«Победа» против «тревожности» и «зумеров»: в России выбрали слово года

Названо «слово года». Зумеры проголосовали сами за себя.

В России и по всему миру различные издания, словари и институты выбирают главное слово 2025 года. На этот раз список победителей и претендентов буквально кишит молодёжным сленгом. Радует, что нашлось в нём и достойное место для вечных ценностей.

ВЫБОР ГРАМОТНЫХ

В рейтинге сайта «Грамота.ру» словом года стало существительное «зумер». Этим термином принято обозначать представителей поколения Z. Он охватывает людей, родившихся в период примерно с конца 1990-х по 2010-е годы. Это первые «цифровые аборигены», которые с раннего возраста знакомы с мобильной связью, Интернетом и социальными медиа. Название произошло от глагола zoom («приближать, увеличивать») и отражает способность быстро воспринимать информацию и адаптироваться к переменам.

На втором месте в рейтинге «Грамоты.ру» оказалось слово «выгорание» – состояние полного отсутствия энергии, эмоционального, физического и психического истощения, вызванное чрезмерным длительным стрессом.

Тройку лидеров замыкает «ред-флаг» – нечто в действиях, поведении, словах, внешности человека, сигнализирующее о возможных проблемах в отношениях.

Немного не дотянуло до призовой тройки слово «промпт». Так называют текстовый запрос к нейросети – инструкцию, задачу, описание или вопрос.

Также в топ-5 вошло универсальное восклицание «пу-пу-пу». В зависимости от контекста оно может означать почти всё что угодно: грусть или разочарование («Пу-пу-пу, опять пошёл дождь»), усталость и бессилие («Пу-пу-пу, сколько дел навалилось»), реакцию на неловкую или странную ситуацию («Пу-пу-пу…»). Истоки мема – в детском мультсериале «ПодыграйКА». В одном из эпизодов свинья-охранник, расхаживая по помещению, напевает: «Пу-пу-пу, заварю-ка кофейку».

Рост числа англицизмов в топах стал заметным сигналом времени, указывающим на трансформацию языковой среды.

– Интернет-версия языка действительно влияет на традиционные практики речи и письма. Однако сегодня уже трудно провести чёткую границу между онлайн- и офлайн-реальностью. Скорее, мы живём в метареальности, где эти пространства переплетены. Язык становится более подвижным и ситуативным. Институциональное закрепление заимствований из английского, корейского или китайского языков – вопрос времени, – рассуждает Иван Кравченко, культуролог, старший преподаватель кафедры культурологии и социокультурного проектирования КФУ им. В. И. Вернадского.

Отдельного внимания заслуживает популярность бессмысленных на первый взгляд слов вроде «пу-пу-пу», которые распространяются, будто вирусы.

– Они просты, легко воспроизводимы и не требуют усилий – просто заполняют паузу. Интернет создаёт идеальные условия для их тиражирования: крупные блогеры, особенно работающие с детьми и подростками, быстро подхватывают такие слова. Молодёжная аудитория склонна к подражанию и активно вовлекается в обсуждение и переосмысление через мемы, – объясняет Иван Кравченко.

ЛЮБИТЬ И ВЕРИТЬ

Государственный институт русского языка им. А. С. Пушкина назвал словом года «победу». Слово старое, знаковое и почти ритуальное. Как будто сам язык тянется к стабильности и опоре.

В то же время народное голосование россиян выбрало словом года «тревожность». И это важный маркер эпохи. В списке претендентов рядом стояли «вера», «любовь», «надежда», «мир». Удивительное соседство высоких и уязвимых чувств!

Выбор слова «победа» на фоне молодёжной и игровой лексики культуролог рассматривает как попытку удержать объединяющий смысловой каркас языка:

– Думаю, Институт Пушкина искал слово, которое консолидирует русскоговорящее сообщество, прежде всего живущее в России, в условиях смысловой разнородности и фрагментарности. «Победа» задаёт субъектность и работает с исторической памятью: мы победили в прошлом, побеждаем в настоящем, победим в будущем. Среди претендентов также фигурировали «вера», «любовь», «мир» и «надежда». Этот набор отражает осознание людьми масштаба происходящих исторических процессов. Многих пугает именно их глобальность: в ней размываются контуры личной судьбы, появляется ощущение утраты контроля и невозможности планировать будущее. Остальные слова-претенденты логично дополняют эту картину, демонстрируя весь спектр человеческих реакций: тревожиться, стыдиться, иронизировать, верить и любить.

В ПОИСКАХ УСТОЙЧИВЫХ СМЫСЛОВ

Роман Забашта, кандидат филологических наук, представитель Крымской школы функциональной лингвистики, подчёркивает, что русский язык сохраняет только функционально необходимые элементы.

– То, что молодым людям нравится, например, слово «вайб», не представляет угрозы для языка. Основной формой русского национального языка остаётся литературный язык, носители которого в зрелом возрасте достигают наивысшего уровня владения им. Именно на нём создаются тексты, формирующие языковые нормы. Тиражирование сленговых слов в соцсетях не стоит воспринимать как однозначный симптом социальных изменений.

Повышенное внимание к сленгу скорее указывает на усиление влияния молодёжных субкультур в медиапространстве. Англицизмы, по словам эксперта, также не разрушают языковую систему.

