Черноморские хроники.
Черноморские хроники, или как она отдохнула в Сочи ( по мотивам рассказов Игоря Фунта)
____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Красивая и молодая, размазанная тушью женщина сначала тихо заплакала, потом завыла благим матом на всю курортную округу.
Вряд ли это был её муж – что, впрочем, только догадки. Просто она очень напоминала человека, у которого рухнули мечты. Причём все разом и навсегда. Мечта вырваться из своего тяжёлого материального положения, мечта быть рядом с человеком, который ей очень нравился и она надеялась его полюбить. Мечта отправить сына на учёбу в Европу и конечно, если повезёт, уехать к нему на пмж, когда он начнёт там работать, встанет на ноги и у него будет свой дом. Всё рухнуло в этот яркий солнечный день.
Мужик, возрастом лет сорок пять – самый сок, похожий на Джоржа Клуни, в дорогом модном костюме лежал на прибрежной сочинской гальке и даже не посинел ещё нисколько.
Подошли дежурные менты, сори, полицейские и женщина долго и сбивчиво рассказывала им о том, с чего всё началось.
Утром парочка, в хорошем настроении, прямо из постели, круто и весело рванула на популярный среди отпускников джиппинг. В горах немного выпили, потом ещё. Резкий подъём, спуск, всплеск адреналина, «закипание спермы и радужных мечтаний» в крепких рыцарских объятьях. У-ух!
Опосля высотного аттракциона вернулись в гостишку, переоделись, чокнулись хрусталём – на сегодня запланирована дружеская попойка в рамках какого-то монументального бизнес-плана... в котором ей отводилась не второстепенная роль, ну, да она не заморачивалась – и так всё звучало чрезвычайно радужно и многообещающе. Во всяком случае, для неё.
Заглянули в знакомое кафе неподалёку, с добрым хозяином армянином. Жахнули винца, покурили кальян, спустились к воде на пирс. Красота! Вышка, верхотура дамских желаний – исполнения голубых снов. Впереди весь день и ночь. Осталось только закрепить...
Спутнику вдруг не то чтобы поплохело, но как-то сильно потяжелело, что ли. Он нехотя пригнулся, присел на покатый край пирса. Поохал-повздыхал навстречу набегающим волнам – типа сейчас пройдёт: "Тихо застонал, типа Щас»... И толи нырнул, толи рухнул камнем в воду в том же согнутом состоянии…
Вытащили его спасатели, прибежавшие на громкий крик женщины и купающихся поблизости людей.
Качнули, как водится. Криком заставили трясущуюся в истерике подругу дышать в склизкий неподдающийся рот со впалыми ещё бледно-розовыми губами. Ещё качнули. Она, неудержимо давясь слезами, безнадёжно вдувала по приказу спасателей воздух в его лёгкие уже безжизненного тела.
Наконец приехала скорая. Замерила, щёлкнув тумблером, зафиксировала. Безучастно констатировала. Потом безучастно и быстро выписала для морга справку и тоже свалила.
Приехали менты, сори, опять полицейские, наспех взглянув на бумагу скорой. Тут же выдали свою, сказав, чтобы приложили к той, первой. Свалили вслед врачам, оставив при объекте молодого зевающего дежурного сержанта.
Выписано и сказано всё это было здешним свидетелем - полупьяным смотрителям небольшого кусочка черноморского пляжа под благодушным олимпийским Сочи. Устроившимся сюда на лето по причине дешёвого солнца; работающим за ночлег, приличную хавку и небольшую зарплату – прибавку к пенсии.
...Труп накрыли простынёй, концы прижали камнями.
Дообеденный народ постепенно растворился-рассосался, стал подходить новый.
Время перевалило далеко за полдень. Не на шутку припекало, ветер затих. Наплыло марево нагретых камней и необъятного шашлычного над ними запаха. Золотой предвечерний штиль накрыл небесным куполом тлеющую в дымке гавань – и Турцию за ней. Вдалеке блеснул и затем исчез Лермонтовский парус, вскоре появившись вновь. Приближаясь, увеличиваясь в размерах и, знамо, белея также одиноко…
На белый холмик у пирса уже никто не обращал никакого внимания. Рядом играли дети. Пили розовое вино отдыхающие. Плеск волн, алкоголя и отрывки фраз и смеха смешивался с бодрой музыкой, несущейся отовсюду. Милый малыш, видно оставленный без присмотра мамой, поставил на холмик ведро, насыпал туда песку. Женщина сидела рядом, застывшая в своём горе, не мешая малышу играть…
"Жену-не-жену" увезла полиция для составления протокола. Молодой сержант остался охранять холмик. Скорая своё дело сделала, свалив всё на гипотетическую труповозку из центра, которая вовсе не собиралась никуда приезжать. Да и не было в этом районе никакой труповозки, как оказалось.
Так прошло шесть часов...
Директор поселкового санатория, на территории которого это произошло, устав названивать по социальным службам, плюнув на местные власти и законы, выделил-таки старую продуктовую газель. Правда, без водителя, который напрочь отказался везти мертвеца по причине сугубо православных соображений. Поэтому ехать пришлось троим немолодым и не совсем трезвым спасателям: "подогнал чёрт работёнку". За руль усадили брыкающегося сержанта. Но куда деваться... Служба.
Мужика в костюме с трудом затащили внутрь, подстелив ему случайно подвернувшийся под руку мешок. Думается, вряд ли тот помог – до ближайшего городского морга мужик промаялся и проболтался в металлическом кузове-гробе как..., стуча и колотясь об стены газели, будто пытаясь оттуда выбраться.
По прибытии в город, из морга нетвёрдо-вяло вышел распорядитель. Устало махнул рукой – "туда".
Положив справки под голову, утопленника определили в коридор, рядом с семнадцатью таких же несчастных бедолаг, – мол, холодильник забит под завязку. Некуда. Некоторые уже почернели. Некоторые бодро отдавали синевой. "Свежак", – невпопад крякнул напарник, прикрыв кулаком не к месту подступивший кашель.
– Давно лежат? – спросили умаявшегося и чуть пошатывающегося чувака в полубелом халате.
– Да нет. Сегодняшние, – ответил тот, вильнув в сторону, выронив изо рта чинарь.
После чего, чуть погрустнев и приуныв, процессия двинула восвояси. Во главе с дежурным сержантом.
Уныние, к слову, длилось недолго, сдобренное живительной и всепрощающей виноградной влагой от бабы Дуни, по-южному оптимистической коренной казачки, втихаря и "только для своих" снабжающей весь посёлок добротной чачей. Дай господи ей здоровья и долгих лет жизни!
Как и всем вам, дорогие курортники и отпускники.
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________