Операция “Багратион”: какова была цена победы?
Весной 1944 года, в связи с замедлением продвижения на запад советских войск в районе Украины, ставка Верховного Главнокомандования в Кремле (ВГК) решила перенести основное направление удара на так называемый «белорусский балкон» – огромный выступ линии фронта, обращённый в глубь СССР.
Планирование операции
22 и 23 мая в Ставке обсуждался план операции «Багратион». Не всё проходило гладко. Командующий 1-м Белорусским фронтом К. К. Рокоссовский вспоминает:
«Наши соображения… о двух ударах на правом крыле подверглись критике… Дважды мне предлагали выйти в соседнюю комнату, чтобы продумать предложение Ставки. После каждого такого „продумывания“ приходилось с новой силой отстаивать своё решение. Убедившись, что я твёрдо настаиваю на нашей точке зрения, Сталин утвердил план операции в том виде, как мы его представили».
31 мая Ставка ВГК направила командующим войсками 1-го, 2-го и 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов директивы о подготовке и проведении операции «Багратион».
Замысел командования предполагал одновременный прорыв обороны врага на нескольких участках для разделения его войск и уничтожения их по частям, и с «развитием успеха по сходящимся направлениям на Минск».
Таким образом, тактика клиньев, преподанная немцами Красной армии в первые месяцы Великой Отечественной войны, была по достоинству оценена и использована невольными учениками.
Важной особенностью этой операции было и то, что многие детали наступления впервые не были навязаны Ставкой, а отданы на откуп командующим фронтами.
В другой Ставке
Генерал-фельдмаршал Эрнст Буш (Ernst Busch) принял командование группой армий «Центр» 12 октября 1943 года. Он понимал, что растянутая линия обороны группы армий «Центр» в районе «белорусского балкона» чревата опасностями. Что и было высказано им на совещании высших военных чинов в присутствии Адольфа Гитлера 20 мая 1944 года. Гитлер же обрушился на него с упрёками, обозвав «тем воякой, который оглядывается назад». У Эрнста Буша в тот момент не хватило смелости (в отличие Константина Рокоссовского на совещании 2 дня спустя в Кремле) отстоять свою точку зрения. В результате протяжённость немецкой обороны так и не была сокращена. В знак протеста командующий 4-й армией, входившей в группу армий «Центр», генерал-полковник Готтхард Хейнрици (Gotthard Heinrici), кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями, сказался больным. 4 июня 1944 года его пост занял пехотный генерал Курт фон Типпельскирх (Kurt von Tippelskirch).
Что до оценки планов наступления Красной армии летом 1944 года, то штаб «Иностранных армий востока» (Abteilung Fremde Heere Ost – AFHO) под командованием генерал-майора Райнхарда Гелена (Reinhard Gehlen) полагал, что противник предпримет наступление на севере Украины. Это было катастрофической ошибкой немецкого подразделения, созданного для разведывания стратегических планов Красной армии.
Фанерные танки
Ошибка генерал-майора Райнхарда Гелена была спровоцирована рядом маскировочных мероприятий Красной армии. Перегруппировка частей и сосредоточение их на линии наступления проводились исключительно в ночное время. Понтонные переправы, по которым войска и техника форсировали реки и болота, днём демонтировались. В сторону Украины шли поезда с фанерными макетами танков, имитируя там сосредоточение сил для наступления; было выставлено более 200 ложных артиллерийских и миномётных батарей.
Любые телефонные переговоры относительно перегруппировки войск, снабжения материалами и боеприпасами, даже с использованием кодов, были запрещены. Все фронты, готовящиеся к проведению операции «Багратион», перешли в режим радиомолчания.
За скрытое передвижение войск и режим радиомаскировки была ответственна специальная группа офицеров оперативного управления Генерального штаба Красной армии. При выявлении нарушений принимались срочные меры.
Упоминавшийся выше командующий 4-й немецкой армией генерал Курт фон Типпельскирх впоследствии писал: «…лишь в одном случае были зафиксированы длившиеся в течение нескольких недель интенсивные железнодорожное перевозки […], за которыми, однако, не последовало сосредоточения вновь прибывших сил вблизи фронта. […] В генеральном штабе сухопутных сил считались с возможностью повторения наступления на Ковель, полагая, что противник основные усилия сосредоточит севернее Карпат на фронте группы армий „Северная Украина“. […] Группам армий „Центр“ и „Север“ предсказывали „спокойное лето“».
