Михаил Грушевский
На радостное лицо российской Революции упало противное пятно. Это военные погромы и систематическое уничтожение нашей Галиции при отходе из этих мест российского войска. Из рассказов очевидцев и тех известий, что уже появились в газетах, складывается страшное впечатление; от них застывает кровь в жилах.
Революционная армия освобожденной России вела себя как банда погромщиков. Это страшно! Но она уничтожала и присвоила все, что еще оставалось в крае, — скот, посевы и человеческую силу, это не менее страшно! Украинское население Галиции, которое смотрело на эту революционную армию как на свою защиту, свою надежду, увидело в ней в страшную, черную, разрушающую силу.
Какое горе! Какой стыд!
Тяжелее от того, что это делали также и наши воины–«украинцы»!
Как это случилось? Как это могло произойти?!
Видимо, не произошло бы, если бы не были сделаны грубые ошибки, о которых заранее предупреждала Укр. Цент. рада, на которые не переставала указывать в последний миг, но тщетно. Первое — это переформирование армии согласно территориально-национальному принципу, то есть объединение украинских солдат в отдельные воинские части.
Говорили, что для этого нет времени, что это невозможно сделать. Теперь можно сказать наверняка, что время было, и что это можно было сделать, и что лучше было бы смириться с определенными трудностями и невзгодами такого переформирования, чем допустить то, что произошло! Полностью украинские части были бы связаны душой и сердцем с краем, с фронтом и вот с этой самой Галицией; они подлежали бы национальной дисциплине; они были бы связаны со своим украинизированным офицерством и не из-за страха, а за совесть исполняли распоряжение украинских органов управления — Генерального секретариата и Генерального военного комитета. То, что подобного переформирования не было сделано, это была первая ошибка.
То, что упомянутым украинским органам Центральное российское правительство не захотело дать никакой распорядительной власти до самого последнего момента, — это была вторая. Украинские солдаты остались в частях вперемешку со всеми остальными национальностями, с которыми у них были порой напряженные, даже непредвзятые отношения, и в общем мятеже они не могли ничего сделать, не могли ни остановить, ни противостоять этому. А Украинскую Центральную раду и Генеральный военный комитет оставили с «моральным авторитетом», но без всякой возможности активного воздействия на организацию обороны нашего края, на формирование украинских частей, их начальства и т. и.
Что это значит, каждый разумный человек поймет без лишних слов.
То, что произошло, теперь уже не поправить. Но те ошибки, которые так горько наказали наш край, надо исправить, чтобы они не повторились впоследствии ни в Галиции, ни на Волыни, ни на Подолье. За это надо стоять твердо.