Первопроходцы
Нам тогда не повезло. Дом-музей Антона Чехова закрыли на ремонт. Осмотрели все постройки музея снаружи, посидели на скамеечках возле дома и пошли в сторону реки Лопасни. День пасмурный, низкие облака затянули небо, душно, дышать тяжело. Конечно, настроение у всех скверное. Для ночлега хорошего места не нашли. Рано угомонились мои юные туристы, ни шуток, ни смеха, ни песен.
Утром все переменилось. Яркое солнце, голубое небо и птичий хор. Все ожили, у меня исчезло сомнение – не прервать ли поход. Вчера хотелось уехать домой. Идем по левому берегу реки без дороги и тропинки, видимо, люди здесь бывают не часто. Решили идти без обеда, выбирая место для ночлега. На высоком берегу Лопаснии увидели пень - не пень, а какой-то великан. Когда-то давно здесь росло большое дерево. В него попала молния, ствол дерева растащили окрестные жители, а обгорелый пень пустой внутри высотой около двух метров остался. И толщина его солидная – более метра.
Место хорошее, ветерок продувает, комаров нет. Палатки поставили на лужайке с высокой травой, входом на речку. Щепок нарубили с чудо-пня. Дежурные еду готовят. Кто-то из мальчишек залез внутрь пня, под ногами край берега обвалился, у корней образовалась дыра, внутри разожгли костер. Огонь долго лизал стенки пня, а после ужина пламя охватило внутренности и поднялось вверх огромной свечкой. Прометей украл огонь у богов Олимпа и отдал его людям. Зевс приковал Прометея на Кавказе к скале, орел клевал его печень. Люди перестали бояться диких зверей. Человек стал царем природы благодаря огню, которому и поклонялся. Прометея освободил Александр Македонский. Так это событие трактуется в греческих мифах. А огонь до сих пор привлекает человека. Сидеть возле открытого пламени и глядеть как причудливо колышутся его языки, как наливаются золотистым жаром угли и в самой глубине этого жара вспыхивают сиреневые язычки. Изредка с треском вылетают искры и гаснут в вышине, словно падающие звезды. Мне жалко городских ребят, которые не видели горящего костра, пламя газовой плиты – жалкая его пародия.
В тот вечер мы расселись вокруг чудо-костра, слушая, как гудит огонь, столбом вырываясь из пня. Из темноты в светлом круге костра появилась группа юношей и девушек, человек десять. Передний с гитарой.
- Увидели ваш шикарный костер и решили посмотреть на хозяев костра, - сказал тот, что с гитарой.
- А вы откуда взялись? – спросили мои ребята.
Началось знакомство. Оказалось, что это студенты четвертого курса Чеховского молочного техникума, который находится в совхозе «Новый быт», что в двух километрах от нашей стоянки. На туристкой карте есть совхоз «Новый быт», но нам это ни о чем не говорило. Совхоз как совхоз, мало ли мы в походах встречали таких объектов, особого интереса к ним не проявляли. Но рассказ студентов нас заинтересовал. Этот совхоз образовался на землях монастыря Вознесенская Давидова Пустынь, и техникум помещается в монастырских помещениях. Монастырь древний, строения прочного кирпичные, на стенах еще кое-где сохранилась роспись-фрески. Сейчас у студентов производственная практика. Они работают на молочной ферме, на молокозаводе, в лабораториях. Девушки получают специальность технологов молочной промышленности, юноши техники-механики молокозаводов. В школе у нас есть список всех средних специальных учебных заведений Тульской области, а молочного техникума там нет. Для поселка это ново и специальности интересные. Узнав о таком техникуме, на следующий год поступили в него Люба Харина и Таня Киселева, следом другие. Люба стала директором Ряжского молокозавода, а Таня - главным технологом завода в Херсоне.
До рассвета горел наш костер, туристы и студенты распевали песни, рассказывали разные истории. Утром на остатках пня приготовили завтрак и пошли знакомиться с техникумом и монастырем. В монастырской трапезной расположился клуб, на стенах сохранились фрески. Памятник истории берегли. Студенты показали нам учебные помещения, лаборатории, мастерские. Мы заглянули в дверь одного из цехов молокозавода. Внутрь нас не пустили. Попрощавшись с новыми друзьями, снова пошли по берегу Лопасни. Сейчас монастырские палаты возвращены церкви, восстановлены. Вознесенская Давидова Пустынь снова сияет своей первозданной красотой. И техникум работает, имея свое помещение.
Приятно идти по берегу реки, в любое время можно ополоснуть потное лицо, понаблюдать, как над водными растениями проносятся разноцветные лупоглазые стрекозы, на широких листьях желтой кубышки греются лягушата. Во многих местах берега заросли ивой, жаль, что перевелись мастера-корзиночники, вот где было бы им раздолье. Уже почернели ягоды черемухи, и ребята с удовольствием ели их вяжущую мякоть, сплевывая косточки. На берегу бушует разнотравье. Над куртинами красного клевера жужжат труженицы-пчелы, под ногами стрекочут кузнечики. По зарослям мать-мачехи приятно бродить босиком, усталые ноги охлаждают широкие листья. Низкие участки берега заселили желтые лютики. В тихом безветрии порхают бабочки. Июль – вершина лета, царство цветущих трав и насекомых. Золотые дни для бродяг-туристов.
