Александр Дмитриев против России (Жалоба № 12993/05)

По делу «Александр Дмитриев против России»,

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой, в состав которой вошли:

          Изабелла Берро, Председатель,
          Элизабет Штайнер,
          Ханлар Гаджиев,
          Мирьяна Лазарова Трайковска,
          Юлия Лаффранк,
          Ксения Туркович,
          Дмитрий Дедов, судьи,
и Сорен Нильсен, Секретарь Секции,

проведя 14 апреля 2015 года заседание за закрытыми дверями,

вынес следующее постановление, утвержденное в вышеуказанную дату:

ПРОЦЕДУРА

1.  Дело было инициировано на основании жалобы (№ 12993/05) против Российской Федерации, поданной в Суд согласно статье 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — «Конвенция») от гражданина Российской Федерации Александра Викторовича Дмитриева (далее — «заявитель») 18 февраля 2005 года.

2.  Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представляла А. Полозова, адвокат, практикующий в г. Москве. Интересы Властей Российской Федерации (далее — «Власти») представлял Г. Матюшкин, Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3.  Заявитель утверждал, в частности, что он содержался под стражей в ненадлежащих условиях, и что срок его содержания под стражей был необоснованно длительным.

4.  16 февраля 2009 года данная жалоба была коммуницирована Властям Российской Федерации.

ФАКТЫ

I.  ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5.  Заявитель, 1980 года рождения, проживает в г. Козельске Калужской области.

A.  Уголовное дело в отношении заявителя и его заключение под стражу

6.  20 апреля 2003 года заявитель был задержан по подозрению в причастности к причинению тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть.

7.  22 апреля 2003 года Козельский районный суд Калужской области (далее — «районный суд») продлил срок содержания заявителя под стражей, сославшись на тяжесть предъявленных ему обвинений и наличие у него судимости за кражу. Суд посчитал, что заявитель, находясь на свободе, может воспрепятствовать производству по делу и продолжить преступную деятельность. 7 мая 2003 года Калужский областной суд (далее — «областной суд»), рассмотрев дело в кассационном порядке, оставил данное постановление в силе.

8.  18 июня 2003 года районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей, приняв во внимание серьезность предъявленных ему обвинений, тот факт, что у заявителя имеется судимость, нет официальной работы и существующую вероятность того, что при нахождении на свободе он может продолжить заниматься преступной деятельностью или воспрепятствовать производству по уголовному делу. Судья также отметил, что представленные стороной обвинения материалы указывают на то, что имеются серьезные доводы в отношении виновности заявителя. Данное постановление заявитель не обжаловал.

9.  20 июля 2003 года, после завершения некоторых следственных мероприятий, прокуратура вынесла постановление об освобождении заявителя из-под стражи.

10.  22 июля 2003 года заявитель был освобожден из-под стражи под подписку о невыезде.

11.  19 мая 2004 года районный суд признал заявителя виновным и приговорил его к десяти годам и шести месяцам лишения свободы. В срок наказания, назначенного заявителю, был засчитан срок содержания под стражей в период с 20 апреля по 22 июля 2003 года. Заявитель был незамедлительно взят под стражу.

12.  20 июля 2004 года Калужский областной суд отменил вынесенный приговор и направил дело на новое рассмотрение. Областной суд также постановил, что заявитель должен продолжать находиться под стражей; при этом суд не привел никаких правовых оснований для подобной меры пресечения и не установил каких-либо сроков ее применения.

13.  8 октября, 9 декабря 2004 года и 20 января 2005 года районный суд неоднократно возвращал дело прокурору, в частности, ввиду определенных недостатков в обвинительном заключении. Во всех случаях судья считал, что заявитель должен продолжать находиться под стражей, не указывая для этого каких-либо правовых обоснований. Постановления от 8 октября 2004 года и 20 января 2005 года не содержали никаких обоснований для продления срока содержания заявителя под стражей, хотя в постановлении от 9 декабря 2004 года просьба заявителя об освобождении была отклонена со ссылкой на тяжесть предъявленных ему обвинений. Данные постановления заявителем обжалованы не были.

14.  20 января 2005 года районный суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 20 апреля 2005 года. Никаких правовых обоснований, за исключением того, что судебный процесс еще не был завершен, суд при этом не предоставил.

