Белозерки, кижанки, шитики... Какие были лодки на Русском Севере

Попасть в шторм на Белом озере неподготовленному человеку – все равно, что пропасть… Поэтому умение строительства или шитья лодок было для белозеров вопросом жизни и смерти. Каждый год озеро собирало страшную жатву.

Семья Михаила Столярова живет в рыбацкой деревне Маэксе на Белом озере. У Столяровых мне нравится все. Их неспешный несуетливый быт, пироги с запеченными в русской печи лещами, суп из белозерского снетка, чай из самовара на ни чем не замутненной водице… Столяровы перебрались сюда когда-то из города Санкт-Петербурга. Поманила родина. Михаил – самодеятельный художник, любитель водных путешествий, собиратель древностей… А Белозерский край – с 862 года в летописях поминается, как один из краеугольных камней русской государственности. Сюда на княжение брат Рюрика Синеус с дружиной в том году прибыл. А Михаил известен в городе, как резчик по дереву. Он режет удивительные детские игрушки, солонки. Долгие зимы они вместе с женой склоняют головы над своим рукодельем. Жена Марина делает изо льна кукол, Михаил режет коней и деревянные кресты для церквей. Летом наработанный за зиму товар раскупают туристы. Тут сам себе и работник, и начальник… Экономия! Мы с Михаилом работали над созданием книги ремесел. Он, как знаток и хранитель древностей, деревенского быта и как художник, я — как писатель. …Михаил еще и создатель музея деревянной лодки. Выкупил старинный купеческий склад у городского вала. И собрал в нем все, что связано с рыбацким промыслом и строительством лодок. Кстати сказать, ежегодно в первую субботу июля на Вологодчине на Кубенском озере проходит праздник Лодки, где мастера лодочники со всей области борются за звание лучшего «Мастера лодочника» . Каких только чудеснейших конструкций лодок не встретишь на этом празднике. Приезжайте, не пожалеете. У каждой большой воды, каждого большого озера своя специфика. И свои лодки. Я сам побывал на всех крупных озерах Северо-Запада, попадал в разные переделки, поэтому знаю тему. Михаил повел меня по своему музею под открытым небом. — Возьмем, например. Белое озеро. У него характер коварный, тяжелый, хотя оно и меньше гораздо и Онежского озера и Рыбинского водохранилища. У Белого озера штормовая волна высотой до трех метров, но крутая, отвесная. Онежское озеро много глубже. Поэтому у него волны — высотой до пяти метров, но эти волны безопаснее, потому что пологие. Белое озеро мелководное — в среднем глубина его шесть метров, волна образуется быстро, волна тяжелая с песком и илом. Попасть в шторм на Белом озере неподготовленному человеку – все равно, что пропасть… Поэтому лодки для Белого озера делались особой конструкции, способные противостоять крутой и тяжелой волне. Они так и назывались — белозерки. Были большие рыбацкие белозерки под стационарный мотор, были средние рабочие, на которых перевозили, например, сено с островов, были небольшие белозерки, прогулочные. У белозерок нос делали прямой и высокий, способный выдерживать удар тяжелой песчаной волны, разрезая ее. И сама она была длиннее, чем, например, лодка кижанка, на которых ходили по Онежскому озеру. На Онеге лодки строили покороче, а нос у них был загнут, как у ледокола. И вся форма кижанки напоминала яйцо, что позволяло этим лодкам ходить по озеру до заморозков, поскольку конструкция лодки такова, что ее не затрет во льдах, а вытолкнет на поверхность. По этому принципу строились кочи для хождения по студеным морям. А потом этот же принцип был взят для строительства ледоколов. Например, знаменитый ледокол «Ермак» так же был сделан в форме яйца или ореха. А вот на Белом озере промысел на такой лодке будет опасен, белозерской волны лодка кижанка не вынесет. Поэтому умение строительства или шитья лодок было для белозеров вопросом жизни и смерти. Каждый год озеро собирало страшную жатву. Мастер, задумавший строить белозерку, шел в лес на поиски подходящей для