Крым и Севастополь отмечают пять лет воссоединения с Россией

В такой же день ровно пять лет назад президент России подписал Договор о принятии Республики Крым в состав Российской Федерации по результатам всеобщего референдума: 96,77% жителей полуострова проголосовали за присоединение к нашей стране. Ровно пять лет назад под документом, который определил дальнейшую судьбу миллионов, ставили свои подписи Владимир Путин, Владимир Константинов, Сергей Аксенов и Алексей Чалый.

В Севастополе на площади Нахимова многотысячная толпа ревела долгожданное «Севастополь — русский город», а люди звонили родным в другие страны с приветствием «Говорю с тобой из России». Все эти годы корреспонденты Федерального агентства новостей следили за изменениями в российском Крыму. Мы были на полуострове, когда он погрузился во тьму после подрыва ЛЭП. Мы видели, как асфальтируют последние метры автомобильной части Крымского моста перед открытием. Мы были здесь, когда случилась трагедия в Керчи. Мы здесь и сейчас, в день пятилетия воссоединения с Россией, и нам есть, о чем вспомнить.

Новости мартовских дней 2014 года с полуострова напоминали выдержки из сценария исторического, фантастического и абсолютно точно остросюжетного кино. Блестящая спецоперация российских спецслужб, феномен «вежливых людей», бескровное разоружение украинских вооруженных сил, референдум и переход под флаг другого государства за считанные дни. В этот месяц для Крыма открылся фантастический, но такой реальный портал для перехода в другую жизнь. Время выбора, время перемен, которое не все оказались в силах осознать. Кто не захотел принять российский триколор — уехал, кто был ему рад — остался и приготовился к центрифуге изменений. Два месяца спустя крымчане уже расплачивались русскими рублями и предъявляли российские паспорта, оформляли социальные льготы, пенсии и материнский капитал.

В Севастополь переезжали военные с материка, «Бастионы» укреплялись на береговой линии, а инженеры уже обдумывали, как перекинуть мост через Керченский пролив.

Все это время Украина называла крымчан «жителями оккупированной территории», но своими действиями демонстрировала отнюдь не сочувствие — перекрытие Северо-Крымского канала осушило северные территории и грозило оставить полуостров без воды. Россия пожала плечами и стала строить водозаборы, перебрасывать воду, восстанавливать подземные скважины и строить очистные сооружения. Никто не умирал от жажды и не выстраивался в очереди за водой, как ни хотелось бы этого тем, кто перекрыл кран с другой стороны.

В 2015 году диверсия на ЛЭП оставила Крым без света, и полуостров дописал к своей и так завидной истории еще целый том по выживанию. Снова Россия пожимает плечами и говорит: «Ничего, там в Крыму наши люди, и мы их не оставим». Сегодня Владимир Путин запускает две электростанции на полуострове — Крым становится полностью энергонезависимым, его удалось полностью обустроить станциями за четыре года со времен блэкаута.

Тогда, несмотря на зимнее холодное время, удалось никого не заморозить, не потерять в больницах и роддомах, в авариях и на темных улицах. В эти дни мы наблюдали за крымчанами, с трудом отправляя материалы в редакцию, и готовы сказать еще раз: этот народ непобедим. Люди возили друг другу генераторы, дежурили в поселках, делились горячими обедами с соседями, разговаривали вечерами и пели песни под гитару у тепловых ламп МЧС на улицах. И умудрились не вплести в свою беду крымских татар, хотя к основам подорванной ЛЭП был с недвусмысленным намеком привязан флаг с татарской тангой.

С татарами отдельная история. В решающие дни крымской весны и перед ними их старательно пугали: «Путин — он как Сталин, отправит вас снова в степи, в ссылку, вспомните годы депортации». Кто-то не стал испытывать судьбу и уехал с полуострова. Остальные остались, и можно представить, с каким волнением они ждали первых решений России на свой счет.

