Голландия не вернёт золото скифов, а может вернуть приданое русской княжны?
Золото скифов, которое выставлялось в археологическом музее в Амстердаме в 2014 году, обратно в Крым не вернут.
Верховный суд Нидерландов постановил, что полуостров свои сокровища не получит, ведь они принадлежат совсем другой стране. Ну что ж, тогда возникает закономерный вопрос: а приданое нашей русской княжны, Анны Павловны, Нидерланды не хотят вернуть?
Если ломается логика и наступает театр абсурда, этот абсурд нужно доводить до конца. «Замороженные» сокровища Крыма принадлежат только ему. Точка. Ведь представленные в Амстердаме экспонаты приехали туда из музея Тавриды и Керченского музея. То есть, погостив в Нидерландах, должны быть непременно возвращены туда же. Это, как если бы Мону Лизу, привезенную «на гастроли» в Эрмитаж, вдруг решили бы отдать… Риму. Ведь написана картина итальянцем Да Винчи.
Однако Нидерланды ничего возвращать Крыму не хотят. Тогда, может быть, стоит потребовать от голландской стороны русские сокровища? Знаете ли вы, сколько всего привезла в Нидерланды дочь нашего императора, Павла I? Есть такие данные: сто сундуков.
9 февраля 1816 года великая княжна Анна Павловна была обвенчана в церкви Зимнего дворца с наследным принцем Вильгельмом Оранским. Любящая мать, императрица Мария Федоровна, хотела, чтобы ее дочь ни в чем не нуждалась. Мало ли, что ждет ее «там». Поэтому для Анны подготовили все, от булавок до кроватей. На борт корабля «Принц Блюхер» погрузили сотню сундуков, в которых везли:
Предметы мебели, обои, посуду, платья, шубы, туфли, отрезы ткани, драгоценности, церковную утварь, белье, шкатулки для хранения, шляпы, зонтики, седла, лошадиную упряжь, карету, и так далее…
«Дорогой отец, - писал домой принц Оранский, - если Анна возьмет все, что ей предлагают, наши маленькие дворцы не смогут все это вместить».
Анна Павловна была богатейшей невестой. Она получила в приданое миллион рублей (не считая предметов обихода). Это по курсу 1816 года! Представьте себе цены девятнадцатого столетия, мысленно переведите в нынешние, и… вы все равно получите только самый приблизительный курс. В 1800 году, например, корова стоила 1 рубль. Средняя цена нынче – 100 тысяч рублей. Посмотрите, во сколько раз выросла цена. И вы поймете: Анна Павловна везла в Голландию несметные богатства.
Дворцы королевской семьи Нидерландов до сих пор обставлены мебелью… русской княжны. Сохранилось и огромное зеркало с канделябрами, привезенное из России. И бюро, и консоли, и подсвечники, и ширмы, и… множество великолепных вещей, которыми славится дворец Сустдейк.
Часть роскошных даров из Петербурга погибла в пожаре, который вспыхнул вскоре после прибытия великой княжны в Нидерланды. Что сделали обеспокоенные русские родственники? Они немедленно прислали всё заново. От булавок и белья до шкафов. А когда в брюссельской резиденции Анны Павловны у нее похитили бриллианты (история была довольно мутной, и к ней, судя по всему, был причастен один из близких знакмымх супруга нашей княжны), то драгоценности снова прислали из России. Таким образом Романовы трижды отсылали огромные деньги в Нидерланды.
Еще один факт: для коронации супруга, в 1840-м году, Анна Павловна предложила использовать… свои драгоценные камни. Те, которыми располагала семья голландских королей, показались ей слишком незначительными. Бриллианты русской великой княжны до сих пор находятся в сокровищнице Амстердама…
Так если Голландия так артачится насчет золота из крымских музеев, почему бы ей не заглянуть в свои закрома? Которые состоят из русских драгоценных камней и предметов искусства? Индия, например, уже высказывает претензии к Англии, из-за увезенных в Лондон бриллиантов. И тоже считает, что имеет на это право.
Да, может возникнуть вопрос: но ведь немецкие принцессы, приезжавшие в Россию, чтобы выйти замуж, тоже что-то везли? А не потребуют ли эти сокровища назад? Давайте вспомним примерную опись имущества Екатерины II, тогда – Софьи Августы Фредерики Ангальт-Цербстской. Упоминается несколько платьев, рубашек и медный кувшин. Думается мне, что от потери кувшина мы как-то не обеднеем.
Повторюсь: если дело доходит до абсурда, его нужно выдерживать до конца.