Лесная ведьма. Часть 1

Вот уже двенадцать лет прошло с того дня, когда в старом лесу пропал сынишка конюха. Сколько не убивался отец, а так и не смог простить себя за случившееся, и кто бы не убеждал его, что он не виноват, следующие пять лет конюх жил в депрессии, чувствуя вину перед сыном, до тех пор, пока не свел счеты с жизнью, повесившись в своем амбаре. При нем не была обнаружена предсмертная записка, но жители поселка и так знали, что сподвигло мужчину на столь радикальный шаг. История об исчезнувшем мальчишке превратилась в байку и поросла небылицами, и лишь один человек во всем поселке мог рассказать самую что ни на есть достоверную версию этого страшного инцидента. Этим человеком был пожилой Васильич, который всю свою жизнь посвятил огромному лесу, где когда-то работал лесником. Если говорить начистоту, то только Васильич был настоящим лесником, так как знал каждое дерево и каждый куст в доверенном ему объекте. Как только стало известно, что пропал сын конюха, жители поселка тут же бросились к Васильичу и принялись умолять его найти мальчишку. Не раздумывая, лесник направился в лес, и после того как безрезультатные поиски были завершены, а будущей вдове конюха сказали, что, скорей всего, ее сына нет в живых, только Васильич продолжал обхаживать лес вдоль и поперек. До последнего он не бросал поиски, а покинул лес лишь тогда, когда из ближайшего городка, где располагалось лесное хозяйство, прислали уведомление об увольнении Васильича. Местные поговаривали, что лесник связал исчезновение сына конюха с местным фольклором, будто некая ведьма завела мальчика в свои владения и там убила его. После того, как Васильич потерял единственный смысл жизни, он сильно запил. Лесное хозяйство в качестве поощрения за пятидесятилетнюю работу на благо леса позволило Васильичу остаться жить в хижине лесничего, и с тех самых пор бывший лесник стал нелюдимым. Лишь изредка он заходил в единственный кабак в поселке, где мужики после трудной смены на заводе могли расслабиться и вдоволь отдохнуть за кружкой пива или чего покрепче.

Каждый раз, когда Васильич появлялся в баре, ему наливали бесплатно. Весь поселок помнил с каким рвением он искал того мальчишку, и весь поселок с уважением относился к этому практически спившемуся человеку, который только и был способен рассказывать байки приезжим туристам, которых с каждым годом становилось все меньше и меньше.

Вот и в этот раз Васильич зашел в кабак в тот вечер, когда в поселок приехали на практику студенты. Они изучали местный фольклор, и, похоже, самим Богом им было назначено прийти в кабак в тот же вечер, когда это решил сделать Васильич. Как только бывший лесник опрокинул первые рюмки водки, бармен обратился к студентам со словами, мол, вот, кто сможет рассказать вам про наш фольклор. Загоревшиеся жаждой узнать байки и истории здешней области студенты тут же окружили Васильича и начали расспрашивать его о том о сем. Сначала старик отнекивался от них, а пару раз и вовсе послал на три известные буквы. Но позже, после того, как осушил первую бутылку, он уселся на всю жизнь занятый им стол у окна кабака, достал старый портсигар и вытащил собственноручно сделанную папироску. По привычке он постучал папироской о поверхность стола и поджег ее. После первых тяжек он выдохнул струйку дыма в потолок и улыбнулся. Если студенты ничего не смыслили в артистичности лесника, то коренные обитатели этого бара знали — сейчас Васильич начнет рассказывать о том, что случилось двенадцать лет назад.

— Я тогда уже был первоклассным лесничим, или лесником, называй как хочешь, смысл останется тем же, — начал старик неспешно рассказывать историю. — Я знал каждый кустик. Знал, где находятся гнезда всех птиц моего леса, где стаи животных устраивали подобия водопоя, и где они любили охотиться. Более того, мне всегда казалось, что сами звери и лес привыкли ко мне настолько, что мы смогли ужиться в так называемой гармонии, или в мире и дружбе, как это называлось во времена Советов. Я же одно время писал заметки о нашем лесе для одного научного журнала, позже этому же журналу я помогал разбирать наш местный фольклор. Так вот, о чем это я? Ах да, о том парнишке.

Докурив папироску, Васильич повернулся к студентам, которые с нетерпением ожидали продолжения. По их глазам было видно, что они хотели услышать историю полностью, и каждое промедление лесника вызывало у них еще большее вожделение.

Не хотел Васильич вспоминать те страшные дни, ведь блуждая по извилистой тропинке в старой чаще, где большая часть деревьев вовсю сгнивала, а звери и вовсе сторонились ее, Васильич мог затеряться раз и навсегда. Лишь чистые помыслы оберегали его от страшной участи, которая настигла бедного сынишку конюха. Нет, он не был плохим и злым ребенком. Просто он был околдован, и потому древние силы леса взяли контроль над ним и похитили судьбу парнишки, изменив ее на свой лад. Более того — они сделали его невидимым для всех вокруг, а потому даже если Васильич во время поисков и натыкался на парня, то проходил мимо, так как силы зла отвели от мальчишки всех и вся. Так считал Васильич, и уже никто не собирался с ним спорить на эту тему. Пока жители поселка были уверены в том, что сын конюха заблудился в лесу, Васильич был уверен, что его забрали древние силы.

