Ваучеры
Одна бумажка заменила нам коммунизм на глобальную коррупцию
Ваучерная приватизация свалилась на страну 15 июля 1992 года с подписанием постановления правительства. А окончательно правила игры в приватизацию определились чуть позже, ровно через год после путча ГКЧП президент подписал указ «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации». С 1 октября 1992 года любой гражданин РФ мог получить в отделении Сбербанка РФ ценную бумагу номиналом 10 тыс. рублей — государственный приватизационный чек, по польскому образцу окрещенный ваучером.
Правила игры в ваучер
Для тех, кто забыл эти правила, напомним. Правительство РФ оценивает национальное достояние страны — активы всех госпредприятий — в 4 трлн рублей (тех еще, с Лениным). Из них 1,5 трлн рублей (35% от достояния) предназначается к бесплатной раздаче 150 млн человек населения РФ, на каждого — 10 тыс. рублей одной бумажкой, дизайн которой заказан Deloitte Touche Tohmatsu. Ее можно продать, обменять на акции чекового инвестиционного фонда (ЧИФ) и затем получать от него ежегодные дивиденды, самостоятельно обменять на акции какого-то предприятия в ходе чекового аукциона. Аукцион — главный момент приватизации.
Разобраться во всем этом мог лишь специалист, для которого розово-зеленый отсвет бумажки с картинкой Белого дома и номиналом 10 тыс. рублей (реально за ваучер давали сначала $ 40, затем — $ 10, потом — $ 5, и лишь к весне 1994 года цена стабилизировалась на $ 20) был отсветом больших денег.
Ваучер в колыбели олигарха
ЧИФам доверили свои ваучеры 25 млн российских граждан. Около 40 млн населения вложили свои бумаги в акции самостоятельно — и кое-кто, например сотрудники «Ростелекома», вполне сейчас может рассчитывать на две «Волги», обещанные Анатолием Чубайсом за ваучер. Впрочем, представители класса «инвесторов» заранее входили в игру в ваучерную приватизацию с четкой целью: получить крупные пакеты акций крупных предприятий. И добились этого многие.
Так, например, на одном из первых крупных инвестиционных аукционов — в начале 1993 года — пакет акций АО «Саянский алюминиевый завод» (всего 4,88% акций) приобрела некая фирма «Алюминпродукт», в руководстве которой находился тогда никому не известный Олег Дерипаска. Легенды рассказывают, как студент МГУ Дерипаска чуть ли не лично скупал ваучеры, а затем и акции СаАЗа, топчась на морозе у проходной хакасского завода. До того момента, когда Дерипаска возглавит завод, оставалось тогда два года. А затем — доля в АО «Русский алюминий» и должность генерального директора второй в мире алюминиевой компании. Начиналось все с того самого мешка ваучеров.
Если подводить итоги ваучерной приватизации, то она дала стране как минимум пятерых олигархов — Михаила Фридмана, Олега Дерипаску, главу «Сургутнефтегаза» Владимира Богданова (он сумел направить ваучерную приватизацию своей компании полугодовым скандалом с ГКИ в свою пользу), Каху Бендукидзе и отчасти — Владимира Потанина (в его империю в 1995 году вошел холдинг «Микродин», активно работавший на приватизационном рынке). Итак, если смотреть на ситуацию шире, из 126 млн граждан, получивших ваучеры, 25 млн отдали свои приватизационные чеки в ЧИФы (подавляющее большинство их не принесло никаких дивидендов). 40 млн вложили бумаги самостоятельно. Оставшиеся 61 млн чеков были проданы, и именно те, кто их купил и вложил в бумаги, стали владельцами 35% народного достояния по оценке 1992 года.
Если учесть, что средневзвешенный курс ваучера за эти полтора года составил около $ 20, треть промышленности страны перешла в руки предпринимателей, понявших смысл игры в ваучеры, за $ 1,2 млрд. «Ничего подобного, я думаю, в истории человечества не случалось» — так в 1995 году прокомментировал большую ваучерную игру ее автор Анатолий Чубайс.
