«Не стремится к контактам с ним»: биологический отец пытается через суд забрать 12-летнюю девочку у её родственников
Мама Марии (имя несовершеннолетней изменено) умерла от онкологического заболевания. С детства Маша тесно общалась с бабушкой и тётей, сейчас живёт с ними. С биологическим отцом у девочки не сложилось близких отношений, однако вскоре после похорон он оформил новое свидетельство о рождении, сменил фамилию дочери без её ведома и теперь требует отдать ему ребёнка. Сама девочка, со слов бабушки и тёти, не хочет переезжать к отцу, но опека и суд встали на его сторону.
Ирина родила Машу в 38 лет. Это её первый и единственный ребёнок. С отцом, Сергеем К., отношений не оформляли. В свидетельстве о рождении в графе «отец» стоял прочерк. У Сергея на тот момент были запутанные отношения с двумя бывшими жёнами, двое сыновей от первого брака и ещё одна маленькая дочка — от второго.
Совместно как единая семья Сергей, Ирина и Маша не жили. Пока дочка была маленькой, два раза втроём съездили в отпуск — в Египет и Испанию. Как позже расскажет суду сам Сергей (материалы есть в распоряжении RT), Ирина иногда привозила Машу в его коттедж в Раменском районе Подмосковья. Девочка вспоминает, что они обычно приезжали на день-два. Мама не оставляла Машу одну у Сергея. Её отношения с «этим человеком» никогда не были особенно тёплыми, вспоминает Маша.
Как говорят родные Ирины, она в конце 2000-х преуспевала — была своя небольшая компания, которая давала стабильный и неплохой доход. Сергей работал водителем.
Ирина умерла летом 2019-го. Онкологическое заболевание убило её буквально за месяц. С того момента Сергей К. решил, что дочь должна жить с ним.
«Не бросай меня»
«Ира умерла в шесть утра. Уже в 8:30 он шарился по квартире, забирал документы. Его видела консьержка. Он трижды звонил Маше, спрашивал, где что лежит, — мы специально проверяли у мобильного оператора, — рассказывает RT Марина М., родная сестра Ирины. — За неделю до этого К. (Марина, как и Маша, называет Сергея только по фамилии. — RT) забрал Машу к себе — сестра уже очень плохо себя чувствовала».
Марина — родная тётя и крёстная мать Маши. Ей 60 лет, последние полтора года она находится в Москве, занимается образованием племянницы, ходит в опеки и суды. До этого жила с семьёй в Чехии. У самой двое взрослых успешных детей, муж-предприниматель. Маша три года подряд проводила в семье тёти все летние каникулы.
«Я могу Маше многое дать. А главное — я её с рождения няньчу. Вот как батюшка дал мне её при Крещении — с того момента… Я приехала на похороны и осталась, потому что ребёнок просит: «Не бросай меня», — говорит Марина.
Крёстная, по её словам, готова удочерить крестницу, дать ей хорошее образование. Но биологический отец против.
«Мы встретились с ним в опеке, — вспоминает Марина. — Мы с бабушкой Маши (ей 82 года. — RT) пришли оформлять документы. Идём по коридору — он за нами. Инспектор опеки спросила: «Вы кто? Тётя и бабушка? Разговаривать будем с отцом». И выставила нас за дверь. Через две недели К. сделал тест ДНК, который подтвердил, что он отец, и получил в ЗАГСе новое свидетельство о рождении, в котором у Маши уже была его фамилия, а он указан отцом. Маше об этом он объявил по телефону — мы с ней ехали из языковой школы. Вот тогда у ребёнка случилась первая истерика».
Согласно Семейному кодексу, смена фамилии ребёнка, достигшего десяти лет происходит только с его/её согласия. Маша (на тот момент ей было 11) согласия не давала, утверждают сама девочка, её тётя и адвокат. По их словам, Сергей К. после оформления нового свидетельства о рождении начал «буквально преследовать» Машу — приезжать к ней в школу и вызывать с уроков, «стучаться поздно вечером в дверь и окно» (Маша с бабушкой живут на первом этаже). Как утверждают Марина и Маша, однажды Сергей К. даже попытался «насильно затолкать» девочку в свою машину «под предлогом поездки в ЗАГС — чтобы там, якобы, прояснить ситуацию с фамилией», но «с помощью соседей удалось ребёнка отбить».