Об этом он и решил рассказать студентам. Он решился рассказать правду спустя столько лет, и сделает он это не просто так, а потому что совсем скоро древние силы пробудятся и выйдут на охоту. И тогда пропадет еще один ребенок, а Васильич искренне хотел этого избежать. Лес изменился с тех пор, как Васильича уволили, он совсем одичал и по большей части превратился в мрачную декорацию старых ужастиков.

***

Парнишка пропал двенадцать лет назад. Никто так и не смог сказать, в каком часу он ушел в лес. Но точно известно одно: когда настало время обедать, он не вернулся домой. Сначала мать парня думала, что он заигрался, как это часто бывает с детьми его возраста. Спустя какое-то время она забила тревогу, а спустя еще час все жители искали его. Естественно, никто не нашел мальчишку в поселке, и не важно, что взрослые обыскали всевозможные места, где могли играть их дети. Не было мальчика и в старом давно сгоревшем доме, не было его и на чердаке заброшенной церкви, вход в которую еще большевики заколотили прочными досками. Также следов мальчика не было и на речке, где дети поселка часто любили купаться и рыбачить. Лишь одно место не обыскали взрослые — лес. Тогда они обратились к Васильичу, который как раз собирался на еженедельный обход. Сначала он думал отказаться от поисков решившего поиграться в лесу ребенка. Мало ли кто из детей туда забегает, а потом как ни в чем не бывало возвращается домой, чтобы получить хорошую взбучку от родителей, но потом по какой-то лишь ему одному ведомой причине Васильич согласился поискать мальчишку в лесу. Снарядившись в обход, он запретил кому-либо вторгаться в его владения и велел ждать результатов в поселке. Почему он так поступил, никто так и не узнал, но какое-то время ходили слухи, что это Васильич похитил ребенка, и когда поселок расшевелился, решил замести следы. Естественно, это были ложные слухи, Васильич никогда не был детоубийцей, да и вообще — после того, как он сам чуть не умер после поисков, никто не верил в эти лживые россказни бывалых сплетниц.

***

— Я ушел в лес один. Как раз смеркалось, и если парень все еще бродил по нему, то его нервам предстояли тяжелые испытания. Представьте, что вы дети, которые заблудились в лесу. Мало того, что вы напуганы, так при отсутствии света даже веточка может показаться страшным чудищем. Уверен, парень сильно нервничал, и страх не покидал его, но он уже был обречен, и об этом знал только я. — закурил лесник вторую сигарету.

***

Васильич решил обойти ближайшие к своей хижине места. На первый взгляд его взору предстал знакомый пейзаж, но стоило леснику присмотреться, как он понял, что перед ним предстала обманка. На самом деле лес уже умирал, и то, что еще вчера было красивым и наполненным жизнью, уже сегодня было мертво. Не мог поверить Васильич, что вверенный в его охрану объект умирал, и он не мог ничего с этим поделать. Лесник не был профессором, не читал лекции в университетах об устройстве жизни огромного леса, но, если бы ему довелось встать за кафедру, он бы таких истории рассказал о столь знакомой ему местности, что никто бы не смог оспорить правдивость его слов.

Несколько столетий назад в лесу обитала ведьма, которая зачаровывала детей крестьян и уводила их в лес, где потом расправлялась с ними. То ли она съедала их, то ли просто убивала и выпивала их кровь, сейчас никто точно сказать не мог, но как-то крестьяне с помощью заезжих солдат выследили ведьму и схватили ее. Перед тем, как сгореть на костре, она прокляла эту землю и заявила, что будет возвращаться каждые двенадцать лет для того, чтобы похищать детей.

Никто из местных не помнил эту легенду, ибо спустя столетия была похоронена она под толстым слоем большевистской пропаганды, но Васильич каким-то образом узнал о ней, и, судя по всему, сразу же догадался, кто стоит за похищением ребенка.

Лесник углубился в лес, который в одночасье стал неприветлив к нему, словно некогда подписанный в воображении Васильича между ним и лесом контракт утратил свою силу. Теперь лесник был врагом, и лес не желал пропускать его дальше. По словам лесника, ветки деревьев специально били его, а толстые корни так и норовили попасть ему под ноги. Бедный лесничий, вступивший в схватку с целым порабощенным безжалостной ведьмой лесом, продвигался, что было мочи. Иногда ему казалось, что за ним следят дикие животные, и что на этот раз они не признают в нем того лесника, что часто подкармливал их и спасал от сезона охоты. Теперь и флорой, и фауной управляла ведьма, и она не собиралась позволять кому-либо мешать ее жатве. На всякий случай Васильич взял с собой в лес ружье, и сейчас он держал его наготове. Он не хотел им пользоваться, но все же пришлось застрелить волка, что по велению ведьмы набросился на него. По словам лесника, он убил вожака стаи, и, как только окровавленное тело волка упало на землю, к нему потянулись странные корни белесого цвета и принялись иссушать его. Ведьма набиралась сил. Она заполонила собой весь лес и отравила его своим ядом.

Васильич продвигался вглубь чащи, и все, что представало перед его глазами, было чужим для него, совсем не напоминало пейзажи так хорошо знакомого места.

