Наира значит «свободная». Почему армянская поэтесса Наира Симонян 10 лет не брала в руки перо и как Сургут повлиял на ее творчество

Дочь Армении

Наира выделялась своей ярко выраженной восточной внешностью: большеглазая, хрупкая, с роскошными черными волосами, уложенными в каре. Ослепительная как экзотичный цветок. Она читала стихи с каким-то особым чувством, я бы сказала - чувственностью и экспрессией, а ее акцент и легкая гортанность придавали им невообразимый колорит. Наира как-то сразу же, с первых минут появления на той встрече создала вокруг себя атмосферу праздника, это была женщина-фейерверк, женщина-вихрь: стремительные, энергичные жесты, искренний смех, легкость общения, невероятная доброжелательность и такая же невероятная детская искренность и радость. И лишь огромные сияющие темные глаза таили в своей глубине неизбывную печаль... О, я знала эту печаль, я видела ее в глазах другого народа, рассеянного по земле в незапамятные времена и пережившего страшную трагедию в двадцатом веке. Их судьбы схожи в своей трагической участи, а потому так созвучна их многовековая печаль, так созвучны их песни…

Наира - представительница древнейшего на земле народа. Армянка по происхождению, она родилась в Грузии в небольшом селе Эштия. Ее предки перебрались туда в конце девятнадцатого века, после русско-турецкой, русско-персидской войн. Армяне, как никакой другой на постсоветском пространстве народ, хранят благодарность России почти два столетия. Наира говорит об этом с присущим южанам темпераментом и категоричностью:

- Я родилась и выросла в Грузии, это моя родина, но я дочь Армении. Вы знаете, имя русского генерала Паскевича вошло в историю армянского народа как имя национального героя, как освободителя. Для нас все эти события близки, мы прошли тяжкий длительный путь становления. К началу Первой мировой войны население русской Армении насчитывало почти два миллиона жителей. Примерно столько же проживало в Турции. Начиная с 1915 года на ее территории были зверски уничтожено почти полтора миллиона армян! Кто-нибудь хоть что-то сделал? И лишь русский царь Николай Второй открыл границы и 300 тысяч армян нашли спасение в России. Разве можно забыть, кто протянул руку помощи в те трагические для моего народа годы?!

Странно, но в ее устах слова не звучали пафосно, возможно, потому что пафос перебивала неутихающая боль. В сто первую годовщину геноцида армян Германия признала-таки данный факт и тысячи армян вышли на улицы Берлина с плакатами, на которых было всего лишь одно слово: «Danke!». Армяне умеют быть благодарными.

Дай творить мне…

Стихи пришли к Наире в подростковом возрасте, легко и просто, будто родились сами собой. Она не помнит дословно свой первый опус, но с улыбкой вспоминает, что он был посвящен маме, родному краю, малой родине:

- Для меня стихи не мука, я не знаю творческих потуг, не понимаю, как можно что-то из себя вымучивать. Строки приходят сами, как будто кто-то мне их наговаривает. Приходят в любое время дня и ночи. Муж давно привык, что я могу соскочить ночью и писать, писать…

Но был в ее творческой судьбе огромный пробел - Наира перестала писать. Случилось это более 22 лет назад.

- Мы проснулись от жуткого гула, а через пару минут на наше село с небес полетели бомбы, - голос Наиры прерывался и переходил на высокую частоту. Похоже, ужас пережитого ее не отпускает до сих пор. - И на семейном совете мы решили - надо уезжать. В Россию. Первым уехал муж, вначале он попытался обосноваться в Омске, но как-то все не складывалось, и тогда он уехал в Сургут. И вот уже 21 год мы живем здесь.

Эта война, развязанная в Карабахе, этот побег из отчего края так потрясли Наиру, что она перестала писать. Десять лет ни одной строчки, вернее ни одной записанной. Десять лет отречения от дара. Но стихи не отпускали - они продолжали приходить, они выедали душу, причиняли боль, не давали покоя ни днем, ни ночью. И тогда Наира что-то судорожно писала на листках, подвернувшихся под руку, и тут же яростно сминала, рвала их и швыряла. Она и не подозревала, что муж тенью ходил за ней, незаметно подбирал исписанные листочки и хранил их втайне от нее. Не все удалось ему собрать и сохранить, но он терпеливо ждал. Ждал, когда вернется к нему прежняя, вольная, как птица, стремительная, как горный поток, Наира…

Она вернулась, когда отошла, утихла боль, когда отстоялись, как вода в кувшине, смятения и тревоги. Эта была все та же Наира и все же иная, где-то мудрая, где-то смиренная, сумевшая принять жизнь такой, какая она есть. И эта светлая мудрость отражается сегодня в ее стихах.

Наира Симонян родилась 30 июня 1971 года в селе Эштия в Грузии. Поэт, переводчик, член Союза писателей Грузии (Армянское отделение), член союза писателей Еревана, член союза писателей Армении, лауреат национальной премии Армении в области культуры. Автор сборников стихов на армянском языке: «Блеск метеора» (1997, Ереван, издательство «Наири»), «Я не принцесса жизни» (2004, издательство «Наири» ), «Ночные эскизы» (2014, Ереван, издательство «Культура»), сборник стихов и переводов на русском и армянском языках в соавторстве с П.Р. Черкашиным «Дорогами потерь и обретений» (2014, Ханты-Мансийск), книга «Здравствуй, солнце!» (2015, США). «Дорогая мамочка!» (2015, США) - переведенный на армянский язык сборник рассказов и стихов П. Черкашина, Н. Симонян и других югорских поэтов.

Римский псалом

Я ходила, я молилась

- Сердце верило всему,

Удивленьем жизни билось,

Знать хотело - почему?

Я ходила, я молилась:

- Усмири души пожар!

Награди меня ответом,

Так зачем мне жизни дар?

Я ходила, я молилась

Сквозь блаженство и печаль.

Согласилась, усмирилась:

Все беру, что Ты мне дал.

Рим в цветах и в песнопенье,

Как божественный венец!

- Дай мне волю к возрожденью!

Дай творить мне, мой Творец!

***

Я останусь в России, в пучине березовых рощ,

Недоступной для чтения тайною книгой тоски,

Я останусь в России душистых цветов языком,

Между жизнью и смертью вулканом бурлящей, как страсть.

Я останусь в России, от родины милой вдали,

Как осколок сияющий, слов араратских родных,

Как звезда еле видная в небе на Млечном пути,

Затеряюсь в объятьях радушных сибирских снегов.

Я останусь в России, на русской христовой земле,

Здесь мне легче стоять на морях бесконечных тоски.

Пусть как прежде судьба вызывает меня на дуэль,

Как святого Петра, распинает на страшном кресте,

Я останусь в России безадресным кратким письмом,

Запыхавшийся мир не заметит его, не прочтет.

Я останусь в России, как звонкая горская песнь,

И осмыслит ее с благодарностью русский поэт.

Сын мой!

Земли Нарека топчет осман -

Жестокосердный палач все терзает меня,

Выжигает огнем мир, ниспосланный вам,

Разрушая молитву и Бога кляня.

Арарат мой увенчан терновым венцом, -

В наказанье за веру в муки Христа.

Мои слезы - к тебе неустанным гонцом -

Возвратись поскорее к дому отца.

Чтобы синий мой Ван не был озером слез,

Чудо Варага зрить, Цовасара достичь …

Исступленно целую землю горя и грез,

И Сипан надо мной, как призывный мой клич.

(авторизованный перевод Павла Черкашина)

ugra-news.ru