Продрались через заросли Иван-чая, дорогу преградил забор из колючей проволоки, он перегородил речку и протянулся среди кустов влево. Забор в пять ниток, проволока ржавая. Остатки войны – решил я, вспомнив прием фронтовых саперов-разведчиков, срезал две роготульки, подставил их под нижнюю нитку. Ползком преодолели препятствие. Тот же берег, но меньше кустарника, стоят высокие березы, осины. Вышли на дорожку, просыпанную кирпичной крошкой. Навстречу лейтенант и два солдата с красными повязками на правой руке. Солдаты с карабинами.
- Кто такие, куда идете, как сюда попали? – сразу три вопроса задал лейтенант.
Пришлось все объяснять.
- Ваши документы, - потребовал он.
Отдал ему путевку с маршрутным листом, выданные Тульской областной детской экскурсионной туристской станцией и свой паспорт. Лейтенант почесал затылок, оглядел всех моих туристов и приказал следовать за ним. Солдатам велел идти сзади. Через несколько минут подошли к будке КПП, из нее вышел старший лейтенант, выслушав доклад, стал куда-то звонить. К будке подкатил открытый «Газ-67», вылез майор. Прочитал наши документы, спросил у девочек где мы живем, поинтересовался кем я работаю. Вернул мне документы и приказал вывести нас за шлагбаум. Сел в машину и укатил. Лейтенант вывел нас за шлагбаум, пожелал счастливого пути, откозырял и удалился. Потом местные жители нам объяснили, что здесь была дача Лаврентия Берии, а теперь какая-то воинская часть. Мы не спешили, погода прекрасная, природа живописная. Рано останавливались на ночлег, долго сидели у костра, глаза продирали, когда солнце высоко поднималось над горизонтом. Обленились. Лень – опасная болезнь, ее надо срочно лечить. Вспомнил, что в этом походе у нас не было ночного перехода. Вечером после ужина объявил: «Ночной переход!» Взбодрились, собрали свои пожитки и тронулись в путь. По берегу реки идти просто, не то, что по азимуту. Постепенно стали исчезать на небе звезды, спряталась за облаками Большая Медведица, а часа в два ночи хлынул ливень. В миг промокли до костей, вышли на проселок и, шлепая по лужа, добрались до деревни. В окнах темнота, только возле одного дома на столбе болтается лампочка под железным колпаком, в доме окна освещены. Постучал в окошко. В дверях появилась фигура человека в белой рубахе и кальсонах. Теперь такой одежды не носят, хлопок дорогой, все оделись в искусственные ткани. Спросил у мужчины, где бы укрыться нам от дождя. Он оказался председателем колхоза.
- Сейчас вас проводит мой сынишка, - немного подумав, сказал он.
Под дождь выскочил босой мальчишка лет десяти ЧС засученными штанами, укрытый с головой легким плащом из какой-то пленки, они тогда везде продавались. Миров и Новицкий пели:
«Под дождем, что мило было,
Плащ купил из хлорвинила.
Проносил всего пол лета,
Хлор висит, винила нету!»
Мальчишка побежал по раскисшей дороге, мы за ним. Он привел нас в сарай, включил свет и убежал домой. Осмотрелись. В сарае стояли два станка для производства торфо - перегнойных кубиков – новинки агротехники для рассады капусты и томатов, у задней стены – мечта мокрого туриста – большая куча соломы. Через десять минут мокрая одежда висела на веревке, а ребята спали, завернувшись в одеяла.
«Проснулся, в широкие щели сарая
Глядятся веселого солнца лучи.
Воркует голубка, над крышей летая,
Кричат молодые грачи».
Точно, как у Некрасова, и лучи солнца в щелях сарая, и голуби, и крики грачей. Ясное утро. Вышел наружу, на кучах перегноя бурно разрослась крапива, капли дождя на листьях сверкают на солнце словно алмазы, а под пологом листьев шампиньоны, крупные белые шляпки, умытые ночным дождем. С нижней стороны розовые пластинки, признак молодых грибов. Нарезал два ведра. Пробегавших деревенских мальчишек попросил продать картошки, заплатил им два рубля. Жалко будить свою команду. В стороне развел костер. Через час завтрак готов; тушенная картошка с грибами и чай с листьями малины. Оказывается ночью мы пришли в Турово, до Оки два шага.
Искупались в настоящей реке, повалялись на горячем песочке, с оставшейся тушенкой сварили последние макароны, из остатков киселя и сухофруктов приготовили «киспот». Последняя трапеза в этом походе со смехом и шутками. На станции Кашира истратили последние деньги, каждому хватило на булочку и стаканчик мороженого. Довольны, что открыли маленькую, новую землю – Чеховский молочный техникум – интересное учебное заведение для дубовчан, поздно вечером вернулись домой.
Владимир Женко