– В количественном отношении виртуальная коммуникация уступает офлайн-использованию языка. Кроме того, речь идёт прежде всего о Рунете. Если учитывать диаспоры, территориальные диалекты, профессиональные сообщества, картина будет иной. Интернет-коммуникация чрезвычайно подвижна, но литературный язык со временем находит равновесие. Опасность заключается не в заимствованиях, а в том, что через слова формируется наше представление о мире. Сегодня в топе один мем, завтра – другой, – резюмирует Забашта. – А идентичность общества требует устойчивых смыслов. Именно язык, сохраняющий память о прошлом и передающий её следующим поколениям, эту идентичность и обеспечивает.

КАК ВЫ ТАМ, НА «МАТЕРИКЕ»?

В многонациональном Крыму свои слова года и свой речевой код. Даже само слово «материк», которым здесь обозначают остальную часть России, давно стало маркером локальной идентичности и чувства полуостровной обособленности.

– В Крыму в силу его курортной специфики происходит постоянное движение человеческих потоков, а информационное пространство отличается высокой плотностью и насыщенностью. Поэтому все «свежие» слова, обороты, мемные фразы очень быстро находят здесь свою аудиторию. При этом язык крымской молодёжи мало чем отличается от языка их «континентальных» сверстников – у них есть возможность общаться в пределах всего российского сегмента Сети и за его пределами. Но хотелось бы, чтобы язык сохранял не только универсальность, но и региональные оттенки, – говорит Иван Кравченко.

По его словам, примером такой региональной специфики как раз и является слово «материк», а сам набор локальных выражений в Крыму достаточно устойчив и консервативен.

– Он меняется редко. В речи по-прежнему живут «пайта», «скупляться», незабываемый «шмурдяк». Мемов при этом у региона множество. Каждый город, посёлок становится объектом мемотворчества – по поводу погоды, пробок, сезона, состояния моря, курортников. Крым в этом смысле очень продуктивная среда, – отмечает эксперт.

Роман Забашта также подчёркивает: русский язык в Крыму реализуется в своей региональной, самобытной форме.

– Эта разновидность относительно устойчива. Культура полуострова, его история, достопримечательности, климат, современная общественно-политическая ситуация – всё это напрямую влияет на то, как мы говорим. Но я не думаю, что в крымской речи могут прижиться слова, которые разобщают людей или лишают их ощущения способности влиять на собственное будущее, – считает эксперт.

Он приводит конкретные бытовые примеры крымской языковой нормы, в которых чётко читается региональный опыт.

– Совсем недавно в справочную службу русского языка Ассоциации русистов Республики Крым поступил вопрос: почему крымчане чаще говорят «купаться» вместо «мыться»? Для приезжих это звучит странно, а для местных – абсолютно нормально. Здесь география и летние привычки напрямую влияют на речь. Другой показательный пример – «топики» в Севастополе. В других городах Крыма так маршрутки не называют... Регион все-гда является особой средой для речевой деятельности, – объясняет Забашта.

При этом заметна разница между речью взрослых и подростков. Язык для молодёжи – это способ самоопределения и отстройки.

– Подросткам необходим «свой» язык: он позволяет установить контакт со сверстниками, дистанцироваться от мира взрослых и одновременно находиться в переходной зоне между детством и зрелостью. Если говорить обо мне, то подростковым словом года я бы назвал «вайб», – делится наблюдениями Иван Кравченко.

По его словам, студенты используют это слово постоянно, но редко могут точно его определить.

– «Ну вайб – это как атмосфера», – так они обычно объясняют. При этом почти никто не знает происхождения слова, хотя у него богатая культурная история, связанная с музыкой и ямайской культурой растафари. Но сегодня оно работает прежде всего как маркер ощущения места и настроения, – говорит культуролог.

Можно ли в такой ситуации предсказать, каким будет слово следующего года?

– Моё предположение – оно снова будет связано с нейросетями и темой ИИ. Это уже не просто технология, это способ организации труда, досуга, общения и творчества. По масштабу влияния сопоставимо с появлением Всемирной паутины, которая в своё время породила собственный язык, – считает Кравченко.

Интересно, что у собеседника есть и личное слово 2025 года – во множественном числе.

– «Эстетики». Я постоянно слышу это слово от студентов, – с улыбкой говорит наш собеседник. – Оно расплывчатое, но очень показательное. Через него молодёжь обозначает детали реальности, которые радуют, отражают внутреннее состояние, подчёркивают индивидуальность и нестандартность взгляда на мир.
справка

Крымский лексикон

В «крымском русском языке» есть слова и выражения, характерные для полуострова. Некоторые из них широко используются на юге России, другие понятны только местным жителям.

«Сократ» – короткий путь или дорога. В Ялте говорят: «Пойдём по сократу!», а в других городах Крыма эту фразу могут не понять.
«Гольф» – крымчане так называют водолазку.

«Бутылёк» – уменьшительное слово, означающее большую банку. Например, жители Симферополя рассказывают, что сок раньше продавали в трёхлитровых банках – «бутыльках».

«Через Саки на Мойнаки», «На вокзал через «Абдал» – очень длинный и сложный путь. Первое выражение популярно в Евпатории, где Мойнаки – один из районов, куда нужно долго ехать на трамвае. Вторую фразу употребляют симферопольцы: «Абдал» – название местного кладбища, расположенного в противоположной от железнодорожного вокзала стороне города.

Диана МАСЛОВА.

Подписывайтесь на нас в MAX, Дзен, Телеграм, ВК и ОК.