Наша атлантида

До войны её отца, горного инженера, перевели работать в Ворошиловград (Луганск), и она покинула Краснодон. Когда-то я спросил её, что она может сказать об участниках «Молодой гвардии». Она ответила: «Обыкновенные комсомольцы». И всё. Похоже на мысль философа Александра Зиновьева: «Войну выиграли советские десятиклассники».

Я знал таких: строителя Е.Ф. Тараканову, приёмного сына Сталина А.Ф. Сергеева, первого заместителя председателя КГБ СССР Ф.Д. Бобкова, бывшего секретаря ЦК КПСС В.И. Долгих. Долгих и Бобков, в 1941-м секретари комсомольских ячеек, привели в военкоматы товарищей-комсомольцев и сами пошли воевать. Добровольно. Им тогда не было 18 лет. Тараканова в 17 лет стала фронтовой медсестрой. Все были ранены-переранены...

Комсомол – колоссальное явление в нашей истории, система воспитания, социальные лифты, школа профессионализации.

Я участвовал в его больших программах. Вот движение студенческих стройотрядов. Оно родилось снизу, было поддержано ЦК ВЛКСМ. Я трижды провёл лето на стройках. Была возможность и заработать, и испытать себя, понять жизнь. Помню палаточные лагеря в Сургуте, азартную работу днём, костры вечером. Мы становились гражданами.

Потом комсомольская печать, издательский концерн «Молодая гвардия» (десятки журналов и газет, книгоиздание), где я заведовал редакцией по работе с молодыми авторами. Это понятие теперь ушло. Возиться с ними убыточно, последовательной государственной политики нет. Другая жизнь, новые песни.

Можно ли сегодня использовать подобный опыт?

Смотрю на Китай. Там ежегодно возвращаются из США и Европы 350 тысяч специалистов по компьютерным технологиям, и их сразу используют в значимых проектах. У нас подобного нет, поскольку если кто и возвращается, то по приглашению частных компаний, – не тот уровень. Об идеологии не говорю, хотя как государству без неё, не понимаю.

Когда Чубайс в интервью журналу «Форбс» сказал, что приватизация «сломала представление народа о справедливости», это отразило приход новой идеологии государства в интересах весьма узкого круга.

Не собираюсь говорить, что комсомол был ангельской организацией и там действовали святые угодники. Встречались разные люди, в том числе карьеристы и бюрократы. Но к чему о них в юбилей? Да и не они определяли облик Ленинского комсомола.

В сфере тогдашней большой политики вижу два проблемных фактора, связанных с молодёжью.

Первый – это сброс с политического олимпа поколения комсомольцев-фронтовиков во главе с А. Шелепиным и «воцарение» хрущёвско-брежневского поколения, что закончилось застоем, горбачёвщиной.

Второй фактор связан с экономикой. В 1980-е годы кардинально изменилось качество экспорта: доля машин и оборудования сильно упала, зато в импорте их доля намного выросла. При этом экспорт углеводородов увеличился втрое. Соответственно, проблемы развития машиностроения и наукоёмких отраслей уходили на второй план, экономика стала погружаться в сырьевую нишу. Появились «лишние люди» – выпускники вузов, «вечные младшие научные сотрудники», у которых шансы сделать карьеру были минимальны. Как отметил академик С. Глазьев: «Накопление диспропорций в народном хозяйстве превысило возможности их компенсации за счёт наращивания экспорта энергетического сырья».

Всё это уже история. И как всякая история, она учит. Комсомол, наша Атлантида, был не пропагандистским мифом, а живой и широкой жизнью.

Святослав Рыбас, 
писатель, историк