По утверждению тогдашнего главы Госкомимущества, того самого Чубайса, руководившего приватизацией, на один ваучер можно было приобрести два автомобиля «Волга». Реальная стоимость ваучера оказалась равной цене двух бутылок водки. А «Волга» накануне перестройки стоила 9999 рублей, бутылка водки — 10 рублей…
Основная же масса населения просто не знала, что делать с ваучерами, поэтому их стали продавать скупщикам. Хотя предполагалось, что в результате ваучерной приватизации в России образуется средний класс, ее итогом стало значительное расслоение общества. И для подавляющего большинства населения приватизационный чек так и не стал «золотым». Реализация проекта обернулась очередным обманом. Обогатились единицы.
Следующий этап российской приватизации был связан с так называемыми «залоговыми аукционами», в результате которых значительные объёмы российских промышленных предприятий и предприятий добывающей отрасли сосредоточились в руках узкой группы лиц, позднее названных «олигархами». В целом процессы приватизации скомпрометировали саму идею в глазах большинства граждан России, так как перераспределение собственности выглядело с их точки зрения неадекватным и не имеющим внятной мотивации.
— Естественно, все тогда делалось в спешке, под влиянием наших радикальных реформаторов — Гайдара и Чубайса, — вспоминает академик РАН, доктор экономических наук Олег Богомолов. — Роковую роль сыграла поправка к закону о приватизации, которую Ельцин внес по просьбе Чубайса. Он отменил именную приватизацию, обезличив ваучеры. Это дало простор для огромных злоупотреблений и фактически позволило сосредоточить общенародную собственность в руках кучки администраторов, которые раньше управляли предприятиями. Было подорвано само понятие общенародной собственности, которую, вроде бы, никто не отменял. В итоге сегодня приватизация вообще происходит по решению правительства, без всякого согласия на то общественности.
Именно расслоение населения из-за огромной разницы в доходах становится в мире причиной социальных бунтов и революции. Однако мы, не учитывая мировой опыт, пошли прямо по пути все большей и большей социальной дифференциации. Она уже привела к расколу в обществе.
Можно смело говорить, что многие сегодняшние проблемы в нашей экономике — результат той самой ваучеризации. Кстати, Чубайс и Гайдар реформы проводили даже вопреки рекомендациям, которые давали западные неолибералы. Они говорили: да, надо и приватизацию проводить, и освобождать цены и создавать конкуренцию. Но перед этим следует создать соответствующую инфраструктуру: юридические правила, банковскую систему, контрольные системы. Но у нас в стране началась коррупция, убийства бизнесменов и т. д. Все это — как раз результат того, что впереди лошади тогда поставили телегу.
Бывший зампредседателя Счетной палаты РФ (1995—2000 гг.), экономист Юрий Болдырев считает чековую приватизацию спланированным преступлением:
— То, что произошло двадцать лет назад в нашей стране, — это не ошибка. Совершенно сознательное, масштабное преступление. Как я понимаю, курс был взят на целенаправленную криминализацию экономики, на создание механизмов, при которых руководители предприятий получили бы возможность придерживать зарплату работникам. И тут же дать им возможность за бутылку или за кусок сыра продать свою «чековую» долю. Были расставлены ларьки по скупке ваучеров. Естественно, все очень быстро сомкнулось с организованной преступностью. В ряде случаев мафия заместила собой руководство предприятий, а в ряде случаев руководство предприятий пошло по пути тесного сотрудничества с криминалом. Еще раз подчеркиваю: случайно такие ошибки не делаются. Это то, что можно было заметить и пресечь в любой момент, будь к тому политическая воля. Но на основании всего, что я видел и узнал позже, когда работал зампредседателя Счетной палаты и в Совете Федерации, могу утверждать: это был целенаправленный курс на замещение, как мы говорим, коммунизма коррупцией. На криминализацию экономики ради недопущения возрождения сильного государства. Это было сознательное преступление. По масштабам своим, с моей точки зрения, оно не должно иметь сроков давности.
По мнению многих наших экспертов, все эти 20 лет целенаправленно всю экономику настраивали на воровство и мошенничество. Целенаправленно разрушали якобы ради борьбы с коммунизмом.
