Трубы как дуршлаг. Почему подконтрольные Сечину нефтяники в Югре не рвутся обновлять дырявые трубопроводы
В Ханты-Мансийском автономном округе, где добывается 40% российской нефти, в среднем каждые 3 часа 20 минут происходит авария с разливом нефтепродуктов
В Югре хоть каждый год объявляй Годом экологии, как это было в 2017-м. Тогда при подведении итогов работы, которая должна была стать показательной, Сергей Пикунов, руководитель Службы по контролю и надзору в сфере охраны окружающей среды, объектов животного мира и лесных отношений Югры, сказал, что по итогам 2017 года в округе рекультивирован 2 261 участок нефтезагрязненных земель на площади более 800 гектаров.
В аккурат перед подведением итогов, 10 ноября 2017 года на 348 кусте Приобского нефтяного месторождения в ходе капитального ремонта скважины ООО «РН Юганскнефтегаз» взорвалась скважина. Тонны нефтяной жидкости вылились на землю.
Это событие в ООО «РН Юганскнефтегаз» вряд ли кого-то сильно возбудило, потому нефтеразливы в этой организации — обычные будни. ООО «РН-Юганскнефтегаз» является ключевым добывающим активом «Роснефти», на долю которого приходится порядка 30% всей добычи компании. Предприятие ведет геологоразведку и разработку месторождений на 38 лицензионных участках, общей площадью свыше 21 тыс. квадратных километров.
Природнадзор ХМАО-Югры ведет реестр промышленных аварий, хотя, скорей всего, это сведения для любознательных общественников, потому как реального воздействия на ситуацию с нефтяными разливами эта статистика не оказывает. Потому как в Ханты-Мансийском автономном округе, где добывается 40% российской нефти, в среднем каждые 3 часа 20 минут происходит авария с разливом нефтепродуктов. Основная часть порывов приходится на ООО «РН Юганскнефтегаз»
Как мы знаем экология, по официальной версии, была и остается одной из главных чиновников, которые ее застолбили и весьма неохотно воспринимают попытки общественников также порулить этой темой. Если объединить данные Природнадзора с 2014-го по 2020 год, получится, что в ХМАО произошло более 18 тыс. разливов нефтепродуктов и подтоварной воды. За годы мониторинга нефтяники залили 623 га земной поверхности, лесов и болот. Загрязненные участки находятся на разных месторождениях и по отдельности вроде как не впечатляют. На самом деле, если собрать нефтепродукты с разливов, в наиболее популярные на железной дороге 60-тонные цистерны, получится три состава по 53 вагона с 60-тонными цистернами.
Сами по себе штрафование нефтяников приносит мало пользы. Сумму на их оплату они наверняка проставляют в своем бюджете загодя и считают их неизбежными потерями. Удивительно, но статистику по разливам нефти Природнадзору поставляют сами нефтяные компании — ведомство ограничено в исполнительских функциях законодательно и не занимается поиском разливы самостоятельно. Поэтому реальный вывод о действительных масштабах загрязнения можно делать из только из статистики, которую добровольно наполняют нефтяники.
Между тем, нефтяники не прочь пошельмовать там, где это получается. «ЮграPRO» не раз писало о том, как ООО «РН-Юганскнефтегаз» пытается скрыть порывы трубопроводов и разливы нефти – в основном такие факты вылезают наружу когда нефтяников ловят с поличным. О последнем из таких случаев наша редакция сообщала 14 июля 2021 года.
Больше всего сообщений о разливах в ХМАО зарегистрировано от ООО «РН-Юганскнефтегаз» — компании, которая обеспечивает 30% всей добычи «Роснефти». 76% всех происшествий в регионе приходятся на долю Юганскнефтегаза. Соотношение год от года практически не меняется. Между тем в публичной информации эта тема практически не звучит – лучше про рекорды добычи нефти, хотя по загрязнению окружающей среды ООО «РН-Юганскнефтегаз» тоже рекордсмен, да еще какой.
На втором месте по аварийности — еще одна дочка «Роснефти», АО «Самотлорнефтегаз». Каждая десятая авария в регионе происходит на его трубопроводах. Предприятие работает на крупнейшем в России и седьмом по запасам в мире месторождении — Самотлорском.
Предприятия, аффилированные с «Роснефтью», занимают всю первую девятку по аварийности. На десятое место прошел «Урайнефтегаз», принадлежащий «Лукойлу», но масштабы его проблем не сопоставимы с соседями: 93 аварии за семь лет, залито 3 га территорий. На долю остальных 28 компаний, виновных в разливах, приходится всего 2,4% прорывов.
«ХМАО, мне кажется, регион номер один в России, а то и в мире по ущербу природе, нанесенному нефтяными компаниями. Это, конечно, связано и с огромными объемами добычи, — отмечает Василий Яблоков, руководитель климатического направления российского отделения Greenpeacе.— Если Россия слезет с нефтяной иглы и перестанет в таких объемах выкачивать нефть из недр, то и экологических преступлений такого масштаба больше не будет. К сожалению, я не вижу, чтобы российские компании делали заявления, подобные BP, Shell, Total, что к 2050 году планируют достичь нулевых выбросов. А снижение выбросов невозможно без сокращения добычи. Само собой, речь не про сиюминутный отказ от нефтепродуктов, а постепенный. А оставшийся объем должен добываться по высоким экологическим стандартам».
14 июля 2021 года «ЮграPRO» опубликовало статью « Роснефть – компания с низкой социальной ответственностью, или как компания Сечина уничтожает Югру», где речь шла, в частности, о том, что трубопроводы изношены, и по большому счету никто в больших объемах не собирается обновлять их парк. Здесь надо сделать уточнение, что специалисты разделяют трубопроводы на магистральные и промысловые. Геннадий Шмаль, глава Союза нефтегазопромышленников России : «Магистральные трубопроводы находится в приличном состоянии за счет того, что каждый год 20–25% систем проходят внутритрубную диагностику. А вот на промысловых трубопроводах, по разным оценкам, в год происходит около 20 тыс. отказов и порывов. Там достаточно высокий уровень износа труб, его постоянно нужно отслеживать. А кое-где — и сменить трубы, потому что некоторые действуют, считайте, с 1964 года».
Природнадзор ХМАО регистрирует разные причины разливов. Продуктопроводы прорывает из-за заводского брака, некачественной сварки или коррозии шва. Чуть чаще проблемы возникают из-за строительных ошибок или внешнего воздействия. Но критическое большинство — 17 тыс. аварий — связано с внутренней коррозией труб
Другой подход — регулярная диагностика. Но на промыслах не запустишь диагностические снаряды, потому что диаметр труб мал. Можно было бы найти другие методы, например, диагностировать трубы методом магнитной томографии. Но югорским нефтяникам это ни к чему.
«В российском законодательстве есть несовершенства, благодаря которым нефтяные компании не мотивированы менять трубопроводы: штрафы крайне низкие. Нефтяникам проще заплатить эти несчастные несколько миллионов рублей для того, чтобы от них отстали, — считает Василий Яблоков. — И это стало уже такой распространенной практикой: они платят эти несколько миллионов, надзорные органы эти миллионы собирают. И в общем-то так все и живут».