Краткая инструкция по коммуникации с соотечественниками: 9 самых интересных фильмов фестиваля «Святая Анна»
«Бабушке — привет!» (2024, реж. Ульяна Желтухина)
Изменился ли взгляд на классический сказочный сюжет в XXI веке? Как мечты о покорении столицы влияют на сегодняшних принцесс и что собой представляют феи-крестные? Современные представления о Золушке воплотила выпускница Московской школу нового кино, кастинг-директор Ульяна Желтухина.
Плакат с надписью «Фея! Счастье есть!» на стене продуктового магазина из открывающей сцены фильма сразу отсылает к персонажам сказки Шарля Перро. Только в качестве Золушки здесь — кассирша Маша, которая приехала в Москву, чтобы стать актрисой, а за фею, проводника в заветный мир кино, будет отдуваться Саша — страдающий от похмелья актер. Восторг героини Елизаветы Ищенко наивен и неподделен, что льстит Саше и заставляет забыть о насущных проблемах, которых у него немало. Возлюбленная видит в нем опустившегося изменника, а коллеги по работе — ненадежного алкоголика. Похмелье опять-таки. Разговорившись с Машей (или Настей? или Надей? — запомнить имя уже вне его возможностей), Александр широким жестом приглашает ее на «бал» — «шапку», вечеринку в честь окончания съемок, не забыв при этом одолжить пару тысяч и дать несколько противоречивых советов с высоты своего профессионального опыта.
Дальше будет и преображение, и знакомство с принцем, и даже побег с вечеринки до наступления полуночи, но финал этой сказки удивит не только зрителя, но и бывалого актера, который останется одиноко стоять у продуктового магазина и размышлять о том, что Золушки уже не те.
Текст: Злата Лещук
«Ближайшее море» (2024, реж. Алексей Балашов)
Кто не мечтает стать богатым и успешным? Вот и два мальчика, Кирилл и Антон (их сыграли ученики детской киношколы «СинемаДжой»), хотят стать известными блогерами и миллионерами. Их залитое солнцем приключение, о котором педагог киношколы и режиссер Алексей Балашов снял свой короткометражный фильм, отражает искаженное юношеское представление о том, что слава и богатство достаются легко.
Кирилл по наивности верит в Интернет как в кратчайший путь к славе и мечтает снимать ролики о ловле акул для их с Антоном YouTube-канала. Он строит планы, огромные воздушные замки. Образ идеального будущего он явно почерпнул из соцсетей. Чтобы добраться до своей мечты, до «моря», Кирилл готов на всё: и сойти с электрички ради потенциальной подписчицы, и прошагать три тысячи километров. Найдя старую монету, он сразу прикидывает, как подороже ее продать.
В этом дуэте Антон — голос разума. Он несколько раз пытается повернуть домой, бросить эту безумную затею, но, подчиняясь влиянию Кирилла и его грандиозных идей, раз за разом сдается и продолжает идти к «морю». В кульминационный момент мальчики обнаруживают, что их «ближайшее море» — это озеро и недостроенный подмосковный пансионат. Нашедшая их старшая сестра привносит свой вклад в разрушение мечты, сообщая, что все деньги, якобы заработанные на YouTube, им «задонатили» мама и бабушка. Но Антон и Кирилл продолжают грезить о легком заработке: теперь источником их богатства должна стать заброшенная в озеро монета. Неудачное путешествие не запускает процесс осмысления опыта: они по-прежнему грезят своими мечтами и надеждами на заднем сиденье машины, увозящей их из глубокого леса домой.
Текст: Дарья Горохова
«Братишка» (2023, реж. Алина Сабирова)
Скрежет шин. Звон разбитого стекла. Полицейский участок. Женщина сидит с понурым видом, ожидая вестей о сыне. Дело привычное, ведь Демьян вместе с подругой Ксюшей то и дело попадают в передряги — они бунтующие подростки, жаждущие впечатлений и дешевого дофамина. К счастью матери, в этот раз обошлось без последствий. Не загреметь на десять суток помог старший брат Рома, бывший прокурор, который стремится сохранить привычный уклад в семье и фактически заменяет Дёме отца. Однако слова благодарности не прозвучат — между братьями пропасть непонимания и открытая вражда, которая вот-вот дойдет до критической точки.
Рассказывая частную историю одной семьи, режиссер Алина Сабирова поднимает проблемы совсем не частного масштаба. Безотцовщина и дискоммуникация, подростковое саморазрушение и избирательность правоохранительной системы — всё это умещается в двадцатиминутном фильме, который прямолинейно, без особого стеснения говорит об экзистенциальном одиночестве, о всепроникающем моральном нездоровье.
Работая с таким душещипательным материалом, режиссер, вероятно, вдохновлялась работами мэтров авторского отечественного кино. Казанские индустриальные пейзажи напоминают творчество Быкова, горькие бытовые зарисовки и живые диалоги — картины Хлебникова и Мещаниновой, финал в заснеженном лесу — «Межсезонье» Ханта. Впрочем, подобные параллели нисколько не мешают воспринимать Сабирову как самостоятельного начинающего творца, способного тревожить болезненными сюжетами. Годы идут, а дело «новых тихих» продолжает жить.