***

На этом моменте лесник прекратил рассказывать историю, а задор в его глазах погас. Он не хотел вспоминать то, что случилось дальше, и, как бы студенты не упрашивали его, он остался невозмутим. Лесник покинул кабак, слегка пошатываясь. Он направился в свою хижину, а студенты так и остались стоять и смотреть ему вслед. Никто из местных жителей не смог продолжить историю лесника, более того, большая их часть сами впервые слышали о похождениях старика. Лишь совсем взрослое поколение вспомнило о том, что лес начал меняться с исчезновением сына конюха. Конечно, никто из них не верил в возвращение какой-то там ведьмы, но каждый признал тот факт, что лес умирал, и, скорей всего, лесник решится умереть вместе с ним, нежели жить без него.

Студенты не собирались оставаться без продолжения истории, а потому последовали за лесником. Уж больно сильно хотели они узнать, чем же все закончилось. Вот только незнакомые с местностью они заблудились, свернув по столь еле видным тропинкам не в ту сторону, словно некая сила специально уводила их прочь от лесника.

Пока ничего не подозревающие студенты считали, что идут к хижине лесника, Васильич развел огонь в камине, налил себе в кружку вина и уселся в любимое кресло. Его хижина представляла собой образец минимализма, и лесник был доволен тем, что у него есть. На кухне стоял стол, в углу работал холодильник (дом лесника питался от небольшой подстанции, к которой были подключены ответвительные от общей сети провода), вплотную к стене когда-то давно была поставлена плита. Телевизора не было, да он леснику и не был нужен. Васильич сидел в удобном кресле-качалке перед камином и со страхом в глазах вспоминал прошлое.

***

Чего бы только он тогда не отдал ради спасения мальчишки, но тот словно под землю провалился. Васильич ушел вглубь леса, никто из поисковых отрядов за ним не поспевал, и вскоре поисковики прекратили следовать за лесником, а вместо этого рассредоточились по территории. В первую ночь желающих найти парнишку было куда больше, чем в остальные ночи и дни. С каждым новым рассветом количество желающих помочь уменьшалось, и в итоге только родители пытались найти, если не живого, то хотя бы мертвого сына. Уже тогда многие жители поселка заметили, что лес начал менять свои очертания, и лишь Васильич знал наверняка, что лес заболел некой болезнью, которая медленно, но уверенно пожирает его, не оставляя и просвета на выздоровление. Уже с первых очагов заражения лес был обречен. Некая сила поселилась здесь, и вряд ли леснику под силу остановить ее, но он верил, что сможет спасти парнишку.

Чаща леса чернела с каждым днем. Некогда хвойные зеленые деревья теряли свою красоту и превращались в угольные пародии на самих себя. Крепко держа в руке ружье, Васильич шел из чащи в чащу. После его непродолжительной схватки с волками фауна леса старалась не выходить к нему, но при этом животные не упускали его из виду, и каждый раз, вглядываясь в их глаза, когда те выходили на ту или иную опушку, чтобы лесник знал, что он здесь не один, Васильич видел безумие и страх. Если бы не ружье, он бы уже был разорван на куски. Неужто парнишку загрызли звери, но тогда он должен был найти хоть какие-то следы этого зверского преступления со стороны живности леса. Никаких следов он не нашел, а оттого в его сердце еще теплилась надежда, что парнишка найдется живым, и тогда лесник приложит все усилия, чтобы вывести его из леса. Он даже жизнь свою отдаст при необходимости, но доставит парня домой. Все эти мысли приходили к нему лишь в первую ночь.

С первыми лучами солнца следующего утра Васильич знал, что парень или мертв, или умрет в ближайшее время, и лесник ничем не сможет ему помочь. Он даже не знает, где его искать, а так как он не взял с собой никаких припасов, стоило бы вернуться в поселок, и уже после завтрака продолжить поиски мальчишки. Вот только Васильич не мог себе позволить уйти и оставить парня в лесу. Пускай поселок записал мальчика в ряды мертвецов — для Васильича до тех пор, пока не будет найдено тело, сын конюха считался живым. С этой мыслью лесник продолжил свой путь, и уже ближе к полудню вышел на знакомую полянку, которую пересекал небольшой родник. Здесь Васильич остановился на привал и устроился рядом с родником. Только зачерпнул он в него руки, желая испить из него, как до носа его дошел странный запах. Это был запах гнили, разложения и тухлятины. Почему-то лужица на его руках, которая еще секунды назад была зачерпнута в роднике, превратилась в странную жижу, похожую на отходы. Тут же избавился лесник от нее, огляделся и увидел, что болезнь дошла и до этого прекрасного места.

Продолжил он свой путь, вот только куда ему идти: если он повернет на юго-запад, то выйдет к другим поселениям, расположившимся на левом берегу реки, если пойдет на юго-восток, то упрется в железнодорожные пути, которые с высоты птичьего полета напоминали разросшуюся в стороны паутину. Куда бы на его месте направился мальчик? Впрочем, вряд ли он знал местность так же, как знал ее лесник. Тогда Васильич решил идти по мху. Он был уверен: родители объяснили мальчишке, что мох растет с северной стороны, и так, следуя по следам, он может выйти в ближайшее поселение. Вот только Васильич никогда не считал этот способ действенным. Ведь мох хоть и был влаголюбивым растением, рос с самых разных сторон ствола дерева, если он был в окружении своих сородичей. А такой полянки, где стояло бы всего одно дерево, от которого можно было бы выйти на север, в этом лесу не было. Но ведь парень не знал всего этого наверняка, тогда остается найти хоть какие-то следы того, что он был в этому лесу, и от них исходить дальше. Вот только эти следы Васильич при всем желании не смог бы найти, так как с каждой минутой лес менялся так сильно, что он уже не узнавал его.

