Михаил Таратута, Телевидение, как партия войны
Но есть кадры, есть видео свидетельства на тех же федеральных каналах, которые невозможно сфальсифицировать. Это свидетельства безграничного горя потери близких, друзей, соседей, потери крова и нажитого за целую жизнь — всего, что обрушилось в эти месяцы на самых обычных людей, мирных жителей Востока Украины.
Как бы ни причастна была к их беде Россия (и вероятно, за это еще придется держать ответ), но не Россия минометами и залповым огнем «Градов» ровняет с землей жилища несчастных. Как бы ни были виноваты в том, что сегодня творится вокруг, прибывшие сюда с оружием в руках российские «добровольцы» , но это не их авиация бомбит украинские города.
Я могу понять киевское руководство в их стремлении сохранить целостность страны, изгнать со своей земли вооруженных иностранцев. Но я не могу понять, как во имя даже высоких целей можно обрекать на страдание и гибель огромную часть своих же собственных граждан. Я не могу представить себе, как можно построить современное цивилизованное справедливое демократическое государство на крови и слезах части своего же народа. А ведь вроде бы ради этих целей заваривался полгода назад протестный Майдан.
Но не случилось. И думаю, что цивилизованное справедливое демократическое государство на Украине случится не скоро. Многое из того, что сейчас происходит на Украине, здорово напоминает первое постсоветское десятилетие в России. Тот же экономический хаос, тот же десяток миллиардеров и нищее население, отчаянный политический раздрай и та же война с сепаратистами — у них на Востоке, у нас в Чечне. А главное, такая же абсолютная непримиримость во взглядах.
Не знаю, как генетически, но в социокультурном отношении мы с украинцами слеплены из похожего материала. Многие у нас, как и у них, способны видеть мир исключительно в черно-белых красках. Видеть четко, по-большевистски: либо с нами, либо против нас, друг или враг. Полутонов нет, компромисс невозможен. Даже сама мысль, что и у другой стороны тоже может есть какая-то своя правда, эта мысль недопустима, крамольна и даже преступна. И так — во всём, и в большом и в малом.
Не знаю, сколь уместны в свете украинской трагедии академические размышления о природе вот такой категоричности, абсолютной нетерпимости к чужому мнению, к любому инакомыслию. Но этот фактор существует, и, думаю, будет играть свою роль в будущем Украины, как, собственно, и в нашем будущем.
Я не специалист в психологии, но все же рискну выказать свои исключительно дилетантские соображения на этот счет. Еще работая в США, я обратил внимание на некоторые отличия в восприятии мира нашими людьми и американцами, да и не только американцами.
Одно из них состоит в том, что, пытаясь что-то осмыслить, наш человек подсознательно ищет тому одно главное и единственно возможное объяснение, единственно верный ответ, единственно правильное решение или оценку... То есть стремится найти главную правду, абсолютную истину. И если уж что-то принял за эту единственную правду, будет стоять за нее до конца, требуя и от других принять своё видение, не оставляя и щелки для инакомыслия.
Западный же человек, напротив, не просто терпим к чужому мнению, а считает различие во взглядах естественным ходом вещей. Само по себе инакомыслие не вызывает у него раздражения, а тем более вражды к оппоненту. Психологически он готов принять мысль о том, что абсолютная истина — это химера, ее либо нет, либо она недостижима, что само понятие правды множественно, что у каждого она может быть своя.
Эти различия могут стать очень существенны, когда речь идет о достижении какой-либо договоренности. В этом процессе западные люди, как правило, руководствуются исключительно интересами и балансом сил в переговорных позициях. Как говорится, ничего личного. У наших же людей нередко присутствует еще и психологический фактор, окрашенный эмоциями бескомпромиссности.
И если уж на наших сайтах, т.е. в виртуальном пространстве, по любому случаю разгорается непримиримое противостояние между т.н «патриотами» и «либералами», можно только догадываться, какая пропасть лежит между воюющими сторонами на Украине. И здесь я снова хочу вернуться к телевидению, сыгравшем в этом противостоянии особую роль. Превратив журналистику в пропаганду, телевидение обеих наших стран создало гигантские поля ненависти. Ненависти лютой, доходящей порой до исступления. Заняв в конфликте позицию, телевидение по обе стороны границы превратило информацию в средство манипуляции сознанием населения. Тем самым, желая того или нет, украинские и российские телевизионщики стали еще одними игроками в этом конфликте, по существу создав в массовом сознании свои партии войны.
С моей точки зрения, это — абсолютный приговор профессии.