«Венеция-2024»: после смерти чувствуешь себя значительно лучше

Сегодня ночью на открытии Венецианского кинофестиваля на помост поднимутся Тим Бёртон с Майклом Китоном и Моникой Беллуччи, а дальше будут Брэд Питт, Джордж Клуни, Леди Гага, Анджелина Джоли, Кейт Бланшетт, Джуд Лоу, Дэниэл Крэйг, Педро Альмодовар и многие другие — с новыми фильмами.

81-й Венецианский фестиваль открылся фильмом Тима Бёртона «Битлджус Битлджус» (Beetlejuice Beetlejuice) — сиквелом снятой 36 (!) лет назад черной комедии, в которой имя заглавного персонажа значилось лишь единожды. Майкл Китон вернулся к роли одноименного экстравагантного загробного «биоэкзорциста», для появления и исчезновения которого необходимо трижды (а не дважды, как в названии) произнести его имя. В оригинальном фильме 1988 года Битлджус помогал новопреставленной паре призраков в исполнении Алека Болдуина и Джины Дэвис изгнать поселившихся в их доме малосимпатичных и самоуверенных граждан, своим практицизмом способных напугать любого призрака. Только такой нахальный и артистичный посланец ада, как Битлджус, мог навести на них шороху или на худой конец принудить к мирному сосуществованию с призраками.

В новом фильме нашлась роль не только Китону, но и Вайноне Райдер, вновь играющей Лидию, когда-то бунтарски настроенную дочь вселившегося семейства, чуть было не выскочившую замуж за Битлджуса, а теперь встроенную в систему ведущую популярного телешоу о призраках. На место «продавшейся» Лидии (с которой режиссер, по его признанию, самоидентифицируется) заступила ее дочь Астрид, которую играет Дженна Ортега — Уэнсдэй из одноименного сериала того же автора: «трудная» девочка-подросток, одержимая готикой и среди обитателей потусторонних вселенных чувствующая себя лучше, чем в обществе «нормальных» людей, в том числе родителей, — сквозной персонаж в причудливом мире Бёртона.

Также в числе новых персонажей — жена Битлджуса в исполнении Моники Беллуччи, собирающая себя сама из частей трупа при помощи степлера и развлекающаяся тем, что высасывает из людей души. История отношений Битлджуса с женой — единственной сущностью, которую он побаивается, представлена в виде черно-белого оммажа хоррорам Марио Бавы на итальянском языке и выглядит в Венеции особенно уместно. Есть еще куча мала второплановых персонажей (из удавшихся — Уиллем Дефо с раскроенным черепом и Дэнни Де Вито в виде первой жертвы ненасытной Беллуччи). В целом фильм являет собой бесперебойный парад аттракционов в фирменном духе Бёртона — рукотворных, нарочито олдскульных, вполне неполиткорректных, не только отказывающихся относиться к смерти с серьезностью и почтением, но впрямую высмеивающих ее, как на мексиканском карнавале.

Фильм открытия второго по значению венецианского конкурса «Горизонты» снят известным итальянским актером Валерио Мастандреа с ним же самим в главной роли и называется «Несмотря на» (Nonostante), хотя английское название Feeling Better («Чувствую себя лучше») кажется симпатичнее и парадоксальнее. Картина тоже заигрывает с идеей постжизни, точнее — с идеей сосуществования двух миров, исходя из предпосылки, что души находящихся в коме или зависших между жизнью и смертью людей обретаются рядом с ними, сохраняя их образ, и в таком виде могут, оставаясь невидимыми для живых, коммуницировать с окружающим миром, предпринимать какие-то действия и даже влюбляться друг в друга.

Это именно то, что происходит с главным героем, оказавшимся в Лимбе, поскольку, сам того не желая, он спас упавшего на него десятилетнего мальчика. Герой влюбляется в женщину, попавшую в автокатастрофу, но она выздоравливает, а он, кажется, наоборот. Но «несмотря на» подобные казусы, утверждает фильм, любовь все равно победит, если не сидеть сложа руки и не ждать, пока мирно отойдешь в мир иной. Не дождетесь!

Открывший параллельную программу Venice Days прелестный японский фильм с ироническим названием «Суперсчастливы навсегда» (Super happy forever) — удивительная история любви, в которой показаны лишь пролог и эпилог к ней. Режиссер Кохэй Игараси сначала предъявляет туманную атмосферу потерянности в доживающем свои последние дни приморском отеле, потом в этом тумане не сразу материализуется герой — dazed and confused (ошеломленный и сбитый с толку). Он с размаху выбрасывает в море свой телефон, потом напивается, потом делает все, чтобы его покинул лучший друг, издеваясь над его привязанностью к приложению Super happy forever, сулящему вечное счастье, в достижение которого явно не верит ни режиссер, ни его герой. Последний ошеломлен внезапной, ни с того ни с сего, смертью молодой жены и отправляется на место их пятилетней давности знакомства, которое за это время никак не изменилось — просто его ликвидируют, только и всего.

История отматывается к самому началу, ко времени, когда перед героем была вся жизнь, целая вечность, и столько всего можно было сказать и сделать когда-нибудь потом, и столько причин не говорить и не делать это сейчас, и вдруг оказалось, что вечности, как и жизни, нет, от них остались только воспоминания. О каком-то нелепом возгласе, благодаря которому он и она обратили друг на друга внимание. О какой-то красной дешевой кепке, которую он купил и подарил ей, а она ее на следующий день потеряла. Может быть, хотя бы эту кепку можно найти и оставить себе на память? Но и этого не дано: ничего нельзя вернуть, даже кепку. Лаконичный и мягкий фильм полон нетривиальной, негромкой поэзии мелких деталей человеческой жизни, часто имеющих для нее решающее значение.