«Чайная роза отцвела»
В операции «Багратион», которая началась 22 июня 1944 года, участвовали войска 1-го Прибалтийского (командующий – генерал армии И. Х. Баграмян), 1-го Белорусского (командующий – генерал армии К. К. Рокоссовский) 2-го Белорусского (командующий – генерал армии Г. Ф. Захаров) и 3-го Белорусского (командующий – генерал-полковник И. Д. Черняховский) фронтов. Им противостояли войска группы армий «Центр» (командующий – Вальтер Модель (Walter Model), 28 июня 1944 года сменивший на этом посту Эрнста Буша). Есть данные о том, что указанные фронты Красной армии на начало операции «Багратион» имели в своём составе 1 400 000 солдат и офицеров при 31 000 различных видов орудий (в том числе «Катюш» и миномётов); 5200 танков и самоходных артиллерийских установок; 5300 самолётов. Немецкие войска группы армий «Центр» располагали 1 200 000 солдат и офицеров, 9500 орудий и миномётов, 900 танков и самоходных артиллерийских установок и 1350 самолётами.
В то же время немецкий историк Карл-Хайнц Фризер (Karl-Heinz Frieser) увеличивает численность советских солдат и офицеров до 1 670 000 человек; число танков и самоходных артиллерийских установок – до 5818, а число боевых самолётов – до 7799. А численность немецких войск он уменьшает до 849 000 солдат и офицеров, из которых в боевых порядках, по его мнению, находились лишь 486 493; их поддерживали 3236 орудий и миномётов, 570 танков и самоходных артиллерийских установок и только 603 боевых самолёта.
Началу военной операции «Багратион» предшествовала мощная партизанская «рельсовая война», которая не давала возможность бесперебойно снабжать немецкий фронт техникой, боеприпасами и свежей силой. Артиллерийская подготовка операции с переносом огня в глубь обороны продолжалась около 2-х часов. При этом плотность советских орудий на некоторых участках фронта достигала 178 стволов на 1 километр!
Витебск, Орша и Могилёв в немецких документах именовался крепостями (fester Platz). И потому немецкий генштаб, уверенный в прочности своих позиций, не давал согласие на отчаянные просьбы военных гарнизонов этих городов разрешить им отойти ради сохранения сил. 26 июня была уничтожена витебская группировка противника. При этом, как утверждают советские источники, немецкий условный сигнал «Чайная роза отцвела» для эвакуации ценного имущества из Витебска (в немецких источниках мы не нашли соответствующих ссылок) был дан слишком поздно. 27 июня была завершена операция в районе Орши. В этот же день был взят Могилёв. Советские войска двинулись на Бобруйск, Борисов и Минск.
Освобождение Минска
Блестяще разработать стратегическую операцию и блестяще, до конца её осуществить – не одно и то же. Немецкие войска сопротивлялись отчаянно. Группа немецких войск под командованием группенфюрера СС (с 30 июня – обергруппенфюрера) Курта фон Готтберга (Curt von Gottberg), поддержанная переброшенной к этому времени с Украины 5-й танковой дивизией под командованием генерала Карла Деккера (Karl Decker) сделала всё, чтобы остановить 5-ю гвардейскую танковую армию П. А. Ротмистрова у города Борисов. Замедление операции «Багратион» не входило в планы Ставки ВГК. В её решении за № 220124 от 28 июня 1944 года указано:
«Войскам 3-го Белорусского фронта с ходу форсировать р. Березина и, обходя встречающие опорные пункты противника, развивать стремительное наступление на Минск и правым крылом занять Молодечно. Ставка недовольна медленными и нерешительными действиями 5 гвардейской танковой армии и относит это к плохому руководству ею со стороны тов. Ротмистрова. Ставка требует от 5 гвардейской танковой армии стремительных и решительных действий, отвечающих сложившейся на фронте обстановке…»
3 июля 2-й гвардейский танковый корпус 3-го Белорусского фронта ворвался в Минск с северо-запада; с юга к городу подошли передовые части 1-го Белорусского фронта; с севера наступали танки 5-й гвардейской танковой армии Ротмистрова. Немецкий гарнизон Минска в составе около 1800 человек не смог оказать им серьёзного сопротивления – к 13:00 этого дня столица Белоруссии была освобождена от немецких захватчиков.
Потери
Танки, пушки и автомашины считать не будем. По данным историка Кривошеева, потери советской стороны в живой силе составили 765 815 солдат и офицеров, из которых 587 308 были ранены, а 178 507 – убиты. По данным упоминавшегося выше немецкого историка Карла-Хайнца Фризера, потери вермахта в живой силе составили 399 102 солдата и офицера: убитых – 26 397, раненых – 109 776, попавших в плен или пропавших без вести – 262 929 человек. В то же время по новым подсчётам немецкого историка Рольфа-Дитера Мюллера (Rolf-Dieter Müller), в операции «Багратион» немцы потеряли убитыми 250 000, ранеными, пленными и пропавшими без вести 440 879 человек.
17 июля 1944 года около 57 000 пленных под конвоем были проведены по Садовому кольцу и другим улицам Москвы. Участвовали в марше, названном «Большой вальс», и 19 немецких генералов, взятых в плен в ходе операции «Багратион». Для них это был парад поражения, для нас – первый парад Победы.
The post Операция “Багратион”: какова была цена победы? first appeared on ИСТОРИЯ ВЕЛИКОЙ РОССИИ.