Благословите женщину Елену, или Как пионерка советского программирования оказалась ещё и писательницей
Фильм «Благословите женщину» вызвал множество споров вокруг, и там есть, что критиковать. Впрочем, лента эта — прежде все, режиссёрское переосмысление изначальной повести, «Хозяйка гостиницы», так что, посмотрев кино, всё же стоит понимать, что творчество Ирины Грековой в нём только отражено, а не передано. Другая картина по Грековой, «Вдовий пароход», моментально стала своеобразной легендой среди телезрителей — её оценивали как «событие недели», она вошла в топ лучших мини-сериалов на канале «Россия-1». Получается, косвенно Грекову знает половина страны, хотя имя это многим ничего не скажет.
Сам псевдоним, Ирина Грекова — И. Грекова, Игрекова — зашифровал в себе главную любовь и профессию писательницы. За ним стояла Елена Сергеевна Вентцель — Е.С.Вентцель с обложек учебников по теории вероятности. Среди работ Вентцель — не только теория как теория, но и её приложение к динамическому программированию и инженерным приложениям, так что первые поколения программистов нашей страны выпестованы были этой талантливой женщиной.
Детей надо учить вышмату
Девочка Лена родилась в семье учителей Долгинцевых, в Таллинне (в то время ещё официально Ревеле). Мать преподавала словесность, отец — математику. У отца, быть может, под влиянием истории Софьи Ковалевской, была своя теория: он был убеждён, что детей надо сначала учить базовым понятиям высшей математики, и только потом математике «школьной». По такому принципу он занимался со своей Леночкой.
В шестнадцать лет Лена Долгинцева приехала в Петроград, поступать в университет. Сочетание крайней юности и потрясающих познаний в математике приводило профессоров в замешательство: «В вас что-то есть, только не возьму в толк, что именно. А может быть, и вообще ничего нет».
Она закончила университет и вышла замуж за коллегу — математика Димитрия Вентцеля, специалиста по баллистике. Димитрий был старше жены на девять лет и родом из дворянской семьи. Тем не менее — выпускник Артиллерийской академии Красной Армии. В тридцатых он вернулся в альма-матер, чтобы работать.
Карьера у Елены Вентцель задалась, и муж постоянно её ревновал к успеху. Он был из той породы, которым нужна незаметная женщина, чтобы почувствовать себя на её фоне величиной. Из-за этого докторскую Елене, например, пришлось защищать хитростью. Она подгадала защиту к началу отпуска. Уже сев в поезд, «вспомнила», что дома не выключила утюг. Сказала, что поедет срочно домой, а потом мужа нагонит. И нагнала — уже доктором наук. Естественно, никакого утюга не было — Елена Сергеевна съездила защититься.
Муж также постарался, чтобы жене пришлось обихаживать и воспитывать троих детей. Но сил и энергии у Елены Сергеевны оказалось столько, что быт, конечно, сильно сказался на её научной деятельности — но не смог отнять Елену Вентцель у науки насовсем. Кстати, двое из её детей стали потом также математиками — дочь Татьяна и сын Александр.
Дочь учительницы словесности за словом в карман не полезет
Елену Сергеевну помнили не только как замечательную учёную и лектрису, но и как женщину, которая могла меткой фразой перевернуть всю ситуацию. Например, услышав, что разрабатываемые образцы вооружения стали рассматривать по показателю «эффективность/стоимость», заметила: «По критерию эффективность/стоимость можно подешевле проиграть войну».
В другой раз на кафедру, где работала Вентцель, пришло требование — срочно, в течение трёх дней, выделить человека. «В течение девяти месяцев — это можно сделать, но в течение трёх дней выделить нельзя», ответила Елена Сергеевна.
«У нее была своеобразная манера преподносить учебный материал. Мы называли это пикированием. Она постоянно держала аудиторию в напряжении. Например, объясняя один из разделов теории вероятностей, говорила так: «Представьте, что в аудитории сидит сотня обезьян (а нас, слушателей, была примерно сотня), все они хаотично стучат по клавиатуре. Насколько вероятно, что они напишут Большую Советскую Энциклопедию?» вспоминал один из студентов. В то время это было ещё очень свежее сравнение.
Писательские же круги вспоминали, что «Ирина Грекова» была невероятно эрудирована, наизусть цитировала Гоголя, в подлиннике читала Шекспира и Пруста. Притом у неё и гонор был авторов девятнадцатого века: если в издательстве её книгу просили капельку подкорректировать, она забирала рукопись и искала другое издательство, которое не станет кромсать её выверенный с математической точностью текст.
Интересно, что писательницей (и востребованной!) она стала только после смерти мужа. Может быть, боялась его ревности ещё и к этой славе. Муж умер в пятьдесят шесть лет. Сама Елена Сергеевна дожила до девяносто пяти. Её книги, и научные, и художественные, судя по учебным программам и экранизациям, актуальны до сих пор.