Сормовские “клепочники”. 1901 год

Есть такая давняя традиция – проставляться на работе или перед друзьями, знакомыми, соседями и т.п. Точное происхождение самого слова не установлено, но лингвисты полагают, что в основе лежит глагол «ставить». В смысле – спиртные напитки, закуску и иные яства на стол. Обычно проставляться принято по поводу устройства на работу, получения новой должности, женитьбы, дня рождения, […]

The post Сормовские “клепочники”. 1901 год first appeared on Криминальная хроника НН.

Есть такая давняя традиция – проставляться на работе или перед друзьями, знакомыми, соседями и т.п. Точное происхождение самого слова не установлено, но лингвисты полагают, что в основе лежит глагол «ставить».

В смысле – спиртные напитки, закуску и иные яства на стол. Обычно проставляться принято по поводу устройства на работу, получения новой должности, женитьбы, дня рождения, покупки нового автомобиля и т.д. и т.п.

Когда именно возникла сия традиция, толком никто не помнит. Одни считают, что в застойные времена, другие полагают, что нечто похожее существовало и раньше. В действительности же обряды проставления, непременно связанные с выпивкой, существовали еще в царской России.

УТОПАЯ В ВОНЮЧЕЙ, ГЛУБОКОЙ ГРЯЗИ…

В начале ХХ века Сормовский завод являлся одним из крупнейших машиностроительных предприятий страны. В двенадцати его цехах трудились, в зависимости от сезона, от 8 до 10 тысяч человек, а иногда и больше.

Уникальность завода состояла в том, что, будучи изначально построенным как судоверфь, он впоследствии стал еще и крупнейшим производителем паровозов.

В 1891 году началось строительство огромной Транссибирской магистрали, которая впервые соединила центр страны с Сибирью и Дальним Востоком единым скоростным сообщением. Проектная длина дороги составляла свыше 8 тысяч километров.

При этом паровозы, в отличие от современных локомотивов, не могли, скажем, взять поезд в Челябинске и дотащить его прямо в Иркутск или Хабаровск. Через каждые 100 – 150 км нужно было пополнять запасы угля и воды, а эта процедура занимала много времени.

Поэтому в начале ХХ века паровозы работали по эстафетному принципу: тащили состав до узловой станции, отцепляли его, после чего поезд принимал «свежий», полностью заправленный локомотив, и так далее. Понятно, что при такой работе и на таких дистанциях стране требовалось огромное количество паровозов.

В августе 1898 года на Сормовском заводе построили первый локомотив товарного типа 0-4-0, серии «Од» «Компаунд», что расшифровывалось как «основной тип паровоза с цилиндрами двойного расширения».

Махина весила 53 тонны и развивала скорость 60 км/ч. До конца года сормовцы (сормовичами они стали называться много позднее) построили 28 паровозов, в дальнейшем завод сдавал заказчикам по 120 – 190 локомотивов ежегодно.

Условия, в которых работали тысячи мужиков в Сормове, были крайне тяжелыми: изнурительный 10 – 12-часовой труд, копеечная зарплата, никаких отпусков и больничных. Жадное заводское начальство совершенно не заботилось о благоустройстве территории самого предприятия, где царили захламленность, жутчайшая грязь и вонь.

Чего уж говорить об окружающей территории! «Сормово с прилегающими к нему селениями: Мышьяковской, Дарьиным и одноименными с ними выселками, утопая добрую половину года в вонючей, глубокой грязи, очень мало отвечает требованиям, предъявляемым санитарными правилами, – писала газета «Нижегородские губернские ведомости» в декабре 1901 года. – В интересах общественного здравия следовало бы обратить на это внимание кого следует и обязать неисправных и не в меру экономных сормовских домовладельцев руководствоваться правилами санитарии».

Сормово представляло собой типичное рабочее поселение царской России: бессистемное нагромождение разнотипных домишек, кривых халуп и хибар, покрытое толстым слоем копоти из чадящих круглые сутки заводских труб.

Тратиться на постройку комфортабельного жилья и общежитий для трудящихся буржуи тоже не хотели, посему большинству рабочих, в особенности приезжавших на заработки из деревень и других губерний, приходилось искать себе дешевые съемные квартиры.

