Старость не радость. Как до революции крымчане зарабатывали пенсии
Может ли страна жить без единой пенсионной системы? Безусловно. Жила ведь уже. Вот только людей это не радовало… как до революции жителям полуострова начисляли пенсии, узнавал «АиФ-Крым».
Конец минувшей недели ознаменовался бурной дискуссией относительно предложения одного из депутатов Госдумы о... ликвидации Пенсионного фонда. Впрочем, идеи эти озвучивались и в прошлые годы —убрать структуру-посредник, и выплачивать пособия из бюджета.
Экономисты, впрочем, уже высказались: федеральный бюджет никогда с физлицами не работал, и нет смысла рушить единую работающую систему, чтобы по факту потом просто заменить её другой. Потому, что каждая пенсия, финал трудовой жизни человека, — индивидуальная история. И невозможно обойтись без специалистов, которые её оценивают в соответствие с законодательством, учитывая все нюансы.
Может ли страна жить без единой пенсионной системы? Безусловно. Жила ведь уже. Вот только людей это не радовало...
Тысяча в тулупе
Пенсией по нетрудоспособности для крестьянина были его дети. Чем больше — тем существеннее поддержка от ставших на ноги сыновей. И гарантия того, что одряхлевших родителей не бросят на произвол судьбы.
Многие люди «на старость» откладывали деньги самостоятельно. Когда — на счёт в банке, когда — в собственные «захоронки». «Житель деревни Деркой, близ Ялты, купивший на днях на базаре старый овчинный тулуп, нашел в нем зашитыми свыше тысячи рублей», — сообщила в ноябре 1910 года газета «Русское слово». Таких сообщений было полно: в перинах и подушках, в одежде, и прочих тайниках после смерти владельцев находили припрятанные ассигнации. В Ялте полицейских как-то удивил задержанный на рынке нищий: при нём оказалось две сберкнижки с солидными вкладами.
Примерно каждый третий житель страны в то время мог рассчитывать на пенсионное обеспечение в том виде, в котором мы понимаем: уйти на отдых, и ежемесячно получать выплаты определённого размера. Для этого существовали ведомственные кассы двух типов: эмеритальные (под «крылом» государства), и страховые.
В эмеритальную кассу чиновники, учителя — работники самых разный учреждений, каждый месяц вносили часть жалованья. Но такую пенсию можно было получить только после выслуги определённого срока. Болезнь, инвалидность, почтенный возраст — если, например, человек начал служить поздно, — во внимание не принимались. Нет трудового стажа — нет выплат.
В начале ХХ века человек, обеспечивавший себе пенсию в эмеритальной кассе, прослужив 12 лет, мог получить пособие в 66,6 рублей в год — меньше шести рублей в месяц. Наибольшая пенсия, которую можно было получить в такой кассе, за выслугу более чем в три десятка лет — 800 рублей в год.
В страховых кассах размер пенсии напрямую зависел от стажа и размера взносов. И от времени поступления на службы и возраста ухода с работы «При одном жалованье двух участников страховой касса и при одной продолжительности службы, участник, поступивший в 26 лет, получит пенсию несколько больше, чем поступивший в возрасте 20 лет», — отмечал земский служащий Казанаклы, анализировавший в 1904 году деятельность различных пенсионных касс в Крыму.
В 1911 году «Рижский вестник» опубликовал «пенсионную сенсацию». Жил да был один народный учитель, поступивший на службу в 20 лет. И об уходе на покой задумался, когда ему стукнуло... 80. Обратился в управление пенсионной кассы народных учителей, чтобы узнать, какая ему положена пенсия. «Пенсионная касса, после головоломных вычислений нашла, что ему за 60 лет причитается двадцать две тысячи семьсот рублей в год (22700 р. !!!) Но эта сумма учителю выдана не будет, т.к. при составлении устава кассы не предусмотрена такая долговечность учителей», — писала газета.
Деньги не возращаются!
В начале прошлого столетия положение эмеритальных касс было не блестящим. Крымский математик Милевич считал, что в Таврической губернии они уже несостоятельны: «Не далее, как через 10 лет начнут исчезать их капиталы, а лет через 20 пенсионные книжки будут представлять в руках пенсионеров не большую ценность, чем обязательства несостоятельного должника».
Эмеритальные кассы, в случае смерти человека, выплачивавшего взносы, деньги не возвращали. А вот в страховых жёны и дети умерших могли получить либо взносы в виде единовременной выплаты — либо получать пенсию за близкого человека. Сиротам, потерявшим отца, например, выплачивалось 2,5% от его оклада — если родитель прослужил 5 лет, 6% — если стаж составил 12 и более лет, и так далее.
Для того времени обычной была ситуация, когда семья от статуса благополучной в считанные месяцы скатывалась до бедственного положения. Человек с хорошей профессией — вроде врача или инженера, зарабатывал достаточно, чтобы содержать не только жену и детей, но и помогать родителям, оплачивать услуги прислуги и т.д. Но, если он погибал, семья на его пенсию прожить никак не могла.
В Крыму эта ситуация очень возмущала врачей. Через полуостров регулярно прокатывались волны эпидемий — от холеры до сыпного тифа. Для работы на эпидемиях врачей и медперсонал призывали, и они не имели права отказаться. При этом они рисковали не только заболеть, но и стать жертвами «благодарных» пациентов. Например, при вспышке холеры в 1908 году в Керчи, жители посёлка Ени-Кале забросали камнями санитара, который вёз в больницу заболевшую девочку. Они считали, что там «дохтура народ холерой травят».
Страхование своей жизни даже для врачей было дорого: ставки выставлялись высокие. Поэтому медики ратовали за то, чтобы земство позаботилось о них. «Семья врача, может быть, наиболее бескорыстного и самоотверженного, павшего жертвой своего долга, получает после его смерти единовременное пособие, которое поддерживает её, самое большее, 304 года. А дальше?», — говорил на губернском медицинском съезде крымский врач Сергей Крылов. Он предлагал увеличить пособия родным погибшим, и выплачивать лишь жене и детям — чтобы выплаты не «растаскивались» между другими родственниками.
Кстати, и пенсию врачи себе выслуживали крохотную: в 1901 году она составляла 116 рублей в год — с двенадцатилетним стажем работы. А за двадцать лет службы полагалось 230 рублей пенсии в год.
Рабочие свои пенсионные кассы имели. Но отчисления были добровольными. А при скромных заработках в 17-20 рублей в месяц не все считали нужным откладывать на старость. А вот риск увечий был очень большой. В 1903 году был принят закон о том, что владельцы предприятия обязаны платить пенсии рабочим и служащим, утратившим работоспособность из-за несчастных случаев: две трети зарплаты.
Однако владельцы находили лазейки в законе. Например, просто «рисовали» заниженный годовой заработок, уменьшая пенсии. Или вовсе уходили от выплат. Так, например, случилось на серном руднике у Кояшского озера, что недалеко от мыса Опук. Месторождение взялась разрабатывать бельгийская компания. Поскупилась на оборудование шахты, и от удушения сероводородом в шахте погиб рабочий и инженер, руководивший добычей. Компания работы свернула, отклонив претензии по выплате пенсий и компенсаций: они же иностранцы!
Кстати, сразу после окончательного установления Советской власти в Крыму, в 1922 году, Совнарком республики издал постановление о соцстраховании и соцобеспечении. На 1 августа было зарегистрировано уже 108 тысяч человек (на 700 тысяч всего населения), нуждающихся в пособиях от государства.