В августе 2019 года Сергей К. подал иск в Зюзинский районный суд — потребовал передать ему Машу на воспитание.
Квартирный вопрос
Как пишет Сергей К. в исковом заявлении, тётя и бабушка «стали препятствовать общению с дочерью», «настроили её негативно» по отношению к законному отцу.
Сам Сергей К. говорить с RT отказался: «Всё расскажет мой адвокат».
Представитель К. Сергей Крюков пояснил RT, что тётя и бабушка Маши «начали информационную кампанию, но со стороны папы было принято решение не участвовать в этом — чтобы дальше не раскачивать эти качели, чтобы не травмировать ребёнка».
У себя в фейсбуке Крюков дело «о передаче ребёнка на воспитание отцу» описал так:
«Я знаю, что такое опрос ребёнка по семейному делу. Я опрашивал десятки мальчишек и девчонок за свою практику. И всегда дети волнуются. Они прямо или косвенно выдают своё волнение.
И тут в зал вошла девочка. Со стеклянными глазами и прямым взглядом. У меня лично не было никаких сомнений, что ребёнок находится под действием препаратов.
Так вот, эта девочка давала показания 55 мин (не только я ей задавал вопросы, конечно) без единой эмоции!!! Нам отвечал робот какой-то…».
«Я не сомневаюсь в том, что девочке просто промыли мозги, настроили её против родного отца», — считает представитель Сергея К.
«Опека направила их к психологу, — рассказал RT Крюков. — Как только специалист сказала, что есть хорошие шансы на восстановление нормальных родительско-детских отношений Маши и её папы, они (тётя и бабушка. — RT) тут же прекратили ходить на занятия. А потом отвели её к другому психологу, который за 18 занятий полностью вымыл из Машиной головы слово «папа». Теперь она его иначе как «этот», «товарищ К.» и «биологический отец» не называет».
Крюков подтвердил RT информацию о том, что Сергей К. оформил новое свидетельство о рождении и сменил дочери фамилию без согласия Маши. Как утверждает представитель К., «присутствия или подписи ребёнка в ЗАГСе не требуется». При этом Сергей К. смог оформить документы «на основании ДНК-экспертизы и распоряжения органов опеки», подчеркнул его представитель.
— Есть ли какие-то подтверждения того, что Сергей К. участвовал в жизни Маши как отец?
— Да, есть фотографии, на которых совершенно счастливая Маша рядом с Сергеем. У него в кабинете висит Машино фото.
По словам Крюкова, Сергей К. «всегда присутствовал в жизни дочери».
— Марина (тётя) говорит, что с отцом Маша никогда подолгу не оставалась. При этом в её семье в Чехии девочка жила во время школьных каникул.
— О трёх месяцах пребывания Маши у них, — неправда. Не было такого.
— Но она одна подолгу у них находилась?
— Был момент, когда месяц, больше месяца, но чтобы по три месяца — не было такого. Вы спросите у тёти и у бабушки, пусть они вам покажут отметки о пересечении границы.
Как пояснила RT Марина, загранпаспорт Маши пропал сразу после смерти Ирины вместе с другими документами ребёнка.
По версии Сергея К. и его представителя, родственники Маши по материнской линии на самом деле имеют в этом деле материальный интерес: Маша владеет долей в четырёхкомнатной квартире в Южном Бутово.
«Квартира хорошая, — рассказала RT Марина М. — четырёхкомнатная, с двумя санузлами, высокие потолки, две минуты от метро «Скобелевская». Эта квартира принадлежала нашему с Ирой папе. Когда он умер, оставил её в наследство. У меня была в этой квартире доля. Но восемь лет назад я отдала её Ире, Маше и бабушке. Есть подтверждающие документы от нотариуса. То есть я изначально не претендовала на эту жилплощадь. А вот К. неизвестно как ей может распорядиться, если он всё-таки заберёт Машу».