Текст: Никита Демченко
«Возвращение» (2024, реж. Анатолий Сергеев)
Мистический хоррор «Возвращение» несёт в себе следы стиля Андрея Звягинцева, обращается к якутской мифологии и метафорически осмысляет печальные последствия урбанизации.
После долгой разлуки с родным краем протагонист Андрей наконец возвращается домой. Ему предстоит отправиться в загробный мир и, подобно Данте, заблудиться в сумрачном лесу. С помощью таинственной фигуры, напоминающей древнегреческого Харона, он пересечет реку — границу между срединным и нижним мирами. Такой же границей окажутся и его сны, в которых его будут преследовать воспоминания. В них дедушка напоминает внуку о необходимости сохранения связи с родиной. Но Андрей не внял наставлениям и покинул отчий край, тем самым разорвав связь с прошлым, со своими предками.
Не случайно в трагическом финале вновь возникает название фильма, но уже на якутском языке, — Төннүү, последняя буква которого напоминает корень дерева. Ведь в якутской традиции «хорошая смерть» обязательно приходит в старости, в своем доме, в окружении семьи. Любой другой исход именуется не иначе как «дурной смертью». Последняя обрекает душу умершего на одинокое и неприкаянное блуждание без возможности перерождения.
Урбанизация неизбежно вызывает отток населения из деревень, что приводит к утрате связей с традициями. И пусть тема оторванности современного человека от исторических корней, его потерянности не нова, но эта утрата всегда была и по сей день остается трагедией. Именно такую историю и рассказывает режиссер Анатолий Сергеев, который мифологическими образами иллюстрирует идею — жизнь без прошлого обречена.
Текст: Владимир Лиина
«Краткая инструкция по вакцинации населения» (2023, реж. Оксана Синчугова)
Школьник умело пародирует учительницу русского языка. Его отец сидит, мать пьет, он живет с бабкой на отшибе города в Татарстане. Они «заводские». Для мальчика демонстрация харизмы — наивный способ приспособиться, выжить.
Принципиально вежливая учительница после уроков вынуждена убеждать пенсионеров вакцинироваться, хотя ковидные правила — уже пародия, рисованный вирус на стенгазете. В советском школьном кино «большого стиля» педагоги тоже наделялись властными полномочиями, перевоспитывали отщепенцев, насколько их появление было возможно в безопасных условиях соцреализма. У «заводских» же иная «производственная драма» — выстраивание себя в новой-старой постсоветской реальности. По привычке ища принципы, идеи и возможность реализации в обществе, они опираются на педагогов, столь же дезориентированных. Для обывателя деидеологизированное образование стало непонятным обязательством, за выполнение которого они все еще ожидают гарантированное место.
Понимая несоответствие чужих ожиданий и своей нынешней роли, учительница обеспокоенно бродит по заплатанной провинции под песню группы «Мегаполис», цепляясь за любое проявление человечности в потерянных жителях, уже не размениваясь на разницу между «ты» и «вы» в попытке диалога. Нет уверенности, что прививаемые ею формальные правила языка достаточны для коммуникации в разрозненном обществе.
Оказывается, кратчайший путь к вакцинации — через смерть близкого (если он есть), а к пониманию ценности правил и солидарности — через болезненный опыт ответственности. Одной харизмой тут не обойтись.
Текст: Роман Соловьев
«Лиза» (2023, Михаил Бочаров)
Поисково-спасательный отряд из двух человек теряет связь со штабом. Они уже долгое время ищут в лесной глуши семилетнюю Лизу, которая не вернулась домой с прогулки. Собранная Вика и усталый Николай составляют странную пару. «Как же ты здесь ходила?» — шепчет девушка, прислушиваясь к таинственным шорохам леса. «Тут клещей много?» — спрашивает, почесывая шею, Николай. Она достает рацию и продолжает идти в глубь чащи. Он устраивает привал.
Картина Михаила Бочарова о волонтерских буднях напоминает своей зарисовочностью социальную рекламу отряда «ЛизаАлерт». Пропавшая девочка как собирательный образ всех тех, кто хочет найтись, носит имя Лизы Фомкиной — ребенка, с которого началась история добровольческого объединения.
«Мы не в кино и не в игре», — говорит Николаю Вика после его неудачной шутки, желая отрезвить и настроить на серьезный лад. Хотя говорит она это, конечно, будучи героиней фильма, где операторская работа местами напоминает видеоигру. Мужчина и девушка передвигаются по неисследованной области, как игровые персонажи. Чем дальше они уходят друг от друга, тем стремительнее становится зумирование. Камера выхватывает фигуры в зеленой чаще, разрезая и сшивая пространство. В этом огромном лесу два человека кажутся беспомощно маленькими, но режиссер напоминает: именно муравьи — «самые сильные животные на планете».
