В неугаданной тишине
Стихи Аркадия ГОНТОВСКОГО заставляют задумываться о простых, но в то же время и сложных вещах.
Аркадий ГОНТОВСКИЙ
Родился в 1959 году в городе Прокопьевске Кемеровской области, где и проживает.
Публиковался в журналах: «Подъём», «Енисей», «Наш Современник», «Двина», «День и ночь», «Невский альманах» и др.
* * *
За дорогами, где безбрежность,
Где сермяжная дремлет Русь,
Снилась мне бесконечная нежность,
Сквозь улыбку и тихую грусть:
Я бродил по светлым полянам,
Замирал от птичьих потех,
И, девичьим окликом пьяный,
Оглянулся на мягкий смех.
Лёгким ветром, мечты дыханьем,
Вся из трепета юных рощ,
Озарённая светом преданий –
Залюбуешься, пропадёшь.
Позвала лесными ручьями,
Млечной лентою звонких берёз,
Как прекрасную тайну, вручая
В снах лазури лебяжий плёс.
А потом, замерев на мгновение,
В неугаданной тишине
Долгим-долгим прикосновением
Поцелуй оставила мне.
Я проснулся. Слушал безбрежность.
Шёл тропою, и тихая грусть
Уступала мне сердце… и нежность
Твоих снов, неиссякшая Русь.
* * *
Поля и рощи, мягкий свет:
Как сон, как милость божья
В простом певучем волшебстве
Родного бездорожья;
Оно и нежность, и печаль,
Тут оклик еле слышный
Одарит небом невзначай,
Его любовью вышней.
Оглянешься, вздохнёшь и вновь
Бредёшь прощаясь с летом,
И только тихий шёпот снов
Промеж тобой и светом.
СКАЗКА ВЕТРА
Мир хотел быть похожим на сон.
Сон любил этот странный мир.
Между ними был горизонт:
Может, миг, может, сотни миль.
Мир искал. Он верил в резон
Точных формул, казалось – вот...
Но там был другой горизонт,
Уходящий за небосвод,
Где в сиянии звёздных миль
Спят легенды погасших солнц.
Сон любил этот странный мир,
Заглянувший за горизонт,
И не гасла в ночи свеча
Между ними.
Внезапно, вдруг
Всё рассыпалось в мелочах,
Потеряв горизонтов круг.
И остался слепой пунктир,
Где слепые поводыри
Обещали построить мир,
Ослепительный изнутри.
НА ИЗЛЁТЕ
День обезличен, вечер пуст.
За окнами фонарь устало,
Как зачарованную грусть,
Свет выдыхает, вполнакала.
Мы с ним давным-давно дружны,
Свидетели другой эпохи.
Вот так оглянешься – на вздохе,
И сердце ищет тишины,
Чтоб – в ней исплакавшись – пролиться
Нещадной грустью на листы,
И сжечь страницу за страницей,
Сгорая в них до немоты,
И падать в уходящем свете
Сквозь слёзы, сумерки и гарь
Туда, где сгорбленный фонарь
Один – за целый свет в ответе.
* * *
На рваных снах, во мгле стихий,
Когда печаль безумью ближе,
В дожди срываются стихи,
Где лунный шепот лужи лижет;
Где вечность, старый книгочей,
Забылась сном, и над бумагой
Мир оплывает со свечей;
И дождь один, шумящей влагой,
Несет смятению покой,
Тончайшей укрывая пряжей.
И – сон тяжелый колдовской,
И тишины полет лебяжий.
ЛИВЕНЬ
Он лил и лил не уставая,
Сполохи дыбились окрест,
Из одинокого трамвая
Был виден храм, над храмом крест
Вздымался в отсветах и снова
Всё плыло в серой пелене,
И тихое рождалось слово,
И слово было о войне:
Что где-то там, где стон и морок,
В облатках порванных небес
Израненный, но гордый город
Несёт над миром русский крест;
Несёт сквозь вой и хохот града
Голодного на кровь свинца,
И бьётся в рукопашной правда
Со смрадом лживого словца
За жизнь... за хрупкий смех ребёнка,
За капли ливня на стекле,
За всё, что так светло и тонко
На нашей горестной земле.
ОДНО МГНОВЕНИЕ ВОЙНЫ
Гул. Ночь взметнулась, сжалась,
Рассыпалась на осколки
Воплей, безумных жалоб,
И невозможно долго
Огромное чёрное Нечто
Падало в ужас комнат.
Так остриё иголки
Может пронзать бесконечно,
Криком входя.
Но помнить,
Пытаясь помнить,
Сползая у детской кроватки
По ту сторону взрыва:
«Спи, мой родной, мой сладкий»
Женщина говорила.
ПОЛЕ
Это поле охрипшее бы вспахать.
Но им выпало, как в сорок третьем:
За живых и мёртвых,
За пядью пядь,
И один на один со смертью
Перейти это поле длиною в жизнь.
Помоги им, храни их, Боже.
На земле много разных других отчизн,
Только наша одна без кожи.
Так России написано на роду
Мир спасать от дерьма и срама.
И они дойдут.
До конца дойдут.
И победой омоют раны.
* * *
Тишина. И свет усталый.
Снег идёт, ложится снег
На дороги, на кварталы,
На страну, которой нет.
Зачарованная снегом
Спит она, и снятся ей
Города под мёртвым небом
В блеске призрачных огней.
Снятся праздные витрины
И, от блеска в стороне,
Среднерусские руины
В нескончаемой войне.
Кто их вспомнит? Кто ответит?
Кто вернёт им день былой?
Снится им – февральский ветер
Снова бродит над землёй.
Снятся банки и вокзалы,
Телеграф и поезда...
И над всеми свет усталый
Льёт погасшая звезда.
* * *
Мне бы прочь от вороньего грая,
Мне бы скинуть года на треть
И пойти по родному краю,
И заветные песни петь;
Плыть с туманами над покоем,
Замирать росою в лугах.
Мне бы только понять такое:
Как зовущая в небесах
Нарождается музыка, чтобы
Распахнулась чья-то душа,
И другая душа, до озноба
Замирая, сделала шаг?
Я бы тихою стал рекою,
Чтоб она текла и текла,
И зовущие над покоем
Отражались в ней купола.