. и каким образом эта информация могла оказать влияние на планирование операции "Барбаросса", но почему-то кажется, что ответа мы опять не услышим. На самом деле практически вся материальная часть в военно-учебных центрах была немецкой, в частности в Казанской школе обучение проводилось на экспериментальных танках фирм  "Крупп" и "Рейнметалл". Советской стороне в то время нечем было похвастаться перед "гостями".

Но историческая статья написанная для "Новой Газеты", разумеется, не может обойтись обычным передергиванием и искажением исторических фактов.Для создания подлинного "шедевра", к ним необходимо добавить еще и прямую ложь:

Московскому учителю, сержанту Алексею Романову, защищавшему крепость, немцы почестей не оказывали. Его нашли без сознания под завалом. Бросили в лагерь военнопленных. В Гамбурге, когда их вывели на расчистку руин, Алексей Романов бежал. Он пробрался в порту на шведский торговый корабль и, зарывшись в угольном трюме, доплыл до Стокгольма. Там полиция передала Романова лично советскому послу Александре Коллонтай. В то время она уже передвигалась в инвалидной коляске. Услышав историю Романова, сказала: «Простите, что не могу встать перед вами на колени». Коллонтай помогла сержанту вернуться домой. Родина сентиментальностью не отличалась. И встретила его, как и прочих, попавших в плен.

Заметим что "посадка" несчастного Романова не упоминается, а как бы подразумевается. Хотя "прочих" встречали совершенно по разному и большинство бывших военнопленных, пройдя необходимые в военное время фильтрационные лагеря отнюдь не отправляли глотать лагерную пыль. Забиваем в поиск "Алексей Романов, сержант" - и выпадает про него совершенно роскошная страница с кучей вполне авторитетных ссылок:

Он добился своего и, в конце концов, попал в Стокгольм, к тогдашнему посланнику Советского Союза
в Швеции, известной соратнице В. И. Ленина Александре Михайловне Коллонтай. К его огорчению,
она отвергла все проекты возвращения на Родину через союзную страну. "Вы свое отвоевали", -
сказала она и велела остаться жить в советской колонии в Швеции.
В 1944 году, когда сложила оружие Финляндия, Романов вернулся на Родину. Но все пережитое в
крепости и в плену тяжело сказалось на его здоровье: он приехал домой больным человеком и
немало времени провел в госпиталях. Говорят, туберкулез, то и дело одолевающий его, явился
следствием не только испытаний, перенесенных в Брестской крепости, и лагерных лишений, но и того
удара грудью о борт "Ариеля", которым завершился его прыжок с гамбургской пристани.
Но он не сдался болезням, как не сдавался фашистам. Несмотря на недуги, он сумел после войны
окончить второй институт и работает инженером-строителем в одной из проектных организаций
Москвы.

С.С. Смирнов "Брестская крепость"

Да, Романова исключили из партии, и  держали некоторое время под наблюдением - но не более того. Никаких сведений о  его аресте  и сроке обнаружить не удается. При том, что личность довольно известная - один из героев Брестской крепости.

То же касается и упомнянутого в статье майора Гаврилова,  про которого Халипп пишет уже безо всяких намеков:

Плененного Петра Гаврилова на носилках пронесли перед строем, чтобы солдаты отдали честь герою. Позже эти почести стоили майору десяти лет лагерей.

Настоящего, а не выдуманного Халипп, майора Гаврилова освободили из лагеря для военнопленных в мае 1945 года и оставили дослуживать в Советской армии, откуда он уволился по собственному желанию в 1946 году. До 1947 отставной майор жил в Пестречинском районе, затем переехал в Краснодар, где и воссоединился с семьей. Его тоже исключили из партии, но после выхода книги Смирнова, как и прочих  брестских героев - восстановили и осыпали орденами - Героя Советского Союза и Ленина + медаль "Золотая звезда". Романову дали тогда же "Красного Знамени" и "ВОВ I степени" - а в 50-х последний еще дорогого стоил, массовая раздача 85-го года, обесценившая этот орден до уровня "памятного значка ветерана" еще не случилась.

Нет, безусловно можно сказать, что в отношении сержанта Романова и майора Гаврилова Родина проявила вопиющую несправедливость, исключив их из рядов преступной тоталитарной коммунистической партии - но давайте не будем перегибать палку. "Исключение из рядов" - это вовсе не "десять лет лагерей".

Уважаемые журналисты и соб. корры "Новой Газеты". Пожалуйста, никогда и ничего не пишите больше по истории. А если все-таки соберетесь писать - закажите статью людям не склонным подменять факты собственной буйной фантазией.

А. Байков, кандидат ист. наук.