ПРОИГРАННАЯ СХВАТКА С ОЛЕГОМ ЕФРЕМОВЫМ, ИЛИ ГЛАВНОЕ ПОРАЖЕНИЕ БОРИСА ЛИВАНОВА
22 сентября 1972 года скончался Борис Ливанов (род. 1904), актер, прослуживший во МХАТе почти 50 лет.
Он был одним из алмазов театра, - граф Альмавива, Ноздрев, Чацкий, Соленый, Астров, Митя Карамазов, Егор Булычев.
Именно к Ливанову обратил слова Станиславский: «МХАТ призван спасти мировое искусство. За неисполнение этого указа судьбы ответите вы, оставшиеся в живых молодые последователи. Вы один из тех, о котором я думаю, когда мне мерещится судьба театра в небывало прекрасных условиях для его расцвета в нашей стране. Любящий и надеющийся на Вас К. Станиславский».
Тем горше, что завет любимого учителя по спасению театра Ливанов оказался выполнить не в состоянии.
Расскажем об этом, проиллюстрировав историю кажрами диафильма «Борис Ливанов, взятыми с сайта diafilmy.su
Кризис во МХАТе начался сразу после войны, когда театр по распоряжению сверху затопили пьесы бесконфликтной драматургии Сурова и Вирты, а там и смена культурных парадигм подоспела. Существенный удар неповоротливому МХАТу нанесла театр-студия «Современник», с декларацией: «Ближе к жизни!» На протяжении десятилетия с лишним МХАТ не выдавал модных премьер, зритель уходил к Любимову на Таганку, к Плучеку в Сатиру, к Гончарову в Маяковку.
Еще во МХАТе не было единого худрука, его заменял Художественный совет в лице стариков Виктора Станицына, Бориса Ливанова, Михаила Кедрова. Аксакалы конфликтовали между собой, раздутый штат актеров составлял различные группировки.
Главное, речь шла о МХАТе, академическом театре, вывеске режима. Закрыть его не представлялось возможным, наблюдать деградацию тоже.
Следовало найти главрежа, способного вдохнуть в летаргический организм вторую жизнь.
Как насчет воспитать бабу Ягу в своем коллективе? Если брать труппу Художественного театра, то Ливанов был не то чтобы самым оптимальным претендентом на пост главного режиссера, он просто больше других хотел его занять. Но спектакли, поставленные Ливановым в 1960-ые годы, отнюдь не блистали. Ни «Тяжкое обвинение» по пьесе Шейнина, ни «Чти отца своего» по пьесе Арбузова. «Чайка» в постановке Ливанова быстро сошла со сцены и, хотя исполнительница роли Нины Заречной Светлана Коркошко (ЧЕМ НАСОЛИЛА ТАТЬЯНА ДОРОНИНА СВЕТЛАНЕ КОРКОШКО) видела здесь интриги, однако, защищающий старый МХАТ где только можно, Всеволод Шиловский, констатировал, что ливановская «Чайка» во время гастролей в Англию провалилась, да и вообще те гастроли 1970-го года прошли для МХАТа на грани провала.
Ну а еще у Ливанова нашлись противники в недрах театра. Уважаемые коллеги ревниво за ним следили. Не одобряла кандидатуру Ливанова и министр культуры Фурцева.
Актер настроился на борьбу, не в силах прогнозировать, как скоро с ним расправятся.
На ведущие в обрыв ефремовские рельсы МХАТ встал в 1970-ом году.
Во главе заговорщиков маячили два театральных старожила Михаил Яншин и Марк Прудкин. Сперва они хотели привести во МХАТ Георгия Товстоногова, но у того был свой БДТ, ему хватало.
Как раз во время провальных английских гастролей (когда парторг театра Ангелина Степанова и директор Константин Ушаков были в Лондоне), Яншин и Прудкин добились приема в ЦК, где озвучили в качестве главрежа кандидатуру Олега Ефремова. Затем, уже с участием Ефремова, состоялась актерская сходка на квартире Яншина. На собрание сие не позвали самых значимых актеров старого состава Грибова, Кторова, Станицына, Белокурова. Что касается Ливанова, то он и не мог прийти, будучи на гастролях в Киеве. Как говорил Шварц: «Человека легче всего съесть, когда он болен или уехал отдыхать».
Узнав, что назначение Ефремова дело решенное, Ливанов пошел ва-банк, накатав письмо Брежневу.
В первых строках он сообщил генсеку, что покидает сцену, поскольку на пост главрежа протаскивают Ефремова.
«Творческая практика театра «Современник» и его руководителя О.Н. Ефремова последовательно и настойчиво утверждает определённую линию, а именно: в области идейной – претенциозное фрондирование, в области художественной – полемика с искусством МХАТ. Эта полемика проявляется во всём: в области репертуара – во МХАТ идут спектакли «На дне», «Чайка». И «Современник» ставит эти пьесы. Но, разумеется, по-своему, со своих позиций. В области актёрского искусства – МХАТ стремится к сценической правде. И «Современник» – тоже, но опять же по-своему, «поправляя» мхатовский реализм неореализмом итальянского кино».
В последних строках письма Ливанов просил Брежнева о личной встрече.
Никто на письмо не ответил. 19 августа 1970-го состоялось официальное назначение Ефремова. 7 сентября его представили труппе.
Как отреагировал Ливанов на поражение?
Резко.
По воспоминаниям Всеволода Шиловского:
«Как-то мы сидели за столом, обедали. Рядом с нашим столом был стол Прудкиных. Вдруг открываются двери, входит Борис Николаевич. Подходит к Марку Прудкину и со всего размаха бьет по столу, так что подпрыгивает посуда. И очень громко говорит:
– Марк, ты предатель! Ты не меня предал, ты МХАТ предал. И трагедия в том, что МХАТ перестанет существовать. – Ливанов еще раз грохнул кулаком по столу и ушел»
С тех пор Ливанов больше не переступал порог театра, хотя жил неподалеку. Зарплату ему приносили на дом.
История зафиксировала саркастические высказывания актера: «Враги сожгли родную МХАТу…», «Как дела в Освенциме?» (по поводу театральных дел).
Зафиксировала она и слова хирурга Вишневского, адресованные сыну актера Василию Ливанову: «Болезнь твоего отца – это то, что сотворили с его театром. От этого я вылечить не могу…»
Умер Борис Ливанов через два года после ухода из театра.
Сам МХАТ развалился в перестройку.
О том, почему не смог его удержать на краю пропасти гений Ефремова мы еще поговорим.