15.  5 февраля 2005 года заявитель признал себя виновным в предъявленных ему обвинениях во время допроса в присутствии адвоката и подписал соответствующий протокол. Впоследствии он отказался от ранее данных показаний.

16.  7 апреля 2005 года районный суд признал заявителя виновным в причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть. Сторона защиты и сторона обвинения подали кассационные жалобы.

17.  10 июня 2005 года областной суд, рассмотрев дело в кассационном порядке, признал, что суд первой инстанции должен был исключить из материалов дела показания, данные в отсутствие адвоката, отменил приговор от 7 апреля 2005 года, и направил дело на новое рассмотрение. Областной суд также постановил, без приведения каких-либо правовых обоснований, что заявитель должен оставаться под стражей, и продлил срок содержания его под стражей до 1 августа 2005 года.

18.  В июле 2005 года адвокат направил ходатайство об освобождении заявителя до момента проведения нового судебного разбирательства. 25 июля 2005 года районный суд отклонил данное ходатайство, сославшись, в частности, на тяжесть предъявленных заявителю обвинений и наличие у него судимости. Суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 1 ноября 2005 года. Заявитель обжаловал данное постановление, утверждая, что 22 июля 2003 года он уже был освобожден из-под стражи под подписку о невыезде, при этом данное условие он не нарушал. 2 сентября 2005 года областной суд оставил в силе постановление суда от 25 июля 2005 года.

19.  26 октября 2005 года районный суд заменил меру пресечения заявителя на подписку о невыезде. Заявитель был незамедлительно освобожден.

20.  20 декабря 2005 года районный суд признал заявителя виновным и приговорил его к семи годам лишения свободы. Заявитель был незамедлительно взят под стражу.

21.  21 февраля 2006 года областной суд оставил в силе приговор от 20 декабря 2005 года и он вступил в силу.

22.  20 ноября 2008 года Железнодорожный районный суд г. Пензы решил применить в отношении заявителя принудительное психиатрическое лечение. Впоследствии заявитель был переведен в психиатрическую больницу в г. Сычёвка Смоленской области.

Б.  Условия содержания под стражей в ИЗ-16/1 г. Казани в период с 15 августа по 24 октября 2008 года

1.  Версия заявителя

23.  В своих первоначальных замечаниях заявитель утверждал, что содержался в ИЗ-16/1 г. Казани в период с 15 июля по 24 сентября 2008 года. В течение указанного периода (за исключением двух недель) заявитель не имел в камере отдельной кровати, спать ему приходилось попеременно с двумя или тремя другими заключенными, что не давало ему возможности иметь достаточного времени для сна.

24.  В своих замечаниях по вопросу приемлемости и обоснованности жалобы от 5 октября 2009 года заявитель пояснил, что в соответствующем следственном изоляторе он содержался в период с 15 августа по 24 октября 2008 года.

2.  Версия Властей Российской Федерации

25.  Заявитель содержался в ИЗ-16/1 в течение двух периодов: (a) с 15 августа по 24 сентября 2008 года; и (б) с 22 по 24 октября 2008 года. Он был временно переведен туда из пенитенциарного учреждения, в котором отбывал наказание, для прохождения психиатрической экспертизы. В период с 24 сентября по 22 октября 2008 года заявитель находился в психиатрической больнице.

26.  Заявитель содержался в камерах №  5 (с 15 по 17 августа 2008 года), № 6 (с 17 августа по 19 сентября 2008 года), № 11 (с 19 по 24 сентября 2008 года) и № 46 (с 22 до 24 октября 2008 года).

27.  Камеры имели следующие параметры:

-  камера № 5: общая площадь — 20,06 квадратных метров, пять спальных мест;

-  камера № 6: общая площадь — 16,2 квадратных метров, четыре спальных места;

-  камера № 11: общая площадь — 20,98 квадратных метров, пять спальных мест;

-  камера № 46: общая площадь — 12,4 квадратных метров, три спальных места.

28.  Температура в камерах составляла около +20 градусов Цельсия. В каждой камере имелась система вентиляции. В камерах имелись окна, которые обеспечивали поступление достаточного количества естественного света. Туалеты были отгорожены перегородками от остальной части камер.

