Мужские поцелуи на Руси: что они означали на самом деле
Многие иностранные путешественники удивлялись, как много русские целуются. Часто – прилюдно и без стеснения. Традиционными были мужские поцелуи, которые в той или иной ситуации приобретали конкретный смысл.
Вселенское человеколюбие
В статье «Древнерусский поцелуй» Л.Чёрная напоминает, что «чин целования» в Праздник Воскресения Христова был известен русским еще в XII веке. Церемония подробно описывалась в Иноческом уставе. Присутствующие на богослужении сначала целовали Евангелие, затем – игумена, а потом целовались друг с другом – женщины с мужчинами, женщины с женщинами, мужчины с мужчинами. Поцелуи становились высшей точкой всеобщей радости по поводу Христова Воскрешения. Они скрепляли всех общими узами братства и человеколюбия.
Интересный исторический пример мужских поцелуев приводит в книге «Взрослый мир императорских резиденций» И.Зимин. Автор пишет о традиции целования «с мужиками», которая бытовала при дворе многих русских правителей. Если до 1830-х годов монархи христосовались лишь с теми, кто входит в их ближайший круг, то Николай I ввел практику поздравлять с Пасхой «простых мужиков». Обряд, включавший троекратный мужской поцелуй, демонстрировал нерушимость триады «Православие-Самодержавие-Народ».
На Пасху 1839 года Николай I во время парада гвардейцев в Михайловском манеже перецеловался только с присутствующими офицерами и генералами, обойдя вниманием низшие чины. Но уже в 1840 году царь христосовался с «сотнями людей» – не только высокопоставленными военными и свитой, но и простыми слугами и казаками из охраны. Обряд христосования сохранялся и при Александре II, при этом современники отмечали, насколько поцелуи оказывались утомительными для Государя, целовавшего «четвертые сутки подряд» фельдфебелей, вахмистров и представителей других низших чинов.
Александр III еще больше расширил круг тех, кого следовало бы лично поздравить с Пасхой. Царь христосовался не только со слугами и личной охраной, но и с волостными старшинами, а также со старообрядцами.
Об «объемах работы», которую Государь проделывал на Пасху, позволяют судить дневники Николая II. Процедура занимала у монарха в среднем от двух до четырех дней. Только 24 марта 1896 года в Малахитовой палате пасхальные яйца, поздравления и троекратные поцелуи от царя получили порядка пяти сотен человек. Участников христосования заранее просили не постригать коротко усы и бороды, чтобы при поцелуях не колоть императора. Но это не помогало – количество перецелованных было настолько велико, что царская щека непременно распухала.
Поцелуй-подтверждение
В книге «Повседневная жизнь московских государей в XVII веке» Л.Черная напоминает, что во время приема иностранных послов поцелуй фактически заменял царскую подпись. Серию аудиенций обычно завершал обряд крестного целования. На первой встрече послы вручали грамоты и подарки-поминки, а также излагали цель визита. На второй – обсуждались спорные вопросы и пояснялись туманно изложенные в грамотах места. Третья аудиенция, называемая отпуском, проводилась в случае достижения договоренностей.
Обряд крестного целования проводился только в том случае, если стороны заключали договор. Целование заменяло царскую подпись, ведь по традиции, как пишет Л.Черная, государи не могли подписывать документы собственноручно. «Прикладываться» к бумагам разрешалось только думным дьякам. После того как дьяк заверял документ подписью, царь скреплял договор крестным целованием. Приглашенный священнослужитель клал договор под Евангелие, зачитывал клятву. Царь ее повторял, целовал крест и передавал грамоту послам. Нарушение крестного целования на Руси являлось одним из самых страшных смертных грехов.
Прости и прощай!
Л.Черная напоминает об еще одной сохранившейся до наших дней традиции – целование на Прощеное воскресение. Православные обоих полов просили друг у друга прощения за нанесенные обиды. Поцелуй же рассматривался как акт прощания на время Великого поста, который олицетворял для верующих «временную смерть».
Схожая семантика «прощания» была характерна для поцелуев воинов перед сражением. В книге «Полководцы Древней Руси» А.Сахаров рассказывает о походе Владимира Мономаха 1111 года против половцев. После того, как Мономах произносит воодушевляющую речь, русские воины повторяют последние слова князя: «Здесь смерть нам. Станем же крепко», поднимают вверх оружие и начинают обнимать и целовать друг друга. Целуются и те, кто близко знаком и совсем незнакомые, кто выстоял плечом к плечу во многих сражениях, и кто встретился перед боем впервые.
Мужские объятия и поцелуи в подобной ситуации означают братскую любовь и символизируют надежду на скорую встречу. По символизму воинские поцелуи схожи с теми, которые делаются перед дальней дорогой, когда у отца с сыном или братьев нет уверенности, что они когда-нибудь свидятся.
Во имя любви и надежды
Мужские поцелуи часто становились частью обрядов, связанных с переходом на новую ступень бытия. Как пишет Л.Черная, особенно много поцелуев было во время свадьбы. Целовались не только молодые. В некоторых селах молодая жена и свекровь целовали друг друга в область под сердцем, чтобы в доме воцарились мир и любовь. С этой же целью использовался и мужской поцелуй, при котором молодой супруг должен был поцеловать тестя в плечо.
Не меньше поцелуев было и во время похорон, при этом гендерные различия отсутствовали – мужчины целовались с мужчинами и с женщинами одинаково. Пришедшие проводить в последний путь покойника прощались с ним поцелуем в губы. Происходило это либо в церкви после отпевания, либо перед опусканием гроба в землю. Поцелуем живые «закрывали» умершему дорогу в свой мир и передавали ему свою любовь. На поминках целовали друг друга уже с другим смыслом. Поцелуи символизировали надежду, что умерший окажется в Царствии Небесном и порадуется этому вместе с живыми.