Кронштадтская баллада
Памяти народовольца Суханова Николая Евгеньевича
— А ну-ка стой, сатрапы! —
Аж, покраснел в лице,
Всходящий вверх по трапу
Сердитый офицер.
— Куда вы, черти пегие?
Чай, не слепые вродь б!
-Пожалованы берегом
Мы, ваше благородь.
— Ах, вот откуда рвение.
По что такая честь?
— Приказ был в исполнение
Нам приговор привесть.
Намедни тайно велено:
У Цитадельских врат,
Чтоб стал к столбу расстрельному
Какой-то лейтенант.
Ему колпак — до самых плеч,
Дабы прикрыть лицо.
Сам Крузенштерн Фед Карлович
Держался молодцом!
Кронштадт лучом не миловала
Бледная заря.
— Молва шептала — мину он
Готовил для царя.
Прошла в народе жалоба,
Что честен был как Бог,
И матросню на палубе
Оберегал как мог.
— Ну что ж гуляй, ребятушки.
Не ваша в том вина.
Теперь за упокой души —
По кружечке вина.
На улице Купеческой,
За лавкой скобяной —
Там у купца Качевского
Чудесное вино.
Вот сквер екатерининский,
Застыли, чуть дыша.
— Глянь, каперангша Ерина
Гуляет не спеша.
На входе надпись в бронзе,
Увитая плющом:
«Собакам и матросам
Вход строго запрещен».
Начищена до блеска
Всех революций суть.
— Ты барин,за табличку
Потом не обессудь!