29.  Власти Российской Федерации, сославшись на справки от 12 мая 2009 года, выданные начальником следственного изолятора, утверждали, что количество заключенных в каждой из вышеупомянутых камер не превышало количества спальных мест, что на протяжении всего срока пребывания в ИЗ-16/1 заявитель имел отдельное спальное место; кроме того, ему был предоставлен комплект постельного белья. Они также предоставили три заявления заключенных, которые содержались в ИЗ-16/1 в камерах № 6 и № 11 с декабря 2008 года и с апреля 2009 года, соответственно. Наконец, они приложили камерную карточку заявителя и выдержки из журнала учета лиц, содержавшихся в следственном изоляторе ИЗ-16/1, за каждый день в период с 15 по 25 августа 2008 года; с 27 августа по 23 сентября 2008 года; и с 23 по 24 октября 2008 года. Из данных выдержек видно, что в течение соответствующих периодов содержания заявителя под стражей в камере № 5 находилось от четырех до пяти человек, в камере № 6 — от двух до четырех человек, в камере № 11 — пять человек, а в камере № 46 — три человека.

II.  ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И МЕЖДУНАРОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

30.  Применимые положения национального и международного законодательства, касающиеся условий содержания под стражей, изложены в постановлении Европейского Суда от 10 января 2012 года по делу «Ананьев и другие против России» (Ananyev and Others v. Russia) (жалобы №№ 42525/07 и 60800/08, пункты 25-65).

31.  Российские правовые нормы в отношении содержания под стражей поясняются в постановлении Европейского Суда от 22 октября 2009 года по делу «Исаев против России» (Isayev v. Russia), жалоба № 20756/04, пункты 67-80.

ПРАВО

I.  ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 3 И СТАТЬИ 13 КОНВЕНЦИИ

32.  Заявитель жаловался, что условия его содержания под стражей в ИЗ-16/1 г. Казани в период с 15 августа по 24 октября 2008 года нарушали статью 3 Конвенции, которая гласит:

«Никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечному или унижающему его достоинство обращению или наказанию».

Он также утверждал, что в его распоряжении не имелось эффективных средств внутригосударственной правовой защиты в связи с предполагаемым нарушением статьи 3 Конвенции, как того требует статья 13 Конвенции, которая гласит:

«Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве».

A.  Доводы сторон

33.  Власти утверждали, во-первых, что заявитель не исчерпал доступные внутригосударственные средства правовой защиты в отношении своей жалобы, поскольку он мог обратиться в суд с требованием о компенсации ущерба, причиненного якобы ненадлежащими условиями содержания под стражей. Процедура подачи подобных жалоб изложена в главе 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и разъясняется в постановлении  Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 года № 2. Кроме того, они также заявили, что условия содержания заявителя в ИЗ-16/1 г. Казани полностью соответствовали требованиям статьи 3 Конвенции. Они также утверждали, что заявитель, по их мнению, не смог обосновать свои утверждения какими-либо доказательствами, такими как, например, заявления других заключенных, которые содержались в камере вместе с ним.

34.  Заявитель настаивал на своей жалобе и утверждал, что он был вынужден спать на кровати по очереди с двумя или тремя другими заключенными. Тем не менее, он не представил никаких доказательств в поддержку своих утверждений. Кроме того, заявитель утверждал, что из замечаний Властей Российской Федерации в любом случае следовало, что площадь камеры, поделенная на количество кроватей в камере, в которой содержался заявитель, предусматривала лишь четыре квадратных метра на человека, т. е. менее семи квадратных метров на человека, которые, по мнению заявителя, являются минимальной площадью, рекомендованной Европейским комитетом по предупреждению пыток и бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания («КПП»).

Б.  Оценка Суда

1.  Жалобы на условия содержания под стражей

35.  Суд принимает во внимание возражение Властей в отношении неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, но не считает необходимым рассматривать этот вопрос в обстоятельствах настоящего дела, поскольку жалоба заявителя на условия его содержания под стражей в любом случае является неприемлемой по нижеследующим причинам.

36.  Суд повторяет, что ненадлежащие условия содержания под стражей в российских пенитенциарных учреждениях того же типа, что и учреждение ИЗ-16/1, которые обычно используются в качестве следственных изоляторов, были признаны представляющими собой структурную проблему несоблюдения стандартов, предусмотренных статьей 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше постановление Европейского Суда по делу «Ананьев против России», пункты 184-90). Тем не менее, он подчеркивает, что для того, чтобы Суд рассмотрел по существу жалобу на условия содержания под стражей, поданную в соответствии со статьей 3 Конвенции, заявитель должен предоставить подробный и последовательный отчет об условиях такого содержания, указав такие сведения, как, например, даты перевода из одного изолятора в другой, что дало бы Суду возможность определить, что жалоба не является явно необоснованной или неприемлемой по каким-либо иным основаниям (там же, пункт 122). Суд отмечает в этой связи, что в своем первоначальном описании своих жалоб заявитель ограничился заявлением о том, что он был вынужден делить свое спальное место с двумя или тремя другими заключенными, и что указанные заявителем даты являлись ошибочными (см. пункт  выше).

