Когда вчера все кинулись целовать Яресько и совать ей в руки расписную гильзу от запрещенного Минскими соглашениями оружия, я смолчал. Хотя отдельные френды на Facebook советовали повеситься от стыда: дескать, вот тебе, писака, ответ на вопрос, куда пропала Яресько. Она пропадала с кредиторами. И вернулась со щитом, где лежат списанные проценты и отложенные до 2019 года выплаты. Но я молчал. Пауза оправдала себя: спустя несколько часов, когда схлынула эйфория и стали известны детали, картинка стала выглядеть иначе. Как говорила моя покойная бабця, «цыплят по осени считают...»
Когда вчера все кинулись целовать Яресько и совать ей в руки расписную гильзу от запрещенного Минскими соглашениями оружия, я смолчал. Хотя отдельные френды на Facebook советовали повеситься от стыда: дескать, вот тебе, писака, ответ на вопрос, куда пропала Яресько. Она пропадала с кредиторами. И вернулась со щитом, где лежат списанные проценты и отложенные до 2019 года выплаты. Но я молчал. Пауза оправдала себя: спустя несколько часов, когда схлынула эйфория и стали известны детали, картинка стала выглядеть иначе. Как говорила моя покойная бабця, «цыплят по осени считают...»