Селились в них, как правило, по несколько человек в комнате, чтобы платить в складчину. Многие и вовсе жили в подвалах, сараях и на чердаках.

Были при этом в Сормове и «древние» традиции, возникшие еще в период основания предприятия – в середине XIX века – и свято соблюдавшиеся на протяжении многих десятилетий. Практически все они были связаны с водкой…

Одной из главных традиций на заводе была так называемая «клёпка». Название явно восходило к особенностям производства: тогдашние металлические конструкции, будь то речные суда, те же паровозы и даже железнодорожные мосты, собирались заклепочным способом.

Суть же «клепки» состояла в том, что каждый вновь принятый на работу должен был устроить массовую попойку для своих коллег по цеху или участку.

Происходило это примерно так. В один из первых рабочих дней к новичку подходили «деды», то есть ветераны производства, трудившиеся на предприятии как минимум пару лет.

Отводили в сторонку и описывали «обстаКАновку». Типа, у нас на участке трудятся 30 мужиков, на каждого надо примерно по литру водки (в крайнем случае самогона), плюс закуска – огурчики солененькие, грибочки или мясцо. Ну и запивки какой-нибудь.

Так что, давай, считай, думай, на всё про всё тебе время до первой получки. Никакие аргументы в духе «нет денег», «у меня пятеро детей на попечении» и тем более «я не употребляю», на «стариков» не действовали. Удивленным новичкам недвусмысленно намекали, что без «клепки» тут не продержаться: это повинность такая.

«АНТИКЛЕПОЧНИКОВ» ОБЪЯВЛЯЛИ ОГЛАШЕННЫМИ И ПАРИЯМИ

Большинство работяг покорно выполняло волю «старших». Быстро выяснялось, что легально добыть необходимое количество спиртного в Сормове не так-то просто (в стране боролись с пьянством и всячески ограничивали торговлю «зеленым змием»), а добыча нелегальная обходилась в копеечку.

К этому прибавлялись расходы на трактир (не прямо же на рабочем месте или на улице «гулять»!), еду и прочее. В общем, даже всей первой зарплаты на мероприятие не хватало. Приходилось «клепочникам» ехать к себе на родину и, к изумлению родственников, просить у них деньги в долг.

«Пагубное влияние оказывает этот обычай на подростков 15 – 16 лет, поступающих в цех, – писала газета. – Они, так же как и взрослые, не освобождаются от этой «всеобщей клепочной повинности» и приглашают в первую же получку своих новых сослуживцев в трактир, где и спускают весь свой первый заработок. Но главную беду составляет непременное участие в попойке самого виновника «клепки».

Он, наравне со взрослыми, обязан выпивать водку и пиво, не смея отказываться, его отказ равносилен оскорблению всей компании. Многим из них приходится выпивать впервые. Нечего и говорить, как это неблаготворно действует на молодой, неокрепший организм…

Без сомнения, подросткам не под силу справиться с остальными, и они после двух-трех рюмок водки хмелеют и зачастую теряют сознание от излишне выпитого вина. «Клепатели», как называют участников такой попойки, этим нисколько не смущаются и продолжают пьянствовать за счет свалившегося под стол подростка».

Но даже если «новобранец» аккуратно выполнил обряд «рабочей инициации», напоил и накормил всех, кого положено, вскоре он узнавал, что это вовсе не конец. Ибо на Сормовском заводе было принято на халяву поить товарищей после каждой получки, в связи с прибавкой заработной поденной или сдельной зарплаты, по поводу нового назначения, перехода из цеха в цех и т.д.

В результате значительная часть и без того нищенской зарплаты регулярно уходила на эти «клепки» и «переклепки». «Клепали» на предприятии чуть ли не ежедневно!

Конечно, находились те, у кого подобные традиции вызывали возмущение и, кто отказывался поить коллег. Мол, я сюда работать пришел, семью кормить, а не бражничать и спускать заработанное потом и кровью в кабаках! Эти смельчаки сразу же получали неофициальный статус оглашенных (ведущих себя бессмысленно, бестолково) или парий.