основы еловой кокоры. Искали елку с мощным корнем, елку окапывали, подрубали корни, валили, очищали и доставляли до дому. Кокора – корень елки с частью ствола, к которому прирубался подкокорник, из которого делалась кормовая часть лодки. Хорошо сделанная кокора, половина успеха. Далее пришивались доски, шпангоуты изготовлялись из крепких еловых веток. Лодку конопатили смоляной паклей и смолили. — А для малых озер тоже были свои лодки? — Спросил я. — Для лесных озеро, где не бывает бурь и крутой волны, делались простенькие долбленки. Самые легкие в изготовление – рюхи. Нужно было найти толстую осину, вырезать из нее бревно метра в три и выдолбить теслом сердцевину наподобие корыта. По бортам рюхи прибивались доски для придания большей устойчивости. Если прибивались бревна, то такое плавательное средство называлось роганом. С рогана или рюхи ставились верши или сетки, на них переправлялись к ягодным местам… Выдержать они могли не более одного человека. Чуни — те же рюхи, но уже два выдолбленных ствола соединялись между собой или скобами или досками. Чуни могли поднять уже двух человек, и были более надежны, но для большой воды они не годились. В движение чуни, рюхи и роганы приводились одним веслом. Более сложными в изготовлении были долбленки. Для неё требовалась мощная осина. Порой искали ее в лесах месяцами. Сваленную осину обрабатывали, спиливали и стесывали все лишнее, и сплавляли по ближней речке до дома. После того, как внешняя сторона лодки была обработана, она просверливалась на глубину до двух сантиметров примерно через каждые сорок сантиметров. Заготовлялись из веток рябины чопики или штырьки, одна сторона которых метилась сажей. Чопики забивали в отверстия и начинали выдалбливать внутреннюю часть лодки до тех пор, пока не появлялись черные метки чопиков. Дальше будущую лодку притопляли дня на три в реке, после чего она доставалась, ставилась на слеги и под лодкой разжигался костер из рябиновых веток. Лодку распирали ивовыми ветками, вставленными в лодку дугой. Под воздействием их лодка постепенно разводилась. Был и другой способ разведения бортов. Лодку заполняли водой и бросали туда раскаленные на костре камни до тех пор, пока вода не вскипала. Далее борта разводили, вставляли распорки из тех же ивовых веток. Иногда борта наращивали досками. Постепенно долбленка, которую человек ленился делать глубокой, а борта наращивал досками, эволюционировала в плоскодонку – бескилевой шитик. — Я слыхал, что на реке Шексне в прежние времена по деревням был широко развит промысел строительства крупных судов для перевозки грузов. — Это точно. — Согласился Столяров. — На старой Мариинке еще можно найти останки таких судов. Назывался этот промысел, как ни странно это звучит, шитьем, а суда эти — шитиками. Шили большие плоскодонные барки, которые сплавлялись в низовья Волги с каким-либо товаром, а назад они даже не возвращались. Там их расшивали на доски и продавали. Так было выгоднее, чем волочить их обратно. Но строили на Вологодчине суда, способные ходить по морям. Во времена Ивана Грозного, когда царь имел намерение сделать Вологду столицей Московского государства, у Соборной горки стояли царские суда, готовые отправиться в Белое море, а оттуда плыть через Атлантический океан в Англию. И вологодские плотники строили такие суда без особых затруднений. И это умение пригодилось им впоследствии, когда вологодские, тотемские и устюжские купцы в первой половине восемнадцатого столетия добрались до берегов Тихого океана, а преодолев его, заложили основу Русско-Американской кампании на Аляске. Анатолий Ехалов https://vk.com/wall-48300086_37246 См. также: КОЧ – древнее поморское судно Материалы по мореходству времен Древней и Средневековой Руси Беляны Ледоколы Оптические приборы Алексея Николаевича Крылова Самая легкая лодка мира Поморы. Зимнего берега народ (Дмитрий Васюков) [2013 г., Документальный] Поморье (Е.Макаров) [1974 г., Документальный]