Тогда лесник поспешил вернуться на самую большую открытую полянку и начать с нее. Его обратный путь отнимет время от поисков парнишки, но по-другому он поступить не мог. Будет не очень весело, если и он заблудится в собственном лесу, который знал, как свои пять пальцев. Вот только теперь это был не его лес — кто-то украл его у него. Васильич, несмотря на свою старость, ускорил шаг. Давненько он так не передвигался по лесу, и лесник искренне надеялся, что подобное с ним происходит в первый и последний раз. Скорей всего, после истории с сыном конюха ни один взрослый даже близко не подпустит свое чадо к лесу.

За спиной послышался волчий вой. Неужто волки решили взять реванш? Уж с кем, с кем, а со стаей волков Васильич точно не хотел бы встретиться. Лесник ускорил шаг, но волки быстро нагоняли его. Тогда он развернулся и выстрелил в одного из волков. Ему повезло: пуля попала волку в лоб и тот со всей скорости врезался во влажную почву под лапами и так и остался на ней лежать. Остальных волков не смутила смерть их собрата, они рассредоточились, направляясь к Васильичу. И если волки не заметили, как корни деревьев потянулись к мертвому телу волка и разодрали его, то Васильич заметил это, и от страха чуть не выронил ружье. Закончив с мертвым волком, корни деревьев потянулись за новой добычей. Они опутали собой ближайшего волка и подняли его на расстояние метра над землей, и растерзали его. Увидев смерть собрата, волки бросились в разные стороны, но корни добрались и до них. Остолбенев от страха, Васильич смотрел, как на его глазах корни убивали волков, устраивая кровавую бойню. Когда корни потянулись к нему, а ветви деревьев склонились над ним, дабы в случае чего поймать его, лесник умудрился взять себя в руки и бросился бежать, петляя. Или ему удалось сбежать, или корни с ветками не сильно хотели его разорвать, но все же через какое-то время он достиг нужной полянки и увидел перед собой страшную картину. Вся полянка как будто пострадала от крупного пожара, полностью извратившего ее и накрывшего столь зеленое место черным одеялом, под которым прощупывались лишь засохшая трава и иссохшие листья. Хотел лесник тронуться дальше, как понял, что не может и шагу сделать, посмотрел он на ноги и увидел, что сковали его черные ветви, медленно поднимавшиеся от стопы к телу лесника, сдавливая его. Тут он и подумал, что смерть настигла его.

***

Стук по двери разбудил Васильича и вырвал его из царства Морфея, в котором ему пришлось пережить события двенадцатилетней давности. Голова лесника болела, как никогда. Возможно, из-за того, что он вчера переборщил с алкоголем, ему и приснились поиски сына конюха. Васильич открыл дверь и увидел перед собой одетого в официальную одежду незнакомого мужчину, которого сопровождал участковый поселка.

— Васильич, дело к тебе есть, — обратился к нему участковый, которого в поселке звали Алексеич.

Алексеич был одного возраста с Васильичем. По сути, они оба были служителями закона, только один в поселке, второй в лесу. Каждый раз, когда кто-то из приезжих забредал глубоко в лес и не мог вернуться, Алексеич обращался за помощью к Васильичу, и вдвоем они помогли выбраться из леса многим туристам.

— Что, опять кто-то в лесу пропал? — спросил Васильич, заранее зная ответ. Не стал бы Алексеич просто так его дергать.

— Вчерашние студенты к тебе не приходили? — перешел к сути дела Алексеич.

— Нет, зачем они мне тут?

— Мужики из поселка говорят, когда ты ушел, они пошли за тобой. Как бы не заблудились в этом большом лесу.

— Дело в том, что они приехали из большого города. Несмышлёные еще, что сказать, первый курс, — произнес мужчина в костюме.

— Это Геннадий Павлович, — представил мужчину Алексеич. — Он их ректор.

— Нет, никаких студентов у меня тут не было. Если они потерялись в лесу, то советую вам их скорее найти.

— Поэтому мне и нужен ты! — бросил леснику Алексеич, и Васильич понял, что опять ему придется шагать по лесу, чтобы вернуть в поселок очередных недотеп, которые решили повести себя как дети малые.

— Сейчас только ружье возьму.

Васильич надел свои черные сапоги, пальто, и достал из шкафа ружье. На всякий случай он взял с собой запаску патронов. А то мало ли чего.

— Мы идем втроем? — спросил лесник, выйдя на крыльцо хижины.

— Нет. Я с вами не пойду, подожду вас в поселке. — произнес Геннадий Павлович и прежде чем Васильич и Алексеич что-либо успели сказать, поспешил покинуть эту не самую приятную для него компанию.

— Тогда пойдем вдвоем, — констатировал Алексеич и поплелся в глубь чащи.

Лесник не спеша направился за ним.

Вдвоем они углубились в лес, и Васильич с грустью признал, что болезнь не отступила, а наоборот — с каждым днем все больше добивала столь некогда прекрасное место.

— Как думаешь, из-за чего это все? — спросил Алексеич, обводя руками все вокруг.