37.  Власти Российской Федерации, в свою очередь, предоставили выдержки из журнала учета лиц, содержавшихся в следственном изоляторе, в отношении большинства дней, в которые заявитель содержался в ИЗ-16/1, а также копию камерной карточки заявителя (см. пункт  выше). Принимая во внимание тот факт, что заявитель не оспаривает их подлинность, Суд считает, что данные выдержки являются оригинальными документами, которые были составлены в рассматриваемый период, и в которых было указано количество спальных мест в тех камерах, где содержался заявитель, а также фактическое количество заключенных, находившихся в этих камерах в указанные дни. Суд, соответственно, считает более правдоподобными исходные документы, предоставленные Властями Российской Федерации (см. постановление Европейского Суда от 17 января 2012 года по делу «Фетисов и другие против России» (Fetisov and Others v. Russia), жалобы №№  43710/07, 6023/08, 11248/08, 27668/08, 31242/08 и 52133/08, пункт 134; и постановление Европейского Суда от 7 мая 2014 года по делу «Сергей Чеботарев против России» (Sergey Chebotarev), жалоба № 61510/09, пункт 41-42). Из соответствующих выдержек следует, что в каждой камере, в которой содержался заявитель, количество заключенных не превышало количества спальных мест.

38.  Суд также отмечает, что сторонами не оспаривался тот факт, что во время содержания в ИЗ-16/1 заявителю предоставлялось по меньшей мере четыре квадратных метров личного пространства. Заявитель не упоминал о каких-либо иных элементах, отсутствие которых рассматривалось в качестве основания для установления факта нарушения статьи 3 Конвенции по ранее рассмотренным Судом делам, где отсутствовала переполненность пенитенциарных учреждений; таких, как доступ к естественному свету или воздуху, наличие вентиляции, надлежащая система отопления, возможность приватного использования туалета и соблюдение основных санитарно-гигиенических требований (см., в противоположность этому, постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 года по делу «Власов против России» (Vlasov v. Russia), жалоба № 78146/01, пункт 84; постановление Европейского Суда от 18 октября 2007 года по делу «Бабушкин против России» (Babushkin v. Russia), жалоба № 67253/01, пункт 44; и постановление Европейского Суда от 19 июля 2007 года по делу «Трепашкин против России» (Trepashkin v. Russia), жалоба № 36898/03, пункт 94).

39.  Принимая во внимание тот факт, что заявитель не смог конкретизировать свое описание якобы бесчеловечных и унижающих достоинство условий его содержания под стражей в ИЗ-16/1, а также подтвердить свои заявления о переполненности камер какими-либо соответствующими документами, такими как, например, письменные заявления других заключенных, содержавшихся совместно с ним, Суд не может установить факт нехватки спальных мест в тех камерах, в которых содержался заявитель (см. упоминавшееся выше постановление Европейского Суда по делу «Сергей Чеботарев против России», пункт 103). Таким образом, он обязан прийти к выводу о том, что жалоба заявителя на отсутствие у него индивидуального спального места является недостаточно обоснованной.

40.  Рассмотрев все имеющиеся в его распоряжении материалы, Суд не может признать, что общие условия содержания заявителя под стражей в ИЗ-16/1 г. Казани достигли того порога жестокости, который характеризует соответствующее обращение как бесчеловечное или унижающее достоинство по смыслу статьи 3 Конвенции.

