Сказки Пушкина: какие сюжеты поэт «украл» из европейского фольклора
В среде пушкинистов не прекращаются дискуссии относительно того, откуда Александр Сергеевич брал сюжеты для некоторых своих произведений. Наибольшие дебаты ведутся относительно родословной его сказок. Одни исследователи считают их переработанными образцами русского народного фольклора, записанного со слов Арины Родионовны, а другие видят в них черты западно-европейских сказок. Но последние авторы сходятся во мнении, что Пушкин не просто переводил иностранные работы, а ассимилировал их на русской земле, наделяя самобытными качествами.
Из наследия братьев Гримм
Литературовед Константин Азадовский, исследуя сказки Пушкина, обнаружил в большинстве из них мотивы и детали, специфичные для западной традиции. По его мнению, лишь одно его произведение из фольклорного жанра, а именно «Сказка о попе и работнике его Балде» не имеет аналогов в международных сюжетах, а остальные пестрят заимствованиями. Подобные выводы он сделал после знакомства с доводами пушкиниста Сергея Бонди, установившего, что «Сказка о рыбаке и рыбке» является переработанным на русский лад творением «О рыбаке и его жене», созданным немецкими сказочниками Якобом и Вильгельмом Гримм.
На эту мысль его натолкнули пометки в пушкинском черновике, где старуха, став царицей, отправляет старика к рыбке за титулом Римского Папы. Однако в окончательном варианте Александр Сергеевич отказывается от этого чисто католического эпизода, придумав в качестве апогея желание стать морской владычицей. И хотя у братьев Гримм старуха все же становится Римским Папой, а теряет все после того как захотела занять место Бога, фабула сказок в целом одинакова.
Другой сказкой братьев Гримм, из которой Пушкин мог воспользоваться сюжетной линией, считается «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях», с коей он впервые, скорее всего, познакомился во французском переводе. Такую версию выдвинул директор Музея братьев Гримм Бернхард Лауэр, подметивший, что Александр Сергеевич, в силу своего бесспорного таланта, во-первых, мастерски переложил все сказки на русский лад, во-вторых, дополнил новыми героями и, в-третьих, облек их в стихотворную форму.
Одолжив у немецких сказочников злую мачеху-царицу и хрустальный гроб, заменив Белоснежку на белоликую падчерицу, а 7 гномов на 7 богатырей, Пушкин ввел в действие верную собаку. Данное обстоятельство лишний раз подтверждает тот факт, что Александр Сергеевич не занимался плагиатом, а творчески переосмысливал заимствованные сюжеты.
«Сказка о Золотом петушке»
В своей статье «Последняя сказка Пушкина» поэтесса Анна Ахматова отмечала, что ей удалось найти источник, откуда писатель почерпнул сюжет «Сказки о золотом петушке». Долгое время считавшаяся литературным произведением, не имеющим фольклорных корней, она неожиданно обрела родственника в виде «Легенды об арабском звездочете», входящей в сборник Вашингтона Ирвинга «Альгамбра». При параллельном сличении Ахматова обнаружила сходство в фабулах двух сказок, при этом она отмечала, что Пушкин несколько сплющил сюжет первоисточника, из-за чего возникли замеченные разными исследователями неувязки и неясности сюжета. Позаимствовав персонажей у Ирвинга, Александр Сергеевич наделил их чертами русского характера, усилил сатирический тог описания, изменил мотивировки героев в сторону натуралистичности. Филолог Василий Сиповский в статье «Руслан и Людмила» указывал, что «Сказка о Золотом Петушке» некоторыми деталями очень похожа на «Золотого Петуха», написанного немецким драматургом Фридрихом Клингером. В свою очередь арабист Игнатий Крачковский нашел первоисточник всех этих сказок в коптском фольклоре, зафиксированном в издании «Китаб ахбар аз-заман ва-ль-аджаиб аль-булдан».