— Не знаю, но явно не из-за добрых побуждений.

— Думаешь, это черная магия?

— Мне кажется, ты должен вырасти из старых сказок.

— Да ты сам в них, небось, веришь. Я слышал о том, что ты все полки с нашим фольклором перечитал.

— Это называется саморазвитие, — осторожно шагал Васильич, дабы не прослушать вой волков или другого хищника.

Вот только он мог не переживать на этот счет, вся живность исчезла отсюда. То ли сбежала в другое место, то ли просто пропала. Одно Васильич мог сказать точно: в этом лесу зверь был последним, кого он мог бы бояться.

— Что тогда случилось здесь с парнишкой конюха? — спросил его Алексеич, чем и разбередил старую рану, которую до участкового решил вскрыть Морфей.

— Я не знаю, — коротко ответил лесник.

— Да ладно тебе, ты же тут рыскал дольше всех, неужели никаких следов пацана не нашел?

Васильич хотел ответить, но сдержался. Официально он не нашел и следов парня конюха, а неофициально — увидел то, что навсегда изменило его. То, из-за чего он стал бояться леса. Углубляясь все дальше, лесник вспоминал, как сам чуть не стал очередной жертвой чудовищной силы.

***

Его сковало по рукам и ногам. Он никак не мог пошевелиться, а ветви и корни подбирались к его лицу. Вот их острые кончики были на уровне его глаз, готовые в любую секунду лишить лесника зрения, но вместо этого они освободили его и исчезли под землей. Не веря случившемуся, лесник поразмял больные ноги и руки. Тело его ломило. Он не стал размышлять над тем, почему ветки и корни не четвертовали его, вместо этого он побежал куда глаза глядят. И бежал он так до тех пор, пока не услышал в голове приятный женский голос.

— Подожди! — как бы приказывал и умолял он его.

Васильич остановился, стараясь понять, что с ним происходит. Резко ему стало не по себе, да так, что его скрутило и стошнило. Глаза лесника покраснели, словно все сосуды в глазном яблоке лопнули в одночасье, но при этом он ничего не почувствовал. Женский голос продолжил зазывать его к себе, и не по собственному желанию лесник поплелся на зов голоса, как обессиленный путник следует по стрелке компаса, желая выйти к родной земле. Так он дошел до старой прогалины, уходившей вниз к разложенным кругом спиленным стволам старых деревьев. Издалека леснику показалось, что на бревнах сидела молодая девушка, но стоило ему хоть как-то сфокусироваться, как девушка тут же исчезла. Сразу же она появилась прямо перед ним, и от красоты ее Васильич обомлел, но затем он увидел истинную сущность, скрывающуюся за прекрасной обложкой. Непроизвольно бывалый лесник закричал от страха.

***

Алексеичу пришлось повторить вопрос, чтобы привлечь внимание Васильича. Участковому казалось, что лесник погрузился в себя. Впрочем, так оно и было. С болью Васильич вспомнил то, что так отчаянно пытался забыть. Двенадцать лет назад он совершил самый гнусный поступок за свою жизнь, и, похоже, скоро настанет час расплаты за него.

Васильич шел впереди, он знал куда нужно идти, ведь, скорей всего, студенты сейчас находятся там, где он услышал самый прекрасный голос на свете, которым приманивало к себе людей лесное чудовище. Перед глазами Васильича пробежали очерки из прочитанных им книг о местном фольклоре. На ходу он лихорадочно вспоминал все то, что успел прочитать за последние двенадцать лет. Стоило ему увидеть тогда ту девушку, что манила его к себе, он сразу понял, что в лесу она оказалась неспроста. Лес был ее камерой, из которой ей не сбежать, а потому она решила переделать камеру под себя. Но для этого лесной ведьме, как называл ее автор местного фольклора, нужно немало сил, вот она и заманивала к себе заблудившихся туристов. Васильич остановился у подножия холма, который выводил на открытую поляну, где он и встретился с ведьмой двенадцать лет назад, когда пропал сын конюха.

— Чего ты встал? — спросил Алексеич.

— Знал бы ты куда мы идем, тоже остановился бы, — ответил Васильич, помолившись.

Участковый лишь невесело улыбнулся.

— Я вообще лес этот не люблю, здесь слишком жутко.

— Здесь обитает зло. — поднялся на холм Васильич, держа ружье наготове.

— Только не вздумай стрелять куда ни попадя, — напутствовал его Алексеич.

Вскоре они вышли на открытую поляну. Вот только вопреки внутренним прогнозам Васильича студентов на поляне не было.

"Неужто она сменила ореол обитания" — подумал про себя лесник, наблюдая за тем, как Алексеич осматривает все вокруг.

— В этот раз ты промахнулся. Здесь никого нет. — произнес участковый, поглядывая на Васильича.

Тот вообще перестал обращать на Алексеича внимание. Он осмотрелся и увидел кое какие следы пребывания студентов, которые тот же Алексеич при всем желании не смог бы увидеть.

— Ошибаешься, — проговорил лесник, подойдя к примятой траве, в которой лежал сложенный в несколько раз фантик.

Хоть зрение у Васильича и было отменным, он сильно удивился обнаруженной находке. Фантик лежал так, что даже опытный глаз с трудом бы его заметил. Если бы не примятая трава, он так бы и остался необнаруженным.