41.  Следовательно, соответствующая жалоба заявителя на нарушение статьи 3 Конвенции является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с подпунктом «а» пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

2.  Жалоба на отсутствие эффективных внутригосударственных средств правовой защиты

42.  Заявитель также косвенно пожаловался на отсутствие в его распоряжении, в нарушение статьи 13 Конвенции, эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении его жалоб на условия содержания под стражей. Суд повторяет, что жалоба по статье 13 Конвенции может быть подана только в совокупности с «небезосновательной» материально-правовой жалобой (см., например, постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Хаттон и другие против Соединенного Королевства» (Hatton and Others v. the United Kingdom), жалоба № 36022/97, пункт 137, ECHR 2003-‑VIII, а также содержащиеся в нем ссылки; и решение Европейского Суда от 20 января 2004 года по делу «Компания „Ashworth“ и другие против Соединенного Королевства» (Ashworth and Others v. the United Kingdom), жалоба № 39561/98). Суд установил, что жалобы заявителя на нарушение статьи 3 Конвенции в связи с условиями его содержания в исправительной колонии ИЗ-16/1 являются явно необоснованными и, вследствие этого, неприемлемыми. Соответственно, Суд считает, что указанная жалоба не может считаться «небезосновательной» по смыслу прецедентной практики Суда (см. аналогичные обоснования в решении Европейского Суда от 10 декабря 2013 года по делу «Новиков против России» (Novikov v. Russia), жалоба № 11303/12, пункт 40).

43.  Следовательно, жалоба, поданная в соответствии со статьей 13 Конвенции, также является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с подпунктом «а» пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

II.  ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ ПУНКТА 3 СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ

44.  Заявитель жаловался на то, что продолжительность его содержания под стражей в ходе предварительного следствия противоречила пункту 3 статьи 5 Конвенции, который гласит:

«Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с положениями подпункта «с» пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд».

A.  Доводы сторон

45.  Власти не согласились с данным утверждением. Они утверждали, что национальные суды продлевали срок содержания заявителя под стражей в ходе предварительного следствия ввиду тяжести предъявленных ему обвинений и необходимости завершения уголовного судопроизводства в его отношении. У заявителя уже имелась полученная ранее судимость, поскольку он был осужден за совершение кражи и, таким образом, в случае освобождения, мог продолжить заниматься преступной деятельностью. Кроме того, Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель угрожал свидетелю.

46.  Заявитель утверждал, что в ходе предварительного следствия он содержался под стражей по смыслу пункта 3 статьи 5 Конвенции в периоды с 20 апреля по 22 июля 2003 года; с 20 июля 2004 года по 7 апреля 2005 года; и с 11 июня по 26 октября 2005 года. Согласно его замечаниям, общая продолжительность его содержания под стражей в ходе предварительного следствия, в нарушение требования о «разумном сроке», составила один год, четыре месяца и четыре дня. Национальные органы власти не смогли предоставить конкретные обоснования для столь продолжительного содержания заявителя под стражей, вместо этого использовав стереотипные формулировки и сославшись на тяжесть предъявленных обвинений. Кроме того, они не приняли во внимание тот факт, что заявитель не пытался скрыться, когда находился на свободе под подпиской о невыезде.

Б.  Оценка Суда

1.  Приемлемость

47.  Суд повторяет, что, в целом, при определении продолжительности срока содержания под стражей в ходе предварительного следствия в свете требований пункта 3 статьи 5 Конвенции подлежащий рассмотрению период начинается с момента помещения обвиняемого под стражу и завершается днем вынесения приговора, пусть даже судом первой инстанции, либо, в соответствующих обстоятельствах, в день, когда заявитель освобождается из-под стражи в ходе предварительного следствия (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда от 22 мая 2012 года по делу «Идалов против России» (Idalov v. Russia), жалоба № 5826/03, пункт 112).

48.  В настоящем деле содержание заявителя под стражей в ходе предварительного следствия по смыслу пункта 3 статьи 5 Конвенции состояло из трех периодов, которые не следовали непрерывно друг за другом: (a) с 20 апреля по 22 июля 2003 года, когда заявитель был освобожден под подписку о невыезде (см. пункт  выше); (б) с 20 июля 2004 года, когда областной суд распорядился о повторном рассмотрении его дела, по 7 апреля 2005 года, когда районный суд вновь приговорил его к лишению свободы (см. пункты  и  выше); и (в) с 10 июня 2005 года, когда областной суд вновь отменил приговор суда первой инстанции, по 26 октября 2005 года, когда заявитель был вновь освобожден изпод стражи (см. пункты  и  выше). После 20 декабря 2005 года содержание заявителя под стражей являлось «законным содержанием лица, осужденного компетентным судом» в соответствии с подпунктом «а» пункта 1 статьи 5 Конвенции.

