Неустойчивое положение
????خسائر قوات سوات شرقي #الموصل من الأمس حتى الان اكثر من ٨٠ قتيل وعشرات الجرحى
— ????Battle News (@Hamzah61h) 19 ноября 2016 г.
نتيجة الهجمات المضادة والمفخخات#استنزاف_يومي pic.twitter.com/JSUWfr8QEm
Но коалиция, постоянно останавливая наступление, приходя в себя от тяжелейших потерь (среднедневные колеблются от 120 до 150 убитыми), все-таки давит массой. ИГИЛ - классическая городская герилья, превращающая жизнь штурмующих в кошмар и ад. В такой прямой войне победа все равно достается большим батальонам - и здесь иного быть не может.
Сила ИГИЛ в военном плане - в их способности к рваным действиям, постоянный переход от упорных прямых боевых действий к мобильным - и наоборот. Если Путин мечтает залить кровью русских дальние подступы за интересы Америки, он должен учитывать, что против такого оперативного искусства, которое демонстрирует ИГИЛ, есть только один выигрышный сценарий - заваливание телами. Что прекрасно демонстрирует Ирак прямо сейчас, что он демонстрировал в Рамади и Фаллудже.
Нужно отметить, что мобильная война в Анбаре принесла свои плоды - иракцы были вынуждены за время штурма Мосула перебросить в Анбар почти 40 тысяч человек - это практически столько же, сколько сейчас в первой линии штурмует Мосул.
При этом в Анбаре действует около сотни мобильных групп ИГИЛ численностью от взвода до полуроты каждая - то есть, 2,5-3,5 тысячи человек. В самом Мосуле воюет порядка 5-6 тысяч, причем половина из них - ситуативные союзники ИГИЛ из числа местного племенного ополчения. Еще около 2-3 тысяч боевиков действует вокруг Мосула. Фактически соотношение сил опять все-то же 1:10, и у ИГИЛ незадействованными в прямых боях остаются примерно столько же - не менее 12-15 тысяч человек только в Ираке. А вот у багдадского правительства нет еще 150 тысяч свободных резервов. В Сирии ИГИЛ держит порядка 20 тысяч человек, причем они ведут на иракском фоне более чем комфортную вялотекущую войну сугубо партизанского формата. Это позволяет в случае необходимости маневрировать резервами между Сирией и Ираком.
В шиитских провинциях Ирака ИГИЛ разворачивает тяжелую и изнурительную террористически-диверсионную войну. Взрывы смертников повсеместны - даже на самом юге в Басре. Цель - загрузить местное шиитское ополчение работой, не дать ему возможности перебрасывать силы на север. И вновь - соотношение сил сторон отличается на порядок.
В такой войне единственное, что может бросить на чашу коалиции увесистый груз - дополнительные силы извне. Новое пушечное мясо в очень серьезном количестве. В Ираке это может быть регулярная армия Ирана (или она же - но под видом добровольцев). В Сирии переломить ситуацию может только крупная наземная группировка внешних сил - Турции или России. Турция желания вводить в прямой бой свою армию не выказывает, действуя в северном Алеппо в качестве поддержки наступающих протурецких ССА. С Россией вопрос сложнее - многое зависит от результатов торгов Путина с Трампом. Теоретически кратковременно Россия может бросить в бой значительную наземную группировку, но сделать это дадут только против ИГИЛ. Уровень потерь при такой операции можно увидеть на примере Мосула, Фаллуджи и Рамади.
Нужно учесть, что договоренности с Западом по Сирии вполне возможны, и даже внешне без катастрофического поражения России. Если Трамп пойдет на согласие с "федерализацией", а в реальности - с автономизацией Сирии и разделом ее на некие кантоны по этнически-религиозному принципу, то формально это позволит создать алавитский, христианский и друзский кантоны, которые будут пытаться выживать, опираясь на внешнюю поддержку. Российскую в том числе. Это и можно будет продать российскому электорату как несомненную победу операции Путина в Сирии. Но согласие на такой план Трамп может дать лишь в обмен на полномасштабную операцию против ИГИЛ в Сирии - что логично: о каких кантонах можно говорить, если половина территории страны под теми, кто никогда не согласится на такой план. Так что в таком сценарии прямая война с ИГИЛ руками России выглядит вероятной. Хотите заявить о своей победе? Ну так потрудитесь, ребята.
В Чечне такую войну мы выиграли, сумев найти из числа местных кадров тех, кто влиятелен, силен и настроен враждебно к ичкерийским лидерам. В Сирии этот сценарий исключен - ИГИЛ подчеркнуто не делает ставку на местные элиты, перемешивая и ротируя свой управленческий персонал. Наоборот - это интернационалистская группировка, воюющая с любой национальной идеей. Национализм и ширк в идеологии ИГИЛ занимают равно враждебную к ней позицию.
Уже поэтому чеченский сценарий здесь невозможен - только прямая и очень кровавая война. Собственно, поэтому желающих на нее нет. Пока нет.