Текст: Аля Качалова
«Нас всё устраивает» (2023, реж. Сергей Войткевич)
В абсурдистской комедии Сергея Войткевича сталкиваются два полярных (отчаянно хочется в это верить) мира. По одну сторону — корпорация со всеми свойственными ей грехами: невнятными задачами, непоследовательными решениями и бесконечными правками. По другую — наемный убийца.
Что будет, если поставить киллеру недостаточно четкое ТЗ? Получится ли корректировать его работу дистанционно, по видеосвязи? Какие правки в таком случае критические? И можно ли вообще сохранить человеческое лицо в рамках корпоративной культуры? На исследование этих вопросов авторам хватает 13 минут, а недвусмысленный ответ звучит на фоне финальных титров. Получается эдакое сатирическое высказывание о корпорациях — бодрое и бескомпромиссное. Но главное — остроумное. Весь абсурд строится на сопоставлении узнаваемого и необычного. Если с киллерами приходилось сталкиваться далеко не всем, то вот отдел урегулирования (или хотя бы согласования) наверняка найдется в каждом большом офисе. А от ударной совместной работы этих отделов глаз задергается у любого, даже у профессионального убийцы. Персонажи здесь говорят шаблонами, вечно перетягивают на себя одеяло и греют, скорее всего, рыбу в офисной микроволновке. Киллер на их фоне — единственный приличный человек. Буквально голос разума.
Эта перевернутая конструкция сдобрена динамичным, почти клиповым монтажом и приправлена драйвовым саундтреком The Hatters. Как итог — авторское предостережение и наказ: вот к чему приводят нескончаемые «но» после заветного «Нас всё устраивает».
Текст: Оля Краснова
«Нисо» (2023, реж. Дилшод Авазов)
История о девушке, ищущей свой жизненный путь в лесной глуши. Нисо родом из страны высоких гор, лазурных озер, строгих традиций и вкуснейших лимонов — Таджикистана. Кажется, что покинуть такое родовое гнездо невозможно. Однако существуют трагедии, способные затмить всю красоту вокруг и перенести в мрачный холодный лес подсознания.
Потеряв мать, молодая таджичка едет в совсем незнакомую страну — последний оплот надежды. Страх быть отвергнутой поначалу не дает ее душе покоя. Собравшись с духом, она все же стучит в давно забытое прошлое — квартиру своего отца. Соседка подсказывает, что в городе его нет уже очень давно. Нисо это не пугает и, не отступая от цели, она продолжает свои поиски.
Картина повествует о том, как тяжело иногда столкнуться с правдой, и как ее принятие усмиряет сердечные тревоги. Ретро-стиль съемки с намеком на утраченное советское прошлое синхронизируется с настоящим и выглядит не просто красиво, но и метафорично. Тихий шум холодных крон высоких сосен, далекий голос маленькой Нисо во мраке деревьев, густой вечерний снегопад, хлопок двигателя старенького автомобиля — всё пронизано звуками мира вокруг. Отказ от музыкального сопровождения — идеальное решение для тонкой и гармоничной истории в стиле «Зеркала» Андрея Тарковского. После просмотра остается только задуматься о своем прошлом, своих целях и своем будущем. В тишине. В спокойствии. В глубине себя.
Текст: Анжелика Лыкова
«Секретное место» (2023, реж. Иван Турухано)
Историю художника, иронично названного антагонистами Пикассо (а вообще он Алеша), рассказывает бабушка. Ее мир нарочито обытовлен домашним натюрмортом: фарфоровый сервиз, самовар, тарелка блинов. Простота подчеркивается закадровым голосом (в озвучке Анны Алексахиной) — самого тривиального способа объяснить происходящее на экране, противоречащее главному принципу кино «не рассказывай, а показывай».
Однако эта картина устроена хитрее. За «показывай» здесь отвечает Алексей Ролич — актер-дебютант, исполнивший в фильме роль художника, который через творчество пытается освободиться от боли. Он-то как раз и молчит, передавая эмоции яростными мазками кисти и немного отстраненным взглядом. Внешне Алеша напоминает Сталкера из одноименного фильма Андрея Тарковского (только с кудрявыми волосами и бородой), а внутри он — творец из «Андрея Рублева».
Но есть в «Секретном месте» и третий «голос» — авторский, который замахивается на собственное маленькое «Зеркало». Режиссер фильма, известный петербургский фотограф Иван Турухано, продолжал работу над проектом ради отца, Андрея Турухано, незадолго до гибели успевшего помочь со сценарием и сняться в эпизоде. Архетип леса, мотив смерти, сильный женский образ, разные отражающие поверхности, яркие визуальные решения и даже длительная работа с перемонтажом — все это отсылает к шедевру Тарковского, которому Турухано делает учтивый реверанс.
А еще «Секретное место» — это черно-белый запоминающийся опыт с рифмующимися действиями, дождливым урбанистическим пейзажем и композицией кадра, вдохновленной картинами Яна Вермеера.
Текст: Ольга Корф