Казанский стрелок в поисках последователей. Как Галявиев пытался влиять на людей
Казанский стрелок зазывал одногруппников в секту. Ребята отказались, так и не выяснив, что за движение предлагал им Ильназ Галявиев. Психолог уверен, что парень мог влиять на других, но пойти за ним могли лишь те, кто был готов убивать или хотя бы имел к этому склонность.
Казанский стрелок зазывал одногруппников в секту. Ребята отказались, так и не выяснив, что за движение предлагал им Ильназ Галявиев. Психолог Андрей Зберовский уверен, что стрелок был способен влиять на других, но пошли бы за ним лишь склонные к убийствам.
Казанский стрелок учился в колледже ТИСБИ. После нападения на школу №175 студенты колледжа вспомнили, что примерно полгода назад Ильназ Галявиев предлагал одногруппнику вступить в секту. В какую именно, пока не известно: юноша посчитал предложение шуткой и перевел разговор на другую тему.
Об аналогичном случае сообщил и RT: однокурсник рассказал, что Галявиев предлагал вступить в некую секту, в которой он якобы был вербовщиком. Студент тоже свел все к шутке. Но позже Ильназ связался с ним через социальную сеть, начал грубить и оскорблять, а на другой день в колледже извинился.
За год до нападения на школу покончил с собой один из студентов колледжа, который, как и казанский стрелок, учился на программиста. Мать погибшего парня утверждает, что незадолго до гибели ее сын тоже заявлял, что он «Бог, монстр и дьявол», и вел себя неадекватно.
Эхо Керчи
Многие в связи с этим вспоминают случай в Керчи, когда студент колледжа также напал на свое учебное заведение, лишил жизни почти 20 человек и более 50 ранил. Пытаясь понять причину, некоторые выдвигали версии о влиянии на парня запрещенной религиозной организации.
Мать керченского стрелка была глубоко верующей, посещала молитвенные собрания и старалась приучить к ним сына. Но уже подростком парень прекратил там появляться. И доказать причастность матери непосредственно к нападению на керченский колледж никто не смог.
Другие известные школьные стрелки и вовсе не были замечены в каких-то деструктивных религиозных кругах ни в России, ни за рубежом. Как ни парадоксально, эти силы больше воздействуют на взрослых людей с уже сформировавшейся, хоть зачастую и больной психикой.
Притягивая подобное
Доктор наук, психолог Андрей Зберовский в разговоре с «360» допустил, что Галявиев мог влиять на других. Подавляющему числу людей, склонных к экстремистской деятельности, комфортно, когда они находятся в среде себе подобных, — ее-то они и стараются создать.
По словам Зберовского, когда у человека есть психические или психологические аномалии, он создает вокруг себя группу поддержки, в которой ему комфортно. И казанский стрелок вполне мог кого-то себе искать.
«Тем более что в наше время это легче делать за счет социальных сетей. Это раньше нужно было с кем-то лично знакомиться, втираться в доверие, заниматься общим делом. А сегодня социальные сети заметно облегчают людям, которые имеют какие-то особенности психики, находить себе подобных», — отметил Зберовский.
Все люди ищут себе подобных, сказал психолог. Меньше всего друзья нужны обывателю. Такой человек живет обычно — он как все, ему никто не нужен. Но чем человек ярче, своеобразней или страннее, тем больше он заинтересован в создании психологически поддерживающей структуры.
Соревнование без идеологии
Зберовский отмел идею о том, что школьные стрелки могут идти на преступление под влиянием идеологии. Но при этом они зачастую изучают опыт предшественников и пытаются переплюнуть их по количеству жертв — есть такой соревновательный элемент в поведении психопатов и маньяков.
«Например, сексуальные маньяки любят соревноваться с Чикатило и другими известными персонажами. То есть чем больше мы публикуем информации с подробностями трагедии, тем больше у нездоровых людей возникает такой состязательный момент. Они себя сравнивают, они хотят быть лучше», — пояснил психолог.
Учитывают и негативный опыт предшественников: как их поймали, как убили. Но именно запрос на убийство приходит от самого человека, подчеркнул Зберовский. Нормального человека нельзя заставить, например, вступить в запрещенную экстремистскую организацию — как бы его ни обрабатывали, все бесполезно.
«С агитатором просто прекратят общаться и сообщат о нем куда следует. Но это если нет своего запроса. А если он есть, пусть даже минимальный, и человек попал в среду, где этот запрос правильно обработали, направили, раздули — это уже другое дело», — сказал психолог.
По мнению Зберовского, люди с неустойчивым состоянием психики довольно легко поддаются манипуляциям. А человечество веками совершенствовало управление людьми в сторону политического, религиозного или иного радикализма.
Времени на проповеди нет
Андрей Зберовский допустил, что если бы стрелку попались обиженные подростки, изгои класса, он мог бы кого-то подтолкнуть к антиобщественным действиям. Достаточно было сыграть на том, что «у нас с тобой общая судьба, я тоже был изгой, меня тоже обижали, у меня тоже были проблемы, мир устроен не так». Но это лишь в случае, когда есть хотя бы минимальный собственный запрос, подчеркнул психолог.
А открыто выступать в интернете, публиковать манифесты и воззвания, вербовать себе сторонников Ильназ Галявиев не решался, как и его предшественники. Призывы убивать, тем более в учебных заведениях, сразу вызовут общественную реакцию, и соответствующие инстанции отреагируют быстро.
«Так что вести пропаганду долго просто невозможно. Поэтому все известные нам школьные стрелки, как правило, либо публиковали информацию за день-два до нападения, либо непосредственно перед бойней, как сделал и Галявиев. Они же понимают, что за ними сразу придут. Поэтому все декларации делаются, что называется, впритык, и они не успевают развиться во что-то большее — просто нет времени», — сказал Зберовский.
В деле казанского стрелка психолога удивило то, что Галявиев сдался, хотя у него оставались патроны. Это необычно и говорит о том, что парень все-таки был достаточно мягким и не имел большого запаса отчаянья, чтобы выстрелить в себя или погибнуть в борьбе с силовиками.