Зачем хотят уничтожить термин «секта»?
Термин «секта» — действительно, термин весьма спорный, с точки зрения его определения. Их много и их сторонники спорят между собою. Но почему Татьяна Крихтова, сотрудник ПСТГУ делает подобные заявления: «Религиоведы не отвечают на вопрос “Это секта или не секта?”, потому что он бессмысленный и ответ на него не дает ничего»? Это очень странный «тоталитаризм от религиоведения». Может быть так считают религиоведы, воспитанные уважаемым господином Антоновым — заведующим кафедрой религиоведения Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Но на них список религиоведов в мире не заканчивается. Есть и те, кто как раз отвечает на вопрос «секта или нет?». Если господа Антонов и Крихтова считают иначе – это их право. Но зачем же вводить читателя в заблуждение?
Во-первых, если последователи господина Антонова выбрали для себя понятийный аппарат, в котором термин «секта» отсутствует – это их право. Но для многих ученых это не так. Конечно, можно оспаривать определения Нибура, Беккера, Вебера, Трёльча, Яблокова, Джонсона, Старка, Бейнбриджа и многих других. Но не слишком ли дерзко вычеркивать их из числа ученых? А между тем, они дают ответ на вопрос «секта или нет?», как и тысячи других ученных, использующих данный термин при всех различиях в его интерпретации.
Во-вторых, помимо научного применения, есть еще и прикладное: когда вам звонят и спрашивают: «Мой сын начал посещать собрания «Церкви Христа» — это секта или нет?» от ответа на этот вопрос часто зависит человеческая жизнь.
Мы бы не отреагировали на этот пост, если бы не активная позиция господина Антонова, взявшего на себя функцию защиты сект. Настолько активно, что комплиментарно о его трудах отзываются саентологи, что уже наглядно говорит само за себя.
Господин Антонов утверждает, что «недопустимы двойные стандарты (когда, напр., преступление, совершенное на религиозной почве православным христианином или мусульманином, списывается на его личностные особенности, а аналогичные действия, совершенные кришнаитом или саентологом, – предицируются его религии в целом)».
Формально-верное утверждение на практике означает игнорирование системности деструктивного влияния отдельных сект на своих адептов и общество. Конечно, кришнаиты и саентологи тоже иногда совершают преступления, которые не вызваны их учением и практиками, так же как делают это иногда мусульмане и православные. Но, помимо этого, есть достаточно обширный список намеренных и системных преступлений, совершенных как «Обществом сознания Кришны» и «Церковью саентологии», так и их адептами. Нам же предлагается считать систему «набором отдельных эпизодов».
Связанно это, в первую очередь, с игнорированием социальных и социально-психологических проявлений деятельности опасных сект и деструктивных культов. Сам факт их существования отрицается сектозащитниками, как таковой. Очевидно, что конечной задачей такого подхода является приравнивание новых религиозных движений (включая и опасные секты) к традиционным религиям.
Это является одной из задач в либеральной повестке: уравнять все религии, вне зависимости от социальных последствий их деятельности, в правах в России. Интересно, что стоит деструктивному образованию возникнуть внутри самой Церкви (вспомним Романова или Ефименко), как либералы забывают, что термина «секта» «не существует» в своих обличениях…
Конечно, можно критиковать за «ангажированность» российских сектоведов с высоты 2021 года. Если не помнить 90-х, когда секты обретали влияние в обществе, порою превосходящее РПЦ. Если бы не сектоведы с их понятийным аппаратом и профилактикой опасных сект, к 2021 году Россия могла бы уже и номинально не считаться православной страной. Теперь же кому-то очень хочется запустить обратный ход истории…