Метет метель: Георгий Свиридов и его время

Отголосок той ранней потери можно расслышать во многих его мелодиях. С девяти лет он учился музыке, играл на рояле и балалайке, выступал в школьном ансамбле народных инструментов. В 1933 году семнадцатилетним юношей поступил на композиторское отделение Первого музыкального техникума в Ленинграде, в класс профессора Михаила Юдина.
Важным рубежом для музыканта послужило столетие гибели Пушкина. К этой дате проводились творческие конкурсы. Свиридов представил на суд критиков цикл романсов, которые написал 19-летним. Многие из них постоянно исполняются и сегодня, в том числе «Роняет лес багряный свой убор», «Подъезжая под Ижоры». Кажется, что эту музыку написал современник великого поэта. В 1937 году, когда в Советском Союзе широко отмечали скорбную годовщину, к молодому автору пришло признание.

Он получил свою первую премию, стал членом Союза композиторов, его романсы зазвучали по радио и в камерных залах в исполнении таких оперных звезд, как Сергей Лемешев (тенор) и Александр Пирогов (бас). От пушкинского наследия Георгий Васильевич перешел к Лермонтову, а потом свиридовские интерпретации органично соединились с поэзией Маяковского и Есенина. Стало ясно, что музыкальный мир получил самобытного, талантливого, глубоко чувствующего поэзию мелодиста, мастера вокальной музыки, достойного продолжателя традиций Модеста Мусоргского. 

Русским фольклором Свиридов увлекался с юности, а головоломную композиторскую технику ХХ века освоил довольно легко. Будучи автором известных романсов, продолжил учиться в Ленинградской консерватории, где его наставником был не кто иной, как Дмитрий Шостакович. Единомышленниками ни в искусстве, ни в жизни они не стали, и тем не менее уроков Дмитрия Дмитриевича Свиридов никогда не забывал. Публично эти гении всегда поддерживали друг друга, даже в периоды взаимного охлаждения.


Фото: Михаил Озерский/РИА Новости

«В бурные времена возникают особо гармоничные художественные натуры, воплощающие в себе высшее устремление человека, устремление к внутренней гармонии человеческой личности в противовес хаосу мира... Эта гармония внутреннего мира соединена с пониманием и ощущением трагичности жизни, но, в то же время, является преодолением этого трагизма. Стремление к внутренней гармонии, сознание высокого предназначения человека — вот что… особенно звучит для меня в Пушкине», — размышлял Свиридов.

 

Он был неудобен для начальства, держался независимо, не признавал политеса. И все-таки его судьба сложилась счастливо, в ней было много всего: и заслуженная слава, к которой композитор особо не стремился, и признание коллег, и любовь ценителей музыки, и высшие государственные награды, включая Сталинскую 1-й степени и Ленинскую премии, звание народного артиста СССР, Золотую Звезду Героя Социалистического Труда...
Каждый день советский народ слушал его гениальную музыкальную композицию из сюиты «Время, вперед!» в заставке главной телепередачи страны, программы «Время». И все эти почести мэтр получил не в глубокой старости, а к шестидесяти годам.

Он много и очень талантливо работал для кино. В те годы режиссеры не боялись симфонической музыки в исполнении больших оркестров… В кинематограф композитор пришел совсем еще молодым, в предвоенные годы. Пожалуй, самой яркой из его первых киноработ стала музыка для эпической картины Сергея Юткевича «Великий воин Албании Скандербег». Затем пришел черед экранизации романа Льва Толстого «Воскресение», где раскаяние князя Нехлюдова и горькая судьбина Катюши Масловой были бесподобно отражены в партитуре Свиридова.

Самым часто исполняемым его произведением вот уже почти шесть десятков лет остается музыка к фильму «Метель». Экспрессивные и печальные музыкальные картины «Тройка», «Вальс», «Зимняя дорога» чудесно проиллюстрировали пушкинский сюжет. Повесть Александра Сергеевича, в сущности, иронична, скуповата на лирику. Георгий Васильевич, оттолкнувшись от хрестоматийного повествования, создал проникновенную музыкальную поэму о России — со звоном бубенцов, с отзвуками аристократических романсов и ямщицких песен, со слезами, тревогой и надеждой... Получилась музыка с запахом снега и привкусом горечи неминуемого расставания — этакий лаконичный образ всего пушкинского наследия, преемственность с которым Свиридов не терял никогда.

Огромный успех снискала его одухотворенная хоровая музыка, написанная для спектакля Малого театра «Царь Федор Иоаннович» с Иннокентием Смоктуновским в заглавной роли. Композитор в ту пору приходил к православному мировоззрению. В 1982 году на мировой экран вышел фильм Сергея Бондарчука об Октябрьской революции «Я видел рождение нового мира» — киноэпос с грандиозными массовыми сценами и поразительной по силе музыкой Свиридова. Точнее передать образ смутной осени 1917 года едва ли возможно. Композитор не идеализировал и не разоблачал прошлое, он прислушивался к истории, как медиум.

Трагический хор

Свиридов — в первую очередь композитор трагических душевных метаний. Это ощущалось и тогда, когда он, аккомпанируя себе на рояле, пел свои новые произведения друзьям. Казалось, звучал голос раненого, надломленного человека. Особенно близок ему был Александр Блок, на стихи которого композитор не раз создавал вокальные циклы: пружина нервов здесь натянута до предела.

Иногда он обращался и к легкому жанру. Во время войны в блокадном Ленинграде шла свиридовская оперетта «Раскинулось море широко», поднимавшая боевой дух моряков-балтийцев. Настоящим шлягером стала написанная для спектакля «Дон Сезар де Базан» песенка «Маритана». Ироническую, бравурную стилизацию «с испанским оттенком» с превеликим удовольствием исполняли самые популярные советские эстрадные певцы.

Этот русофил, даже в советское время соблюдавший церковные традиции, ощущал себя связующим звеном между современностью и старой православной культурой, «Русью уходящей». Все знали о его сложном, неуправляемом характере, о том, что Свиридова далеко не все устраивало в коммунистической доктрине, что он тяготел к «великодержавному патриотизму». Со стратегией советской власти взгляды и вкусы Георгия Васильевича полностью совпадали в одном: коммунисты с пиететом относились к классической музыке, в то время как на Западе безраздельно царствовали масскультура и шоу-бизнес — феномены современного общества, к которым Свиридов относился с нескрываемым раздражением. В искусстве СССР сложилась в ту пору, казалось, незыблемая иерархия, где признанный композитор-симфонист занимал самое высокое положение.
В 1984 году в интервью западногерманскому журналу «Шпигель» генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов назвал Георгия Свиридова своим любимым современным композитором. Да, верхи к нему относились как к живому классику.

 

В 1990-е он наравне со всеми страдал и от распада страны, и от безденежья. Его музыку все еще исполняли, но полученные композитором гонорары быстро превращались в пыль. Пожилому маэстро, не желавшему приспосабливаться к «рыночной экономике», помогали ученики. В последние годы Свиридов работал над циклом «Песнопения и молитвы». Георгий Васильевич умер в рождественскую ночь 1998 года, веря в то, что его музыка со временем будет ассоциироваться с возрождением России.
Над страной тогда кружила свиридовская метель, которую ни с чем не сравнить, не спутать...

Фото вверху: Михаил Озерский/РИА Новости