«Отца в картину своей семьи не включает»
Чтобы установить, какие на самом деле отношения между Машей и Сергеем К., суд направил девочку и её биологического отца, а также тётю и бабушку, на комплексную судебно-психолого-психиатрическую комиссию экспертов в Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского. Несколько психиатров и психологов работали с испытуемыми в течение целого рабочего дня.
Как описывают эксперты (заключение есть в распоряжении RT), Сергей К. «уверяет, что не причастен к пропаже документов девочки, но пояснить, как без них он смог оформить отцовство, не может». В ответах Сергея «выступает формальность и поверхностность в восприятии её (дочери. — RT) личности».
«В целом отмечается ограниченность воспитательных компетенций, ориентация на невысокие стандарты в создании условий для интеллектуального развития и личностного формирования ребёнка, — пишут эксперты. — Ссылается на опыт своих старших детей, которые, как и Маша, хотели учиться, а в 7-8 классах бросили школу, что сам он проблемой не считает».
А вот как характеризуют эксперты отношение девочки к Сергею К.: «Отца в картину своей семьи она не включает, отношение к нему носит отвергающий характер, она не стремится к контактам с ним, а его фигура вызывает напряжение и тревогу… У неё не отмечается признаков настраивания со стороны значимых для неё взрослых, её мнение о месте проживания можно считать самостоятельным».
Выводы консилиума суд принял к сведению, но всё же согласился с позицией органов опеки — Маше будет лучше с Сергеем К.
Почему опека поддержала отца
«Ребёнок в присутствии сотрудников соцзащиты подтвердил, что этот мужчина — её отец, она его знает, общалась с ним ранее и он принимает участие в её жизни, — написано в официальном ответе на запрос RT в Департамент труда и социальной защиты населения г. Москвы. — Мужчина также предоставил совместные фотографии с дочерью и тест ДНК, подтверждающий отцовство. С учётом данных обстоятельств и мнения ребёнка сотрудники соцзащиты дали согласие на установление отцовства. В связи с этим, на бабушку девочки не могла быть оформлена опека. Орган опеки и попечительства […] действовал исключительно в интересах несовершеннолетней».
По информации департамента, «специалистам удалось провести только несколько медиативных встреч с участием девочки, её отца и родственников со стороны матери, однако прийти к взаимопониманию членам семьи не удалось», а «в дальнейшем родственники не шли контакт».
«При так называемых медиационных встречах трое сотрудников опеки оказывали давление на ребёнка, общались с девочкой на повышенных тонах, пытаясь убедить, что К. — её отец и только поэтому она обязана с ним жить. Чтобы не мучить ребёнка, бабушка с тётей приняли решение отказаться от таких встреч, — пояснил RT адвокат Андрей Балахнин. — Опека действует очень формально. При составлении акта обследования жилищных условий по месту жительства никто из опеки ребёнка не опрашивал. Душевное состояние, какие мысли в голове — никто не выяснял. Например, составили акт обследования жилищных условий у К. Там, в частности, указали, что дом 300 квадратных метров, для ребёнка выделена комната, в ней есть спальное место, игровая зона, в холодильнике имеются детские продукты. Всё! По версии опеки, это всё, что надо для счастья 12-летнего дитя, оставшегося без мамы. Ребёнок говорит, что при первой возможности сменит обратно фамилию и даже откажется от отчества — оформит матчество. Она об этом заявляла в том числе в суде».
Через свою тётю девочка передала RT небольшой аудио-комментарий:
«Я бы хотела остаться с тётей, с дядей (имеется ввиду муж Марины. — RT), с бабушкой. Его — К. — я не считаю своим отцом. Я боюсь его и не хочу с ним жить, потому что он сделал мне столько зла за всё это время… Более неприятного человека для меня просто нет. Я буду жить в той семье, в которой хочу. Я буду убегать, всё что угодно [делать, чтобы не оставаться с ним]…».