Васильич раскрыл фантик и на небольшом клочке бумаги кровью корявым почерком — словно кто-то писал кровью с пальца — было написано всего одно слово — ПОМОГИТЕ.

— Опаньки, — ознакомился с фантиком Алексеич.

— Сдается мне, студентики не просто заблудились, — поник Васильич.

— Значит будем искать их. Куда их могли увести?

— Думаешь, их увели.

— Если бы они пошли добровольно или просто решили свалить отсюда, вряд ли бы оставили записку. Их точно кто-то подловил здесь, и, похоже, один из студентов поранил себя, чтобы оставить нам послание. Небось детективов начитался, — усмехнулся участковый, но вот Васильичу было не до смеха.

Если кто-то и мог похитить студентов, так это только ведьма, которой принадлежал лес. Пока что Васильич не собирался делиться с Алексеичем мыслями о ведьме, так как не был уверен, что тот поймет лесника. Пускай лучше сам все увидит своими глазами.

— Куда дальше? — спросил Алексеич, но Васильич не знал ответа на этот вопрос.

Поляна была единственным местом, где Васильич видел ведьму, а теперь он не знал куда нужно идти, чтобы найти ее. Впрочем, сдаваться Васильич не собирался. Он решил попытать свое счастье и присмотрелся к траве. Сейчас он больше походил на следопыта из фэнтезийных книг, нежели на лесника, но зато он нашел следы, которые указали ему направление.

— За мной! — крикнул он Алексеичу и пошел по следам в виде примятой травы, уводившим его на восток от поляны.

Алексеичу ничего не оставалось, кроме как последовать за Васильичем, но вся эта ситуация со студентами участковому не нравилась.

Васильич остановился у полностью сгнившего дуба, кора которого покрылась черным цветом.

— Надо же, что это с ним? — спросил Алексеич, поглядывая на дерево.

— Оно погибло, — ответил Васильич.

— А почему ты его не срубил?

— Я срубил, но, как видишь, оно стоит на месте. Вон здесь следы от моей бензопилы, — указал Васильич на две заметные полосы по диаметру ствола дерева.

— Как такое возможно?

— В этом лесу и не такое возможно.

Васильич перевел дух и последовал дальше. Вскоре следы из примятой травы оборвались и Васильич задумался.

— Мы ходим, как не знаю кто, — начал наседать Алексеич. — Как будто я тут в игру играю: найди идиотов из большого города.

— Только эти идиоты оставили нам послание, — напомнил лесник.

— Да издеваются они над нами. Небось ради прикола накорябали просьбу о помощи, а сейчас где-нибудь смеются над нами, — не унимался участковый.

— Поверь мне, они не смеются, и послание оставили не просто так. Думаю, студенты еще живы, но, если мы помедлим, они скоро умрут.

— Почему ты в этом так уверен?

— Потому что в этот день двенадцать лет назад пропал сын конюха, и я уверен, что студенты оказались в лесу неслучайно.

Алексеич хотел было возразить, но тут же призадумался и понял, что лесник был прав.

— Да, — проговорил он тихо. — Черт возьми, а ведь ты прав. Двенадцать лет прошло. И что, думаешь, их похитил тот же человек, что похитил и сынишку конюха?

— Да. Только тогда и сейчас похитителем был не человек. И он, а точнее она, их не похищала, они сами пришли к ней.

— И кто эта она?

— Лесная ведьма, — со всей серьезностью ответил Васильич.

***

Девушка смеялась. Крик Васильича приводил ее в неописуемый азарт, и от того ей хотелось веселиться. Лесник хорошенько повеселил ее, но все же девушке нужно было закругляться. Она взмахнула рукой, и тут же рот лесника словно зашило невидимой иглой.

— Полно кричать, крик тебе не поможет. — произнесла она, улыбаясь.

Девушка подошла к Васильичу вплотную, и лесник увидел, что та была нагая, но холод не беспокоил ее — наоборот — она даже вспотела.

— Ты пришел за моим суженным, но, боюсь, я не могу тебе позволить забрать его у меня. Теперь этот мальчик мой. — провела она ладонью по лицу Васильича, и тот успокоился, хотя еще пару мгновений назад вовсю пытался вымолвить хоть какой-то звук.

Девушка обошла Васильича, оглядела его, и затем щелкнула пальцами. После ее щелчка рот лесника освободился от действия колдовства, и от страха перед ведьмой лесник припал на одно колено. Впрочем, в большинстве своем здесь сыграл возраст, Васильич слишком перенервничал за последние минуты.

— А теперь ступай отсюда, и впредь ты не сможешь больше найти меня! — повелительно произнесла девушка, и заколдованный Васильич размеренным шагом направился обратно в поселок.

Собственное тело отказывалось слушаться его, дух лесника обитал в клетке, которая ему не подчинялась. Как же он хотел дать ведьме бой, и, если повезет, сразить ее, но нет — лесник трусливо возвращался домой, и никаких отговорок в данной ситуации от самого себя он не приемлет. Если бы он был чист духом, ведьма не смогла бы его подчинить своей воле.

***

— Не смеши меня, — отозвался Алексеич, следуя дальше. — Нет никакой лесной ведьмы.

Солнце понемногу садилось, но ни Алексеич, ни Васильич не собирались возвращаться в поселок. Если они продолжат искать студентов, то рано или поздно найдут их, а так, если они вернутся в поселок, чтобы с первыми лучами солнца, посвященными новому дню, вернуться в лес, они точно потеряют след студентов.

