«Нечистые нехристи»: что в поведении русских царей возмущало иностранных послов
В дипломатических правилах, принятых на Руси, был один пункт, вызывавший у иностранных послов негодование. Дело в том, что цари мыли руки после приветствия.
Загадочный сосуд
Свою книгу 1674 г. «Наблюдения о России», шведский посол Эрик Пальмквист сопроводил показательной иллюстрацией. На рисунке мы видим обстановку, в которой происходит прием шведской делегации у царя Алексея Михайловича. Кроме обычных царских атрибутов на видном месте изображен рукомойник.
Непонятный набор для умывания упоминается в записях немецкого историка Адама Олеария, итальянского дипломата Антонио Поссевино, австрийского посла Сигизмунда фон Герберштейна, удостоенных аудиенции у российских царственных особ. По их мнению, процедура омовения рук была возмутительным актом неуважения.
Демонстрация превосходства
Наиболее простое объяснение связано с элементарным соблюдением санитарно-гигиенических норм. Во времена опустошительных эпидемий холеры и чумы осторожность не была лишней. Правда, многие историки видят в таком ритуале скрытые мотивы.
Глеб Носовский в книге «Царский Рим в междуречье Оки и Волги», пишет, что русские провозглашали себя приверженцами «правильной христианской веры», которая проводила обряд крещения с погружением в воду. Европейцы, крещеные посредством окропления головы, причислялись к «нечистым» нехристям. Национальная идея противопоставляла «чистых» русских «грязным» европейцам. Омовение рук русских царственных особ после телесных контактов с европейскими послами объяснялось доктриной «религиозной чистоты».
Рукомойник или кувшин?
Историк Л. Юзефович в книге «Как в посольских обычаях ведется», опровергает общепринятый взгляд на эту традицию. Он отмечает, что согласно запискам Поссевино послы не присутствовали при омовении рук. Действительно, итальянский дипломат признавал, что встречаясь с Иваном Грозным, не был свидетелем этой процедуры.
Адам Олеарий, входивший в состав голштинского посольства, также не присутствовал при этом очистительном ритуале, а рассказывал о нем со слов того же Поссевино. При внимательном рассмотрении сосуда на рисунке в книгах Олеария он напоминает скорее не рукомойник, а восточный кумган. Стоит этот загадочный сосуд на блюде, которое не подходит для омовения рук.
Таким образом, кувшин с медовухой или вином послы, чья миссия потерпела неудачу, могли попытаться выдать за унизительный для европейцев атрибут. Другие же их коллеги просто пересказывали версию с чужих слов. Делалось это с разными намерениями: чтобы оправдать дипломатическое фиаско или подчеркнуть своенравие русских царей и непокорность русов как народа в целом.