Первое, что сделал Путин — подписал указ о реабилитации, под который попали крымские татары. «Завоевывает доверие, набирает позитивно расположенный электорат», — писали политологи. Ну да, завоевывает, ну да, набирает. Но мы видели своими глазами, как это выглядело на практике для обычных людей.

В места компактного проживания, на которые Украина в свое время махнула рукой (живите, как хотите и как можете), впервые проводили свет и газ, к ним прокладывали асфальтированные дороги. Ученые сели, напряглись и за полтора года создали учебники по крымско-татарскому языку, которых не было в российской системе образования. Появились школы и детские сады с билингвальной формой обучения.

Еще одним законом разрешили получать российское гражданство по упрощенной системе. И почему-то сбежавший в Киев меджлис все равно зовет это кремлевской пропагандой, боясь признать — это нормальная забота о народе, который вроде и вернулся домой, но до сих пор не отличался от знаменитых татарских самозахватов в Крыму — одиноких убогих сарайчиков в степях. Их, кстати, снесли.

Крым за пять лет узнал, что такое жить без воды, света и Play Market, с блокировкой Booking.com и под санкциями, а еще — как обходить все эти беды и покупать в Интернете в обход системы. Обычным людям неприятно, но попроще, бизнесменам — совсем непросто. И все же, бизнес в Крыму не загнулся и не умер. Здесь открылись собственные сыроварни и новые винодельни, эко-фермы и косметические фирмы, новые рестораны и кафе на побережье. Каждого нового отчаянного предпринимателя встречают как героя — потому что бизнес в российском Крыму — не для слабаков. Да и вообще, Крым в свой переходный момент — не для привыкших к «готовенькому».

В 2014 году все были настроены однозначно: не войди Крым в Россию во время открывшейся лазейки, на полуострове была бы война. Севастополь готовился к третьей обороне, в Симферополе и остальных городах собирали народные ополчения и дежурили с кострами на улицах. Крым не собирался вступать в майданные игры, не отдал бы без боя свой русский язык, право говорить и жить на нем. Сейчас, пять лет спустя, на вопрос «Вы рады, что теперь с Россией?» недоуменно отвечают: «А как еще?» — к хорошему привыкли быстро.

Сегодня Крым — не придаток и не отщепенец, а полноценный регион страны. Граница между ним и материком для приезжего почти не ощутима: ты пересекаешь мост или прилетаешь в современный аэропорт Симферополя, на новом троллейбусе доезжаешь в центр города или через Интернет покупаешь билет на мини-автобус в любой крупный город. Местная симка тут же подключает Интернет, через внутренние приложения можно заказать такси онлайн (пусть не Яндекс и не Uber, но тоже работает). Во всех кафе и магазинах можно расплатиться банковской картой, и больше не нужно везти с собой полный кошелек купюр, как три года назад.

Удивительно, но не сказать, что в дни празднования пятилетия воссоединения с Россией весь Крым увешан поздравительными плакатами. Около железнодорожного вокзала Симферополя, кстати, до сих пор висит плакат «4 года в России». Не то, чтобы здесь «нечего праздновать» — просто быть в России для Крыма уже так естественно — особого шика и не надо.

Крымчане уже пять лет как в российской действительности, и со всеми ее бонусами в виде инфраструктуры, вложенных миллиардов, ФЦП и повышенного внимания со стороны Кремля, на полуостров пришли и ее проблемы. Крым и Севастополь — полноценно встроившиеся регионы страны, где уже можно так же ругать и критиковать местную власть, как по всей стране; замечать не только успешные рапорты чиновников, но и их провалы по ФЦП; уличать провальные реставрационные проекты и несправедливо захваченные земли на ЮБК.

«Свой выбор сделали, не сомневаясь. Теперь живем, работаем, все просто», — так кратко отвечают крымчане о том, как им живется в России.

Фото и текст: Евгения Авраменко