Алексеич шел впереди потому что неведомая для лесника сила ограничивала его шаги. Стоило ему выйти вперед, как тут же его сдерживало некое невидимое поле, и не отпускало до тех пор, пока вперед шагов на десять не выйдет Алексеич. Лесник помнил о том, что наказала ведьма двенадцать лет назад его телу. Если он не может идти вперед, выбирая дорогу, значит они практически добрались до нового места обитания ведьмы, и ее проклятие на нем все еще держится. Иначе он не мог объяснить то, что творилось с ним в этом лесу. Волей-неволей Васильич пытался увести Алексеича с выбранной участковым тропы, которая, кстати, была правильной. Чем ближе они подходили к ведьме, тем чаще Васильич пытался сменить путь и увести Алексеича в обратную от ведьмы сторону. Но на счастье Васильича, Алексеич имел твердый, несгибаемый характер, и в итоге участковый шел по правильному пути, а Васильич держался позади него, и получалось, что не лесник вел участкового, а участковый вел лесника к ведьме. С такой формулировкой проклятие ведьмы не работает, так как наложено оно на Васильича, чтобы тот никого не смог привести к ней.

Алексеича смутила странная тишина в лесу, настолько странная, что участковый точно мог сказать, что даже птицы не пели в этом месте, а насекомые не издавали привычное слуху жужжание. Впрочем, Алексеич еще не знал, куда они вышли, а вот Васильич понимал, что вместе с участковым нашел логово ведьмы. Свое ружье он стал держать еще крепче, готовый в случае опасности выстрелить из него. Они спустились по тропинке вниз к старой прогалине, в земле которой до сих пор торчали ветки давно срубленных деревьев. В таком месте легко можно сломать ноги, так что оба шли как можно осторожней. Алексеич и сам удивлялся тому, что шел впереди, будто знал лес, как свои пять пальцев. Васильич покорно шел за ним и, похоже, лесник и не думал вырываться вперед. Какое-то чутье подсказывало участковому куда нужно идти, и он следовал нужному пути.

Они прошли прогалину и вышли в густую чащу хвойных деревьев. Предчувствие забило тревогу в голове Алексеича, он заранее подготовился к страшному. Из-за участкового еще больше стал нервничать Васильич, внутреннее чутье которого говорило о ловушке, расставленную ведьмой. Так оно и было. По неизвестной двум мужчинам причине хвойные деревья словно выросли над ними, и верхушки их наклонились, создав над лесником и участковым подобие купола, через который не мог пробиться луч солнца. Стало темно, но все-таки чаща вокруг была видна. Послышались странные скрипучие звуки, и Васильич огляделся кругом. Ему показалось, что какие-то деревья двигались в их сторону. Так оно и было, только эти деревья не собирались на них нападать. Они уплотнили собой закрывшую людей от внешнего леса стену.

— Что это за хрень такая? Этого же не может быть на самом деле! —занервничал Алексеич, оглядываясь по сторонам.

— Мы пришли в ведьмины угодья, — тихо ответил Васильич, держа ружье на мушке.

— Какая к черту ведьма? Это все в сказках только и бывает! – истерил Алексеич, руки которого дрожали, а глаза отказывались верить в увиденное.

— Иди и скажи это стене из деревьев, что закрыла нас от остального леса.

Раздался знакомый Васильичу смех, от которого у участкового кровь застыла в жилах. Прежде всего Алексеича бесило то, что Васильич держался стоически, в отличие от него. Участковый показал себя не с лучшей стороны, и теперь ему необходимо взять себя в форму, но как это сделать, если буквально перед твоим носом происходят нереальные вещи.

— Хоть я и наказала тебе больше не разыскивать меня, ты умудрился это сделать, — послышался приятный женский голос.

— Покажись! — крикнул Васильич, намереваясь, как только увидит ведьму, застрелить ее.

Но ведьма не показывалась, она игралась с нервами двух заблудших в ее сети мужиков.

— Где студенты? — крикнул в пустоту Алексеич.

Ответом ему был страстный женский смех.

— Студенты? Та компания ребятишек? Они стали моими гостями.

— Что ты сделала с ними? — крикнул Васильич.

Не верил он словам ведьмы, но и понимал, что, если студенты попали в ее сети, она не отпустит их. Сейчас только он может спасти их, так как на Алексеича нет смысла надеяться. Для него столкновение с нечистью происходит впервые, и только сам участковый может помочь себе пережить эту встречу. Пока что участковый более-менее держал себя в руках. Похоже, он быстро ко всему привыкал, потому что уже через считанные минуты после попадания в западню, он перестал относиться к ней, как к ловушке. Алексеич воспринимал ловушку ведьмы территорией, на которой ему предстоит сразиться за свою жизнь. Жаль только врага не видно, жаль он не может предугадать, кто и где появиться чтобы нанести ему смертельный удар.

— Ну что, ты взял себя в руки? — обратился к Алексеичу Васильич.

— Да. Взял. Что будем делать?

— Нам не пройти дальше, если ведьма этого не позволит, а я, мягко говоря, не хочу спрашивать у нее разрешения.

— Да и я не вижу в этом смысла. — достал участковый из кожаной кобуры под курткой пистолет и снял его с предохранителя.