Авторы схемы нашей приватизации утверждали, что, мол, другого, более честного пути вообще нет. Дескать, это невозможно, иначе — гражданская война... Ложь! Надо было сначала выстроить сильное государство, честное. А потом заниматься распределением.
Большая часть населения России негативно относится к итогам приватизации. Около 80% россиян считают её нелегитимной и выступают за полный или частичный пересмотр итогов. Около 90% россиян придерживаются мнения, что приватизация проводилась нечестно и крупные состояния нажиты нечестным путём (с этой точкой зрения также согласны 72% предпринимателей). Как отмечают исследователи, в российском обществе сложилось устойчивое, «почти консенсусное» неприятие приватизации и образованной на её основе крупной частной собственности. Реализация проекта обернулась простым обманом населения. Именно поэтому 25% населения вложили чеки в инвестиционные фонды («МММ», «Хопер», «ОЛБИ» и др.) и вообще все потеряли.
Удивительная вещь, как за эти 20 лет меняются ориентиры в стране. Официальная правительственная «Российская газета» сегодня пишет:
«Тогда как раз появились мужички с характерной прической, которые держали объявления «Куплю ваучеры, деньги сразу». Вот им и сдал», — припомнил в разговоре с корреспондентом «РГ» один из несостоявшихся «капиталистов». Другой обладатель ваучера рассказал, что проиграл его в преферанс. Еще один респондент честно признался, что оставил парочку на память, а остальные пропил.
Массовая перепродажа ваучеров привела к тому, что они дешевели на глазах. «Как напомнил заместитель управляющего Федерального общественно-государственного фонда по защите прав вкладчиков и акционеров Леонид Мищенко, лишь 136 чековых инвестиционных фондов из 646 по итогам деятельности начислили дивиденды своим акционерам. Большинство прекратило работу и кануло в никуда».
Вот как, по информации той же «Российской газеты», распорядились своими ваучерами люди, занимавшие 20 лет назад высокие государственные посты:
Евгений Ясин, научный руководитель НИУ «Высшая школа экономики»:
— Я свой отдал родственнице, и она купила акции на всю семью. Что с ними стало дальше, я даже не интересовался, потому что понимал: из этой идеи ничего не выйдет, на ваучерах много не заработаешь. Так что получить на свой ваучер два автомобиля я не рассчитывал. Помимо всего прочего, тогда в стране была очень большая инфляция, которая тоже не способствовала получению прибыли.
Руслан Гринберг, директор Института экономики Российской академии наук:
— Моя жена стояла два часа в очереди, чтобы сдать ваучеры в «Московскую недвижимость» (был тогда, если кто помнит, такой чековый инвестиционный фонд), хотя я ее и отговаривал. Дело кончилось, как и у 98 процентов российского народа, крахом.
Но я и тогда, и сейчас считаю, что история с ваучерами — самая грандиозная афера века. И серьезное поражение русской трансформации, которое задало траекторию нездорового развития страны на годы вперед. Все это нам еще предстоит исправлять.
Павел Медведев, доктор экономических наук, бывший финансовый омбудсмен:
— Что делать с ваучером, было для меня драматической задачей. Дело в том, что у меня очень много родственников. А я уже тогда, двадцать лет назад, был депутатом и председателем подкомиссии по банковскому законодательству. И все думали, что я дам совет. Но кончилось все тем, что ваучеры я продал и раздал своим родственникам ничтожные суммы.
На самом деле реальная рыночная цена ваучера для обычного человека была очень низкая. Даже по сравнению с небольшими доходами моих родственников.
Виктор Геращенко, экс-глава ЦБ:
— Я приобрел на ваучеры акции одной из небольших нефтяных компаний. А позже это предприятие купили большие компании и обанкротили его.
Кстати, в то, что с одного ваучера можно получить две «Волги», как тогда говорили, я не верил.
Ничего не вышло из этой затеи для большинства населения. Очень часто тогдашнее руководство заводов скупало по мизерной цене у работников ваучеры и становилось владельцами предприятий.