49.  Суд повторяет, что, применительно к правилу шести месяцев, в тех случаях, когда предварительное заключение обвиняемого разбивается на несколько периодов, не следующих непрерывно друг за другом, а также в тех случаях, когда заявители вправе подать жалобу на содержание под стражей в ходе предварительного следствия во время нахождения на свободе, Суд считает, что эти не следующие друг за другом периоды должны рассматриваться не как единое целое, а по отдельности (см. упоминавшееся выше постановление Большой Палаты Европейского Суда от 22 мая 2012 года по делу «Идалов против России», пункт 129).

50.  Европейский Суд отмечает в этой связи, что Власти Российской Федерации не поднимали вопрос о соблюдении заявителем правила шести месяцев. Тем не менее, Европейский Суд полагает, что правило шести месяцев продиктовано общественными интересами, и, следовательно, он вправе применять его по собственной инициативе (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Ассанидзе против Грузии» (Assanidze v. Georgia), жалоба № 71503/01, пункт 160, ECHR 2004-II), даже если Власти не выдвинули соответствующего возражения в этом отношении (см. решение Европейского Суда по вопросу приемлемости по делу «Уокер против Соединенного Королевства» (Walker v. the United Kingdom), жалоба № 34979/97, ECHR 2000-I).

51.  Впервые заявитель пожаловался на чрезмерную продолжительность срока содержания под стражей в ходе предварительного следствия в своем первоначальном письме в Суд, отправленном 18 февраля 2005 года, т. е. спустя более чем шесть месяцев после окончания первого периода его содержания под стражей 22 июля 2003 года. Соответственно, Суд считает, что он не вправе рассматривать вопрос о том, был ли период с 20 апреля по 22 июля 2003 года совместим с требованиями Конвенции. Жалоба заявителя в данной части является явно необоснованной, поскольку подана с нарушением установленного срока (см. упоминавшееся выше постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Идалов против России», пункт 135), и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

52.  Тем не менее, Суд считает, что жалоба заявителя на нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием его под стражей в период с 20 июля 2004 года по 7 апреля 2005 года и с 10 июня по 26 октября 2005 года не является явно необоснованной по смыслу подпункта «а» пункта 3 статьи 35 Конвенции; равным образом, она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой.

2.  Существо жалобы

53.  Суд повторяет, что вопрос об обоснованности срока содержания под стражей нельзя рассматривать абстрактно. Основания для содержания обвиняемого под стражей необходимо оценивать исходя из обстоятельств каждого конкретного дела и с учетом его особенностей. Длительное содержание под стражей может считаться обоснованным в каждом отдельно взятом случае только тогда, когда имеются конкретные указания на то, что соблюдение интересов общества, независимо от презумпции невиновности, перевешивает принцип уважения личной свободы, установленный в статье 5 Конвенции (см., среди прочих прецедентов, постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Кудла против Польши» (Kudła v.Poland), жалоба № 30210/96, пункт 110 и далее, ECHR 2000-XI).

54.  Существование и неизменность обоснованного подозрения в том, что задержанное лицо совершило преступление, является обязательным условием законности длительного содержания под стражей. Однако по прошествии определенного времени это основание перестает являться достаточным. В таких случаях Суд должен установить, оправдывали ли иные основания, на которые ссылались судебные власти, продление срока содержания лица под стражей. Если такие основания являлись «соответствующими» и «достаточными», Суд должен также удостовериться в том, что компетентные национальные власти проявили «особую тщательность» при проведении судебного разбирательства (см. постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу «Лабита против Италии» (Labita v. Italy), жалоба № 26772/95, пункты 152-53, ECHR 2000-IV). Властями должны быть представлены убедительные обоснования для любого срока содержания лица под стражей, независимо от его длительности (см. постановление Европейского Суда по делу «Шишков против Болгарии» (Shishkov v. Bulgaria), жалоба № 38822/97, пункт 66, ECHR 2003-I (выдержки)). Когда принимается решение о том, должно ли лицо быть освобождено или заключено под стражу, власти обязаны рассмотреть вопрос о применении альтернативных мер, обеспечивающих его явку в суд (см. постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 года по делу «Яблонски против Польши» (Jablonski v. Poland), жалоба № 33492/96, пункт 83).