— Вряд ли наше оружие убьет ее, — предостерег участкового лесник.

— А ты предлагаешь в нее шишками кидаться, — отшутился Алексеич, но лесник видел, что руки участкового все еще дрожали.

Внутри купола завыл ветерок, и с каждым завыванием он становился все мощнее, пока что-то наподобие вихря не разгулялось по закрытому пространству, да так разгулялось, что могло сбить мужчин с ног.

— Она издевается над нами! — крикнул участковый, желая перекричать вой ветра.

— Она просто еще не может нас убить! — воскликнул лесник, закрывая лицо руками от порывов ветра, бьющего по мужчинам.

И вдруг спустя мгновения ветер резко затих, а мужчины увидели перед собой необычайной красоты нагую девушку с идеальной фигурой, светлым оттенком кожи, наливными грудями, и карими глазами. Девушка руками расчесывала длинную косу, которая доходила до земли, закрывая от взора мужчин детородный орган.

— Это она то ведьма? — удивился Алексеич, которого красота девушки подчинила ей.

— Ты не видел ее истинную сущность. Не советую принимать ее внешность за чистую монету, — предостерег участкового лесник, держа ведьму на мушке.

— Неужели ты дашь ему обидеть обнаженную девушку? — проворковала ведьма, обращаясь к участковому.

— Не дам, — ответил участковый и встал между лесником и ведьмой.

Его глаза изменили цвет. Если раньше они были голубыми, то сейчас стали золотистыми, а выражение его лица стало помешанным. Ведьма смогла подчинить его себе. Васильич опустил дуло ружья вниз, он не собирался стрелять в человека.

— Лучше отойди, — попросил он Алексеича, но тот остался стоять на месте. — Ты хочешь защитить ту самую ведьму, что двенадцать лет назад заманила в свои сети невинного паренька, которого никто потом не смог найти, и сейчас в ее руках те студенты, за которыми мы пришли сюда. Она убьет их, а ты готов стать ее сообщником.

Ведьма рассмеялась, каким-то образом она резко появилась за спиной участкового, вплотную прижавшись к нему, и стала шептать ему на ухо.

— Если мы разберемся с ним, ты станешь героем. А я стану твоей. Ты спасешь студентов, и разберешься с тем, кто убил тогда бедного парнишку конюха.

— Я разберусь с убийцей сына конюха, — проговорил Алексеич и нацелил пистолет на Васильича.

— Что ты делаешь? — удивился Васильич. — Не я твой враг.

Хоть Алексеич и нацелил на товарища пистолет, лесник не собирался стрелять в участкового. Васильич не даст ведьме взять верх над ними.

— Это он убил того парнишку, — чуть громче проговорила ведьма.

— Это ложь! Я до последнего искал его! — возразил лесник, поняв, в какую игру играет ведьма.

Она заговаривает участкового, чтобы тот решил, что посредством выстрела в лесника он совершает благое дело и наказывает убийцу сынишки конюха. Вот только Васильич не может позволить этому случиться. Он уже встречался с ведьмой, и, если он смог выжить тогда, сможет выжить и сейчас.

— Это из-за нее умирает лес! — крикнул он участковому. Как только она погубит лес, она примется за наш поселок, и тогда никто не выживет. Ты участковый! Ты должен защитить поселок и его жителей, так защити его!

И тут Васильич увидел протрезвление в глазах Алексеича. На какое-то время ведьма потеряла контроль над участковым, но долго радоваться Васильич не смог, ведьма встала перед Алексеичем, положила его ладонь себе на грудь, и, обвив его бедра ногой, стала целовать Алексеича в губы. Тот не сопротивлялся поцелуям ведьмы, а наоборот отдался им со всей страстью. Теперь уже никто не сможет вернуть ему разум: он стал слугой ведьмы. Васильич нацелил на Алексеича ружье, он готов был выстрелить, если придется, и все же лесник не хотел убивать участкового.

— Вот видишь, он направил на тебя ружье. — произнесла в ухо участкового ведьма и улыбнулась Васильичу озорной улыбкой.

Она играла с ними, настраивала их друг против друга, чтобы узнать, кто окажется сильнее и выносливей. В какой-то мере она понимала, что Васильич на этот раз так легко не сдастся, но при этом она рассчитывала на то, что ее новый слуга будет быстрее и смекалистее лесника. Обстановка под куполом из деревьев напоминала атмосферу дикого запада. Сейчас между двумя мужчинами может начаться дуэль, из которой выберется только один из них.

— Сделай это, — чуть ли не пропела ведьма Алексеичу.

— Не стоит идти у нее на поводу, — постарался достучаться до представителя власти Васильич.

— Опусти ружье, — обратился к Васильичу участковый.

— Ни за что на свете, — огрызнулся тот.

— Тогда я буду стрелять.

— Стреляй, если сможешь, но моя кровь будет на твоих руках, и кровь тех студентов тоже будет на твоих руках. Кровь всего поселка будет на твоих руках, ты готов на это пойти?

Васильичу показалось, что к Алексеичу вернулся разум, что каким-то образом он смог еще раз высвободить товарища из цепких рук ведьмы, но та держала козырь в рукаве, и чтобы полностью подчинить Алексеича себе, она решилась воспользоваться им:

— Это он убил того парнишку двенадцать лет назад.