Так называется одна из неприкасаемых каст в Таиланде и на юге Индии, но в европейских языках слово почему-то стало синонимом «отверженного» и «бесправного». Иными словами, люди становились изгоями. С «париями» демонстративно не здоровались, не общались, всячески насмехались над ними, при любом случае старались унизить и спровоцировать на скандал.

Коллеги портили у «антиклепочников» (трезвенников) инструменты, станки, изготовленные детали (нередко подменяли их на бракованные). За ними тщательно шпионили, а потом о любых «косяках» доносили начальству.

В конце концов у сормовской «парии» оставалось только два пути: либо сломиться и все-таки раскошелиться на «клепку» (только уже в двойном размере, с соответствующими «штрафами» за просрочку), либо просить перевода в другой цех. Ну а там к «оглашенному» снова подходил «старший товарищ», с уже известным предложением…

Жалобы ничего не давали, ибо в «клепках» активно участвовали мастера и начальники цехов, охотно пьянствовавшие за счет своих же подчиненных. Заводская же администрация была в курсе дела, но никаких мер против этой «дедовщины» не принимала. Как и в тюрьме, где поддержание дисциплины нередко перекладывается на самих зэков, там полагали, что на унижении новичков «стариками» и всяческом выполнении традиций держится порядок на предприятии!

К РОЖДЕСТВУ ВЕСЬ ЗАВОД УХОДИЛ В КОЛЛЕКТИВНЫЙ ЗАПОЙ

Разумеется, потворство массовому алкоголизму, в конечном счете, сказывалось на производстве. Особенно к концу года. Чем ближе были Рождество и связанные с ним гулянки, тем оживленнее и веселее становилось в цехах и тем сильнее (прямо пропорционально) падала производительность труда. А в какой-то момент практически весь завод уходил в коллективный запой!

«Бурно и шумно протекли в Сормове святки, – читаем в тех же «Нижегородских губернских ведомостях». – Во всех уголках обширного сормовского района (имеются в виду окрестности Сормова. – Прим. авт.) приносились радостныя, обильныя и оживленныя возлияния в честь Бахуса. Тщетно гудел 28 декабря заводской гудок, созывая празднующих сормовцев на работы.

Ему, как эхо, откликались веселые и визгливые звуки «национального» русскаго инструмента – гармошки, да неслась со всех сторон отборная русская ругань. Вплоть до 2 января работ в заводе почти не производилось за отсутствием рабочих. Зато в многочисленных лимонадных лавочках и чайных трактирах, а также в других местах вне заводской черты, дым стоял коромыслом.

Вследствие громадного спроса на водку и ограниченной торговли таковой в казенных винных лавках и трактире в Сормове на святках замечалось усиленное развитие тайной продажи спиртных напитков. Некоторые предприимчивые сормовцы, предвидя хорошие барыши, запаслись водкой и пивом, как бы для домашняго потребления, и впоследствии прекрасно торговали, наживая изрядные проценты на затраченный капитал.

У них можно было достать водки в какое угодно время дня и ночи. Таким образом, ограниченная торговля вином в казенных лавках в известные дни вовсе не достигала цели, способствуя только развитию шинкарства и усилению пьянства».

Надо сказать, что многие работяги готовились к Рождеству заранее, откладывая деньги и запасая выпивку.

Одновременно наблюдался резкий рост преступности. Например, 20 декабря несколько мужиков с повязками на лицах (напоминавшими нынешние маски от коронавируса) ворвались с ножами в лавку общества потребителей и похитили оттуда золотых и серебряных вещей на сумму 500 рублей.

Конечно, устраивались кое-какие культурные развлечения, перед праздником давались спектакли и танцевальные вечера. Но там особого ажиотажа не наблюдалось. «К сожалению, очень многие обыватели предпочли им кутузку», – резюмировали журналисты.

После рождественских праздников в Сормове, наоборот, наступало «затишье». Поиздержавшиеся рабочие, угрюмые от похмелья и осознания необходимости долго восстанавливать пошатнувшееся финансовое положение, снова плелись на ненавистный завод. Клепать новые паровозы…

Дмитрий ДЕГТЕВ   “Ленинская смена”

The post Сормовские “клепочники”. 1901 год first appeared on Криминальная хроника НН.