«Перемещаемый объект»
«У неё сейчас горе. Ей надо его пережить. И лучше, конечно, это сделать с теми, кого она знает и кому она доверяет, — оценила ситуацию в разговоре с RT психолог Ольга Осипова. — Горе утраты может превратиться в травму — тем, что её вырвут из среды, где она может найти утешение и поддержку, и отправят туда, где она такой поддержки не получит. Если папа действительно любит дочь, ему сейчас пока не стоит упорствовать и забирать девочку против воли. Оставить, например, очень частое с ней общение. Если взрослые не могут договориться между собой, стоило бы привлечь медиатора».
С психологом согласна и глава фонда «Волонтёры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская.
«В таких ситуациях нужно не идти сразу в суд, а прежде всего применять процедуру медиации между взрослыми — чтобы они начинали думать не только о собственных интересах, а о том, что чувствует ребёнок, — считает Альшанская. — У родителей что называется «сносит крышу» и они редко действуют адекватно. Также зачастую невозможно однозначно понять, почему ребёнок выбирает ту или иную сторону. Такие истории, как правило, очень трагичные — ребёнок в них часто не замечается, воспринимается как такой перемещаемый объект. Плохо, что и государственные службы — суды и органы опеки — пользуются законодательством не для того, чтобы защищать права ребёнка, а чтобы игнорировать этого конкретного и живого человека и принимать какие-то юридические решения. И здесь, как мне кажется, есть проблема в законодательстве, раз оно позволяет это делать».
Характеристика от мамы
Между тем у Маши появилась новая проблема — теперь уже связанная со школой. Маша учится в престижном центре образования, единственная девочка в инженерном классе, демонстрирует успехи, мечтает стать программистом. Но дорога до учёбы занимает до двух часов по пробкам. Девочка в состоянии учиться на постоянном дистанте, но для перевода на такую форму обучения необходимо написать заявление. Сделать это может только законный представитель — то есть Сергей К.
«К. при последней нашей встрече намекал на то, что надо как-то договариваться, потому что вечно такими отношения быть не могут, — говорит Марина. — Я предложила ему сделать первый шаг навстречу — проявить заботу о дочери, написать заявление для школы. Он отказался. Вместо этого его представитель прислал телеграмму с требованием прекратить «удерживать несовершеннолетнюю дома без каких-либо причин, опасаясь лишь за своё здоровье». Маше в школе ставят прогулы».
22 января Мосгорсуд оставил решение Зюзинского районного суда в силе — Маша должна быть передана биологическому отцу.
Представитель Сергея К. заявил RT, что насильно забирать девочку тот не планирует — «передача ребёнка должна происходить постепенно и при участии психологов». Хотя формально отец имеет право исполнить решение суда принудительно — с помощью судебных приставов.
Бабушка и тётя Маши сдаваться не собираются. Как рассказал RT адвокат Андрей Балахнин, он будет подавать заявление о приостановлении исполнения и ходатайство об отсрочке исполнения решения суда — чтобы Маша смогла «как минимум» доучиться до летних каникул.
«А также мы будем обращаться в следственные органы — по нашим данным, К. предоставил два подложных документа, которые суд признал допустимым и достоверным доказательством и сослался на них в том числе в решении суда, — подчёркивает адвокат. — Первый подложный документ — характеристика с места его работы, которую подписала его мама (Сергей К. является учредителем, гендиректором и единственным сотрудником транспортной компании. — RT). Второй документ — характеристика из школы, на которой подделана подпись классного руководителя, что подтверждено экспертом-почерковедом».
По словам адвоката, «сажать в тюрьму К. никто не собирается, да его и не посадят», но, если факты подлога подтвердятся, появятся основания для пересмотра дела. «История не быстрая, но теоретическая возможность у нас есть», — говорит Балахнин. Адвокат также не исключает обращения в Верховный суд.