55.  В первую очередь, именно национальные судебные органы должны обеспечить, чтобы в рамках каждого конкретного дела продолжительность содержания под стражей обвиняемого не превышала разумный срок. Для этого они должны, уделяя должное внимание принципу презумпции невиновности, исследовать все факты, которые могут свидетельствовать «за» или «против» наличия общественного интереса, оправдывающего отступление от правила, закрепленного в статье 5 Конвенции, и изложить их в своих решениях по ходатайствам об освобождении. В основном, исходя именно из доводов в постановлениях судов государства-ответчика и обстоятельств, упомянутых заявителем в его жалобах, Европейский Суд призван решать, имело место или нет нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции (см., например, постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу ««Маккей против Соединенного Королевства» (McKay v. the United Kingdom), жалоба № 543/03, пункт 43, ECHR 2006-X).

56.  Суд уже неоднократно рассматривал аналогичные жалобы против России на нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции, допущенные ввиду непредоставления российскими судами достаточных и соответствующих оснований для содержания соответствующего заявителя под стражей. Всякий раз, выявляя нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции, Суд отмечал слабость аргументации российских судов, распорядившихся о продлении срока содержания заявителя под стражей. Раз за разом он отмечал следующие основные недостатки в аргументации судов: ссылка на тяжесть предъявленных обвинений как на первоисточник обоснования риска того, что заявитель может скрыться от правосудия; ссылка на наличие у заявителя заграничного паспорта, его финансовые ресурсы и тот факт, что его предполагаемые сообщники находятся в бегах, как на основания для допущения того, что заявитель последует их примеру; подозрение, в отсутствие какой-либо доказательной базы, что заявитель будет пытаться воздействовать на свидетелей или использовать свои связи в органах государственной власти для воспрепятствования отправлению правосудия, а также отказ от тщательного изучения возможности применения другой, менее строгой меры пресечения, такой, как освобождение под залог (см. постановление Европейского Суда от 27 ноября 2012 года по делу «Дирдизов против России» (Dirdizov v. Russia), жалоба № 41461/10, пункт 108, а также содержащиеся в нем ссылки).

57.  Суд отмечает, что национальные суды не избежали подобных шаблонных обоснований и по настоящему делу. Они неоднократно подчеркивали, что основанием для содержания заявителя под стражей в ходе предварительного следствия послужила его судимость за совершение ненасильственного преступления. Они постоянно ссылались на тяжесть предъявленных заявителю обвинений и вероятность того, что он может скрыться или воспрепятствовать отправлению правосудия. Более того, в ряде случаев суды вообще не предоставляли каких-либо оснований для продления срока содержания заявителя под стражей, просто указывая, что заявитель должен продолжать оставаться под стражей (см. пункты 12‑ 14 и 17 выше). Ссылка заявителя на тот факт, что во время нахождения на свободе в период с 22 июля 2003 года по 20 июля 2004 года он не пытался скрыться, была проигнорирована. В данных обстоятельствах Суд не может не сделать вывод о том, что национальные суды не оценили личную ситуацию заявителя и не привели подтверждающиеся доказательными выводами конкретные обоснования в пользу содержания его под стражей.

58.  Утверждение Властей Российской Федерации о том, что заявитель содержался под стражей ввиду его попыток запугать неназванного свидетеля, не подтверждается какими-либо доказательствами, поскольку национальные суды при продлении срока содержания заявителя под стражей никогда не ссылались на факт предполагаемого запугивания; таким образом, данное утверждение Властей не может служить оправданием для длительного содержания заявителя под стражей в период с 20 июля 2004 года по 7 апреля 2005 года и в период с 10 июня по 26 октября 2005 года.

59.  Принимая во внимание вышеизложенное, Суд считает, что, без рассмотрения конкретных фактов и возможности применения альтернативных «мер пресечения», а ссылаясь, главным образом, на тяжесть предъявленных обвинений, органы власти продлевали срок содержания заявителя под стражей в ходе предварительного следствия по основаниям, которые, хоть и являются «соответствующими», тем не менее, не могут считаться «достаточными».

60.  Следовательно, по настоящему делу было допущено нарушение  пункта 3 статьи 5 Конвенции.

III.  ПРОЧИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

61.  Суд рассмотрел другие жалобы, представленные заявителем. Тем не менее, принимая во внимание все имеющиеся в его распоряжении материалы и в той степени, в которой данные жалобы относятся к его компетенц